Книга Лесная невеста - Лариса Петровичева

И нам с Виландом придется постараться, чтобы не покинуть его вперед ногами. Или не стать теми, кому выжгут лобные доли мозга, как тем несчастным ведьмам.

Я выскользнула в коридор — длинный, белый, едва озаренный потолочными лампами. Судя по тому, какая тут была тишина, обитатели этажа уже легли спать. Если они вообще тут были. Я сделала несколько шагов в сторону лифта и заметила, что камера под потолком сразу же мигнула зеленым огоньком, отреагировав на движение.

Одна из дверей тотчас же открылась, и я услышала негромкий голос Виланда:

— Инга. Сюда.

Я послушно нырнула в его комнату. Свет там был приглушен, и Виланд, одетый в такой же белый костюм, как и я, казался похожим на привидение. Он обнял меня, и в этом движении было что-то такое, от чего я едва не расплакалась.

У меня все дрожало в душе, словно я стала музыкальным инструментом, и кто-то безжалостно рвал мои струны.

— Я испугался за тебя, — негромко признался Виланд. Его дыхание щекотало мое ухо, и мне наконец-то стало спокойно. Волнение улеглось — буря ушла, и можно было не волноваться о том, что случится.

— Все хорошо, — так же негромко ответила я. — Ну, развели нас в разные лифты, подумаешь…

Не знаю, сколько могла бы стоять вот так. Мне было ясно лишь одно: все то время, которое прошло с того дня, когда я очнулась в залитой солнцем палате, я нуждалась лишь в прикосновении к живому. К человеку, который примет меня и разделит мою боль.

— Что тебе говорил Ульрих? — поинтересовался Виланд. Я улыбнулась.

— Что тебе нельзя доверять. Что я могу положиться только на него. Что у Готтлиба какие-то планы на меня как на ведьму без регистрации.

Виланд усмехнулся.

— Ну разумеется. Я не ожидал ничего другого.

Я и сама не поняла, как мы оказались на кровати. Просто в комнате особо негде было сесть — и вот я уже лежу на покрывале в объятиях Виланда и смотрю, как возле лампы крутится мелкая мошка. Казалось, что весь мир сошелся в одну точку — в эту крошечную комнату — и мы с Виландом поплыли куда-то вперед и вверх, к звездным россыпям над лесом.

— А ты? — спросила я. — Готтлиб что-то сказал?

Виланд негромко рассмеялся. Прикоснулся губами к моему виску.

— Он предложил мне работу. Я узнаю все подробности «Имаго» и продолжу карьеру в инквизиции. Буду поставлять в проект особо одаренных ведьм.

Меня окатило ледяной волной, смывшей все живое тепло. Об этом говорит Арн Виланд? Человек, который ненавидел ведьм всю сознательную жизнь, который шел на все, чтобы их уничтожить?

Он так легко примкнул к «Имаго»? Или это цель, которая оправдывает средства?

— Я тебя не совсем понимаю, — призналась я. — Мне кажется, ты очень легко ко всему отнесся. Просто принял ситуацию и поплыл в ней, и это странно.

— Скажи еще, что это тебя пугает, — улыбнулся Виланд. Мягко скользнул пальцами по моему лицу, словно пытался запомнить его. По телу побежали мурашки, стало еще холоднее — но где-то далеко в этом холоде медленно поползли зеленые языки пламени.

— Пугает, да, — призналась я. — Это не похоже на того Арна Виланда, которого я встретила в Тихих холмах. Кстати… — я посмотрела по сторонам, но не заметила ничего подозрительного, и едва слышно спросила: — Здесь есть прослушка?

В таких местах обязательно полно жучков. Люди, похожие на Дедрика Готтлиба, ничего не пускают на самотек.

— Ну разумеется, — ответил Виланд так, словно речь шла об элементарных вещах. — Под кроватью. Видимо, Готтлибу крайне интересно, как именно мы займемся любовью и в каких позициях.

Я даже поперхнулась от неожиданности. Нет, все понятно, мы взрослые люди, а опасности и страшные приключения сближают, так что к этому все и шло, но все же…

Нет, я действительно растерялась — особенно от того, насколько спокойно Виланд говорил об этом. И ему понравилась моя растерянность: Виланд улыбнулся и сказал:

— Я набросил на них морок, наш разговор они не запишут. И не смотрите на меня так, доктор Рихтер, я начинаю вас бояться, — окончательно насладившись выражением моего лица, он добавил уже серьезно: — Но Готтлиб уверен, что ты моя любовница. Иначе с чего бы мне везде тебя прикрывать?

Я нахмурилась. В общем-то, такое положение дел тоже было предсказуемо.

— Возможно, потому что я могу помочь Кире? — предположила я. Махнула рукой. — Арн, расскажи, каков твой план. Что нужно сделать?

За окном сгустилась тьма. Свет лампы становился тише, словно намекал, что обитатели здания должны отправляться на боковую. Виланд по-прежнему обнимал меня так, будто у него никого не было ближе и нужнее.

Мне было больно — и в то же время легко. Мне хотелось, чтобы подозрения Готтлиба на наш счет оказались справедливыми — и я понимала, что это может все разрушить.

— Я собираюсь узнать все подробности, — произнес Виланд. — Войти в доверие к Готтлибу и его спонсорам. Собрать о них информацию, даже, возможно, завербовать для «Имаго» каких-нибудь ведьм. Вывезти отсюда Киру и ребенка. А потом я собираюсь все это уничтожить, — он сделал паузу и добавил: — Чтобы ничего не осталось.

Чего-то в этом роде я и ожидала. Внутренний голос усмехнулся с интонациями Ульриха: он хочет вывезти сестру и племянника. Ты не входишь в этот список.

Неважно, подумала я. Все это не имеет значения.

— Ты думаешь, у тебя получится? — недоверчиво спросила я. — Не победить, нет. Хотя бы выжить?

— У нас, — уточнил Виланд, и его рука плавно двинулась по моему боку, поднимая рубашку. — Я же говорил, что не оставлю тебя.

И зеленое пламя охватило нас и поднялось до небес. Я горела в нем, но не чувствовала боли. В мире ничего не осталось, кроме нас и такого простого и всепоглощающего стремления — соединиться с этим человеком, стать его частью, познать его тело и душу.

Все во мне звенело так, что я боялась, что перестану дышать. Мы избавились от одежды, и, покорно откинувшись на спину, я поплыла в волнах того обжигающего наваждения, что почти заставляло терять разум.

Я наконец-то вернула то, что утратила много лет назад. И моя сказка наконец-то стала не страшной, а счастливой. А потом в животе содрогнулся и лопнул огненный шар, и от накатившей волны наслаждения я почти потеряла сознание.

В глазах потемнело.

Шторм закончился. Волны мягко вынесли нас на берег.

Я проснулась от того, что пальцы Виланда мягко поглаживали мою щеку. В первые минуты после пробуждения, пока и тело и разум еще парили в блаженном спокойствии, я улыбалась от тепла чужих объятий и нежности, а потом подумала: если бы неделю назад мне сказали, что я проснусь в одной постели с Выродком Арном Виландом, то я бы рассмеялась тому человеку в лицо.

— Не спишь, — негромко сказал Арн, и по голосу я поняла, что он улыбается. — О чем думаешь?