Книга Надежный - Адалин Черно

Спрашивает о моем состоянии, говорит, что я попала в аварию и интересуется, могу ли я пошевелить ногами. Оказывается, могу. Делаю это с легкостью, хотя и с болью и выступающими слезами на глазах.

Доктор удовлетворительно кивает и уходит, говоря, что ко мне пришел посетитель. Я жду Игоря и надеюсь, что он придет трезвый. Но на пороге стоит Даня, и это пугает меня еще больше. Я сразу понимаю, что с Игорем что-то не так, раз он не пришел, или же он просто напился. Снова.

Но то, что говорит Даня потом просто заставляет меня оцепенеть. Какие еще Аня и Аля? Какая семья? Я истерически смеюсь и не могу в это поверить.

— Это ведь розыгрыш, да? Куда мне улыбнуться и помахать, — по щекам катятся слезы, а я все еще успокаиваю себя тем, что это просто шутка.

Да, глупая, но кто шутит по-нормальному?

Понимаю, что что-то не так только когда Даня уходит и возвращается с несколькими докторами и медсестрой. Меня держат, пока медсестра вводит укол, а я просто плачу и вырываюсь, ору:

— Он врет… он все врет… скажите ему.

Но они молча удаляются, а Даня смотрит на меня со страхом в глазах:

— Лен, успокойся, пожалуйста.

Я хочу что-то сказать, но не могу. Не проходит и пары минут, как меня тянет в сон…

Я просыпаюсь когда за окном ярко слепит солнце, а в палате слишком светло. Настолько, что хочется закрыть глаза и не видеть этих фантомных белых цветов. Они раздражают и нервируют, заставляют биться в желании закрыть глаза и поспать еще.

— Доброе утро, — в палату входит вчерашний доктор.

Снова с папкой и ручкой. Он задает те же вопросы, что и вчера, а я думаю о том, не дежавю ли это? Но вчера, кажется, было не так светло, поэтому я успокаиваюсь и отвечаю ему.

— Говорят, вы вчера устроили всем разнос, — с ноткой смеха говорит мужчина. — Пришли в себя и первым делом за скандал, да?

— Они сказали, что у меня есть двое дочерей от другого мужчины, а с мужем развелась, как бы вы реагировали?

Он смотрит на меня несколько долгих минут. Выдерживает мой взгляд и вздыхает. Затем берет стул и садится на него, закидывая ногу на ногу и ставя папку на колено.

— У вас амнезия.

Всего три слова.

И вся жизнь, которую я помню, перед глазами.

— Какая амнезия? — тут же задаю вопрос. — Я помню, что замужем, помню детство, ребенка, — перечисляю и загибаю пальцы на правой руке.

Я вспоминаю даже мать алкоголичку и то, как она чуть не продала меня богатому мажору.

Доктор смотрит на меня с нескрываемой грустью, и я понимаю, что действительно что-то не так.

— Судя по тому, что вы помните только одного ребенка — у вас частичная амнезия.

Сухой тон и полное спокойствие. Он так легко говорит, что я херовая мать и забыла своих детей, что я даже теряюсь. О каких детях вообще речь?

— Я понимаю, что это сложно осознать, но вы попытайтесь просто принять это. Вас никто не заставляет видеться с ними сейчас, просто… попытайтесь не устраивать истерик и дальше, ладно?

Механически киваю головой и жду, когда она расскажет о том, что я обязательно все вспомню, что мне просто нужно не волноваться и получать положительные эмоции. Все как в дешевом бразильском сериале — классическая потеря памяти и заботливый доктор, ах да… еще багаж проблем за спиной, но это фигня в сравнении с тем, что я могла вообще умереть.

Я киваю и жду, когда он выйдет, чтобы попытаться не вспомнить, нет, а осознать — у меня есть дети. И их двое. Аня и Аля. Я смакую их имя и понимаю, что это вполне в моем стиле назвать детей почти одинаково.

По щекам бегут слезы, и я быстро смахиваю их тыльной стороной ладони. У меня две дочери, а я не могу вспомнить их. Как можно назвать такую мать? Мне кажется, что я себя жалею, потому что реву почти без остановки. Именно такой меня и застает Даня — типа друг со щенячьим взглядом.

Он заходит в палату, берет стул и садится рядом с моей кроватью, смотрит на меня, и я понимаю, что не улавливаю в его взгляде той преданности. И вообще он сильно изменился. Возмужал, повзрослел, оброс щетиной и от девушек явно нет отбоя. То, что он говорил о “наших” детях, я даже не воспринимаю. Вот это точно была шутка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Злая и неинтересная.

— Как ты? — спрашивает спустя несколько минут полного молчания.

— Нормально, — тихо отвечаю, не решаясь что-либо спрашивать. Я не уверена, что смогу выдержать все, что он скажет.

— Что сказал доктор?

Пауза. Взгляд глаза в глаза.

— Расскажи мне, как я рассталась с Игорем… — тихая просьба. — Я не выдержу всего, но… я хочу знать эту часть.

— Лена, там все не так…

— Расскажи.

И он рассказывает. Медленно говорит о том, какие у нас были отношения, как мы с сыном голодали, как он вытянул нас из долгов, а потом… забрал. Он не утаивает и эту часть рассказа, тихо и спокойно повествуя о том, как пришел к нам, как увидел посторонних мужчин и как увозил меня полуголую в домашнем махровом халате.

Я понимаю, что после этого следует долгая часть о наших отношениях, как они развивались, как мы поняли, что можем быть вместе.

— У нас… все хорошо? — решаюсь спросить, потому что не вижу кольца на своем пальце.

И на его тоже. Ни кольца, ни бледного следа от него.

— Мы не виделись два года, Лена.

Шок. Удивление. Замешательство.

Я не могу дать определение тому, что чувствую. И я определенно не хочу слушать дальше.



Глава 34

Даня приходит ежедневно на протяжении месяца. Иногда мы просто разговариваем, иногда он вспоминает наши общие моменты. И я ему завидую.

Я до сих пор не помню своих девочек и живу иллюзией. Мне кажется, что я просто сплю. Ну а как иначе? Это не может быть серьезно. Забыть детей! Это же смешно! Да ни одна мать не забудет своих дочек.

— Все хорошо? — мы с Даней гуляем на улице, и я пытаюсь собраться с силами и попросить его привезти мне ребят.