Книга Тёмная лощина - Брайан Кин

Он замолчал. Очевидно, что Пол и Шеннон не вызывали полицию.

— Итак, что нам теперь делать? — спросил Мерл.

Клифф чихнул.

— Как насчет того, чтобы перестать мокнуть под чертовым дождем?

Я направился к своей двери, Дейл взглянул на свою.

— Я не оставлю Клодин одну, — сказал он. — Не сейчас. И спать нам тоже нельзя. Ты слышишь меня, Адам? Нельзя.

— Прости. Я не хотел.

Старик улыбнулся, но улыбка вышла вымученной и неискренней.

— Ничего. Я не виню тебя. Но мы не можем допустить этого снова.

— Поверь, — сказал я, — теперь я просто не смогу заснуть.

— Может, будет лучше, если Клодин и Тара будут находиться в одном доме? — предложил Мерл. — Все будем держаться вместе. Легче будет присматривать.

— Нет, — сказал я. — Дадим им отдохнуть. Они через многое прошли сегодня. Не думаю, что стоит их будить.

— Согласен, — кивнул Дейл.

— Тогда я пойду с Дейлом, — предложил Мерл. — Клифф и Кори могут остаться с тобой.

— Только я, — сказал Клифф. — Кори нужно выспаться.

— Точняк, — пьяно кивнул Кори.

— Диван устроит? — спросил я Клиффа. — Хочу пойти наверх, к Таре. Но будет кофе, а еще кабельное и вроде бы у нас есть пара фильмов.

— Этот неграмотный ублюдок мог бы прочитать одну из твоих книг, — пошутил Мерл и мы рассмеялись. Однако, смех быстро иссяк. Наступила неловкая пауза.

— Мы едем завтра утром в дом Ле Хорна? — спросил я.

Все кивнули, даже Клифф.

Мы пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по домам. Пока варился кофе, я дал Клиффу полотенце и положил бейсбольную биту обратно под кровать. Тара не просыпалась. Она тихонько сопела, и одеяло поднималось и опадало в такт ее дыханию. Большой Стив прижался к ней, сверкая в темноте глазами. Я потрепал его по макушке, а он облизал мою руку, когда я уходил.

Клифф налил себе первую кружку кофе. Он стоял у окна гостиной и смотрел на дождь сквозь жалюзи.

Я взял у Клиффа сигарету, прикурил, затянулся и кашлянул. Никотин попал в кровь. Стало лучше.

— Спасибо, мужик, — сказал я.

Клифф отошел от окна и сел на диван.

— Не бери в голову, брат. И извини за насмешки. Если кто-нибудь попытается добраться до Тары, ему придется пройти через меня.

— Значит, теперь ты веришь?

Клифф положил ноги на журнальный столик.

— Я верю, что творится какая-то странная херь, верю, что сегодня нечто испугало вас до смерти. Но я до сих пор не знаю, было ли это нечто сатиром. Мне нужны доказательства. Мне нужно больше, чем просто следы.

— Ты поедешь с нами завтра, — сказал я, — и мы найдем доказательства.

Ни Большой Стив, ни я не спали всю ночь. Мы лежали в темноте и наблюдали за Тарой. Клифф оставался внизу: пил кофе и смотрел телевизор. Изредка до нас долетали обрывки старых фильмов и рекламных роликов. Один раз Клифф поднялся в туалет, и Большой Стив робко помахал хвостом, когда он проходил мимо закрытой двери спальни. Единственное происшествие за ночь.

Я перевернулся, чтобы погладить пса. Он посмотрел на меня большими карими глазами и вздохнул. Его шерсть стала непривычно жесткой, а когда рука прошлась по его боку, я почувствовал ребра вместо жирка. Все это время я был сосредоточен на Таре, на своих собственных переживаниях, а ведь странности и напряжение последних дней повлияли не только на нас, они оставили след на еще одном обитателе нашего дома. Заметный след.

— Ты славный пес, — прошептал я. — Знаешь об этом?

Он ударил хвостом по матрасу, полностью со мной соглашаясь.

Я почесал его за ушами, и Большой Стив подался вперед, тычась головой в мою ладонь. Когда я отвел руки, он потянулся и хорошенько встряхнул головой, хлопая щеками и ушами. В такие моменты мы с Тарой шутя называли его вертолетом.

Шум не потревожил мою жену.

Ее слова продолжали звучать в моей голове. Я пытался их заглушить, пытался забыть причиненную ими боль, но одного желания было мало. Я знал, что это магия флейты сатира. Поэтому Тара оказалась во дворе и делала то, что делала. Я стиснул зубы, вспомнив выражение ее лица, когда она стояла на коленях перед Хайлиниусом, заглотив его член. Мне еще не приходилось видеть такого, в этом я уверен. Но ее слова ранили куда сильнее. Тот насмешливый тон, с которым она говорила о моей слабости и силе нового любовника... Да трахнись она с ним, мне было бы не так больно. Слова задели настолько глубоко, что мне казалось, эти шрамы никогда не затянутся полностью.

Как и те, что оставили нам выкидыши.

Я потянулся к Таре, но в последний момент отдернул руку. Мне хотелось обнять ее, но я боялся прикасаться к ней. Боялся ее. До сегодняшнего дня я и представить не мог, что она способна причинить мне такую боль.

Около четырех утра дождь прекратился. В конце концов, пришел рассвет, но утешения он не принес.

Большой Стив уютно свернулся калачиком между нами. Я обнял его и беззвучно заплакал, уткнувшись в теплый мохнатый бок. Уголки его глаз поблескивали.

Он тоже плакал.

11

Птицы встречали рассвет. По улице тащился мусоровоз. Грохочущий двигатель и лязг баков, которые мусорщики бросали в нутро стального монстра, разбудили бы даже мертвых. Дневной свет просачивался сквозь жалюзи, заливая подушки и одеяло. Тара продолжала крепко спать. Большой Стив лежал, развалившись между нами: все четыре лапы уперлись мне в спину, когти царапали кожу. Он приоткрыл один глаз, стоило мне пошевелиться.

Я встал, потянулся и потер опухшие глаза. Их жгло, будто кто-то прошелся наждачкой. Большой Стив потянулся и спрыгнул с кровати. Пружины матраса скрипнули, но Тара даже не шелохнулась. На всякий случай я выключил ее будильник: сегодня никакой работы. Мы с Большим Стивом спустились вниз. Клифф лежал на диване, бесцельно переключая каналы. Он помахал нам. Я зевнул.

— Я вот тут думал, — сказал он. — Ты сможешь написать отличную книгу про всё это… Типа по мотивам.

Я задумался. Все писатели беллетристики вдохновляются своей жизнью, потому всякая их выдумка содержит толику правды. Если писатель говорит вам, что это не так, он лжет. Персонажи копируют черты окружающих, а порой и самого автора. Ситуации воссоздают пережитое, и да не смутит читателя смена имен. Иногда это осознанное решение. А иной раз, мы, писатели, даже и не подозреваем, что так поступаем, пока не закончим работу. Но правда есть всегда. Это называется «писать о том, что знаешь».

Я прокрутил в голове всё, что произошло: странная погода, Шелли и сатир, исчезновения, происшествие ночью. До этого: выкидыши и печаль, поселившаяся в нашем доме. Клифф был прав. Из этого вышла бы отменная книга.