Книга Охота за сокровищем - Андреа Камиллери
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да. Она под домашним арестом, живет в Кампобелло.
– Что она сказала?
– Дала только общее описание. То ли она плохо запоминает внешность, то ли скрытна от природы. Говорит, молодой, темноволосый, высокого роста, хорошо одет. И все.
– Если бы мы его показали, она бы узнала?
– Сказала, что, возможно, да. Но я бы не стал доверять. Может, она его узнает, а нам скажет, что это не он.
– То есть, по-твоему, лучше оставить ее в покое?
– Думаю, да.
После часа дня вернулся Галло.
– Пресвятая Богородица, ну и утречко, синьор комиссар! Сперва прокурор Томмазео уперся, что хочет сам добраться на своем авто, и тут в самом начале тропы застревает в яме, так что пришлось вытаскивать машину тросами. Скорая тоже не смогла проехать, и они тащили труп на себе до самой винной лавки…
– Паскуано был?
– Конечно.
– Что сказал?
– Что девушку убили не там.
Это было понятно и без доктора Паскуано.
Комиссар попросил подвезти его до Маринеллы. Отключил телефон и лег спать. Проснулся через час, долго стоял под душем, потом сел на веранде.
Как и накануне вечером, разложил перед собой письма убийцы и записку Артуро.
Слова, слова, слова – как в той старой песне, что исполняла Мина.
Что нового могут сказать слова помимо сказанного? Ведь именно благодаря тому, что он смог правильно их истолковать, ему удалось сразу понять, где находится тело Нинетты. Но он смутно ощущал, что эти слова могут открыть ему еще много всего. Надо лишь запастись терпением, читать и перечитывать, переставляя слоги, вглядываясь в точки и запятые…
Может быть, лучше было бы обратиться за помощью к Артуро?
Вот уж кто изучает слова – философия вся состоит из слов. Он-то понимает смысл, значение, важность, содержание каждого слова. Да, так и стоит поступить. Он встал, зашел в дом, подошел к телефону, собрался было снять трубку и застыл на месте.
Артуро.
Его на секунду ослепила внезапная вспышка озарения. С затылка потекла под рубашку ледяная струйка, и комиссар передернулся. Да, его прошиб холодный пот.
Артуро.
Он выскочил на веранду, схватил последнее письмо и записку Артуро и положил рядом. Ему тут же бросилось в глаза четкое различие.
Безумный убийца – соперником звать его расхотелось, все теперь совершенно изменилось – написал:
А Артуро в записке передал смысл второй строки своими словами, и вышло «сделать награду единственной и неповторимой…».
Эта жуткая, долгая, кропотливая работа, проделанная с телом несчастной Нинетты, – ведь слова Артуро описывали ее точнее, чем слова убийцы!
Слова «единственный и неповторимый» – гораздо точнее подходили к случаю, чем «ценный и прекрасный», общие слова, которые могли относиться к любому предмету, который был бы сделан наградой. Слова же, использованные Артуро, настолько к месту, что им трудно подобрать замену.
Как Артуро смог предвидеть уникальность и неповторимость этого преступления?
Объяснение могло быть лишь одно: он знал, что убийца собирается сделать с телом бедняжки Нинетты. А единственный, кто мог это знать, и был убийцей.
Или его сообщником.
Нет, неверно. Никаких сообщников. Разве не сам Артуро сказал ему, что «охота за сокровищем» не совсем игра, а скорее дуэль, смертельный поединок? Вот почему он оговорился.
И что еще важнее: почему в записке, вместо того чтобы рассуждать о слезах и счастье, он ничего не говорит о самом непонятном двустишии, так встревожившем комиссара, когда он прочел его, сидя на валуне?
Оговорка и намеренный пропуск. Чтобы не слишком привлекать внимание к главному пункту своего плана: превращению человеческого тела в резиновую куклу.
Оговорка и пропуск, которые невозможно не заметить.
Он так взмок, что пришлось снова принимать душ. Пока вода смывала пот, освежая тело, он перебирал в памяти все свои встречи с Артуро, стараясь припомнить слово в слово все, что они друг другу сказали.
При первой встрече тот заявил, что хотел с ним познакомиться, чтобы понять, как работает мозг Монтальбано, когда он ведет расследование.
Может, Артуро, бросив комиссару вызов своей «охотой за сокровищем», на самом деле хотел поручить ему новое расследование? Вынуждая его следовать заранее намеченным путем, зная, чем все закончится, и будучи в курсе всех деталей, он мог легко наблюдать за работой мозга комиссара. А для большей надежности хладнокровно познакомился с ним и взял на себя роль консультанта.
Настоящий криминальный ум, какие Монтальбано раньше не попадались. И очень опасный. Планирует все свои действия до мельчайших деталей, а затем осуществляет без единого промаха. Ему был нужен джип, чтобы привезти тело девушки в домик и не застрять на этой чертовой тропе, – и он угнал нужную машину еще до того, как жертва оказалась у него в руках. А насколько ловким, хладнокровным и детально просчитанным было похищение Нинетты средь бела дня на глазах стольких людей!
Во время второй встречи нестыковок (или наоборот, это как посмотреть) было как минимум две.
Во-первых, когда комиссар спросил, как Артуро нашел Виа дей Милле, тот ответил, что ему дали дорожную карту в муниципалитете. А это было полной неправдой: в муниципалитете не было дорожных карт.
Во-вторых, когда комиссар спросил, все ли фотографии висят в сарае, он ответил утвердительно. А ведь Монтальбано не только сорвал одну из них, но еще несколько при этом осыпались на пол. Значит, Артуро не входил в сарай вопреки своим словам, потому что и так отлично знал, что стены облеплены фотографиями. Сам ведь и лепил!
А как он настаивал, чтобы Монтальбано поехал в домик у озера! Что он говорил? Ах да, что внутри может оказаться нечто такое, что впоследствии может оказаться полезным.
К тому же Артуро допустил еще один промах: не спросил комиссара, как тот получил письмо, где говорилось о домике. То самое, что было доставлено вместе с головой барашка. Почему это было ему неинтересно?
Вода в душе внезапно кончилась. К счастью, на теле комиссара уже не было ни капли мыла. Одеваясь в чистое, он подумал, что, по сути, все его рассуждения – лишь досужие домыслы и, возможно, выеденного яйца не стоят. То есть логика в них есть, но есть и общий недостаток: опора на тонкую непрочную паутину слов.
