Книга Отчуждение - Александр Кельдюшов

– А теперь мы повеселимся!

В бездонных глазах Джека вспыхнули безумные огоньки.

– Так… Хозяин вечеринки на месте! Виновница торжества… тут же! Ждать больше некого! Значит, приступаем к праздничному банкету! – Он зашел к девушке со стороны головы и резко наклонился над ее лицом, мрачно изрекая: – Закон кулинарии – каждое блюдо нужно вовремя подавать к столу, иначе оно потеряет свой неповторимый вкус!

Мужчина глядел прямо в глаза девушки. И от этого немигающего звериного взгляда Грейс сделалось не по себе. Ее затрясло, как в лихорадке. И чем дольше она всматривалась в пустые кровавые глаза Джека, тем сильнее у нее росла уверенность, что мужчина по-настоящему невменяем. А это означало, что от него можно ожидать все что угодно, вплоть до извращенного садизма.

– Можете не беспокоиться, леди! У нас богатый выбор в меню! Голодной не останетесь!

И Грейс неожиданно поняла, что здесь одним сексом дело не закончится. Он не просто желал взять ее. Он хотел насиловать, издеваясь. Чтобы она стонала от боли и умоляла о пощаде.

– На первое – бульон из утонченных бедрышек! – Грейс невольно проследила за безумным взглядом маньяка и вся похолодела, обнаруживая тонкий намек в словах. Он смотрел на ее ноги и словно говорил о чем-то абстрактном.

– На второе – роскошная грудинка, запеченная в собственном соку! – Джек восторженно причмокнул губами. – Тебе оно обязательно понравится! Такая вкуснятина! Пальчики оближешь!

– На третье – небезызвестная «кровавая Мери»! – и, наблюдая, как побледнела напуганная сестра, почти испытал неземной оргазм. Наслаждаясь ее страхом, он продолжил мрачно перечислять:

– А на десерт я подам особое блюдо – рагу из свежеприготовленных мозгов! Я уверен, ты его оценишь по достоинству! В этом есть что-то завораживающе первобытное! Мне столь изысканное название чем-то напоминает глубокую дикую древность, когда в помине не было огня и люди лишь полагались на животные инстинкты! Жизнь тогда била ключом! Сплошное людоедство и суеверие! Убитого врага употребляли в пищу в сыром виде, убежденно считая, что любой съеденный орган усилит твои возможности! Если съешь сердце – станешь мужественнее! Ногу – вдвойне проворнее! Руку – сильнее! Ну, а мозг… – Он выдержал многозначительную паузу. – Это был особый деликатес! Он предназначался для высшей касты – шаманов и вождей! Этакий интеллектуальный приз! Одновременно дань уважения и тонкий расчет! – И Джек зашелся судорожным хохотом, с трудом выговаривая: – Ведь вожди и жрецы также верили в магию плоти! А значит, по их мнению, лучшие части тела должны были принадлежать им! Они были далеко не глупцами и знали, что грубая сила не всегда побеждает! В войнах выигрывают не сильные соперники, а умные! Разум – вот истинная сила! А также знания и власть! Но если каждый примется съедать мозги своих врагов в войнах, которым не было конца и края, то через неделю некем станет управлять – все поумнеют! Глупо, конечно… Но так вкусно!

– Ты меня пугаешь! – жалобно всхлипнула девушка. – Не рассказывай мне ужасов! Я сделаю для тебя все, что ты пожелаешь! Только не убивай меня!

– Я не возражаю! – зловещим тоном согласился Джек, доставая из укрытия сокровенный ящик. – Тогда возьми и умри! И сразу доставишь мне массу удовольствия!

– За что? – Грейс наблюдала за неторопливыми приготовлениями маньяка. – Почему ты хочешь меня убить?!

– Я тебе уже объяснял! – Джек нахмурился, недовольный тем, что женщина его отвлекает. Но все же глухо ответил: – Просто ты мне не нравишься! Не нравишься, и все тут!

– Но это еще не повод! – горько разрыдалась девушка. – Нельзя убивать человека лишь за то, что он тебе несимпатичен!

– Можно! – грубо возразил Джек, бросая на девушку гневный взгляд. – Иногда убивают, просто потому что это нравится делать!

– То, что вы задумали, называется преступлением! Серьезным преступлением! – жалобно запричитала Грейс. – А вы знаете, какой срок дают за преднамеренное убийство! Пожизненно! – и, слегка осмелев, клятвенно заверила: – Отпустите меня! И я никому не скажу, что вы пытались меня убить!

Губы Джека самопроизвольно растянулись в улыбке. Он еще никогда не слышал ничего более нелепого. Сестра пыталась выторговать свою жизнь за молчание. Столь наивное предложение вызвало у него настоящий взрыв припадочного хохота.

– Насмешила так насмешила! – с трудом выдавил Джек, вытирая рукавом навернувшиеся слезы. – Надо же… посадят! Вот только интересно… Куда?! – иронично пробасил мужчина. – Тебе придется горько разочароваться, подружка! Во-первых, меня никуда не посадят, так как во снах не бывает тюрем! Во-вторых, даже если бы и так… Мне на это глубоко плевать! А в-третьих, я всегда довожу начатое дело до конца! – и, неожиданно взрываясь, яростно закричал: – И хватит меня отвлекать! Лучше лежи и молчи! – и с ненавистью пригрозил: – А то возьму сейчас и отрежу тебе язык, чтоб неповадно было доставать меня своей глупой болтовней!

От страха девушка крепко стиснула зубы и сжалась в комок, стараясь слиться с землей.

– Вот так-то будет лучше! – деловито заметил Джек и отвернулся. – А то разговорилась! Не остановить!

Он высыпал из бархатного пакета металлические пластины и проворно собрал из них невысокий походный столик, на котором аккуратно разложил инструменты, трепетно любуясь ими.

Грейс хоть и не видела, что делает маньяк, но отчетливо поняла, что дело близится к финальной развязке. И от того, станет ли она покорно молчать или будет умолять о пощаде, ничего не изменится. В любом случае маньяк ее убьет. Рассчитывать приходилось лишь на собственную хитрость и женское обаяние. Возможно, ее красота и умения в постели послужат тем отвлекающим фактором, который заставит Джека отказаться от изуверских планов. И Грейс сделала робкую попытку заинтересовать мужчину сексуально:

– Джек, я знаю много способов, как доставить мужчине наивысшее наслаждение! Я исполню любую твою прихоть и сделаю все по высшему разряду! Ты не останешься разочарованным! Только, пожалуйста, не причиняй мне боли!

Мужчина обернулся и, надменно взирая на девушку, презрительно ответил:

– Извини, но меня не интересует обычный секс! Будь ты опытная любовница или просто девственница, особой роли не играет! Я возбуждаюсь лишь при виде человеческой агонии! Когда вижу в глазах жертвы, как угасает жизнь! Ловлю с посиневших губ последний вздох! Это и есть наивысшее наслаждение! Боль жертвы! А остальное – ничто! Красота тела – это лишь временное явление – обыденная грязь, мерзкая физическая оболочка, которая по мере старения медленно превращается в ходячий тлен! Как представишь молодую девушку в старости и не находишь ничего сексуального! Но если это молодое тело, красивое и горячее, бьется в предсмертной агонии в твоих руках! – от возбуждения Джек лихорадочно задрожал. – Это вызывает нечто неописуемое… Настоящую бурю чувств! Ты испытываешь такие ощущения, которые просто невозможно передать словами! Это сравнимо с неземным экстазом! А всему этому предшествует смерть! – Он вожделенно закатил глаза. – Ты даже представить не можешь, какая энергия освобождается при гибели человека! – Джек возбужденно задышал. – Множество отрицательных частиц вырываются на свободу! И этот поток накрывает тебя с головой! Захлестывает! И уносит на небеса! И ты упиваешься блаженством! Это действует, как наркотик! Чем ближе смерть жертвы, тем больше ты получаешь наслаждения! Просто убить человека – большого ума не требуется! Но вот подчинить его волю, заставить поверить, что ты господин, а он всего лишь ничтожество, чья бесполезная жизнь гроша ломанного не стоит, – это и есть истинное удовольствие! – и вкрадчиво прошептал: – Он в твоей власти! Ты можешь делать с ним все, что подскажет тебе воображение! Ты для него и Бог и царь! Его жизнь в твоих руках! Можешь отнять ее, а можешь оставить – твоя прихоть! От него уже ничего не зависит! – и нагнетающим тоном признался: – Но самое захватывающее – наблюдать, как человек, осознавая свое бессилие, начинает обретать истинное лицо! Маски лицемерия сорваны… И тебе становится ясно, что собой представляет человеческая особь! – Мужчина склонился над девушкой и гипнотизирующим взглядом впился в ее глаза. – Глаза – зеркало души! Но мы научились скрывать нашу сущность под солнцезащитными очками и контактными линзами! И трудно разобраться, кто есть кто! Хороший он или плохой! Люди уподобились хамелеонам с изысканными манерами! И как среди всей этой благополучной своры отыскать потенциального негодяя? – Он хищно оскалился. И от этой жуткой ухмылки у Грейс похолодело все внутри. – И тогда мы обращаемся за помощью к смерти! Она знает свое дело! И выводит грешников на чистую воду! Смерть – обличитель человеческих душ! А глаза… – Его зрачки угрожающе сузились, – именно тот индикатор, который отражает наш внутренний мир! Вначале они презрительно надменные… Почувствовавшие угрозу – жалостливые… Пропитанные страхом – покорно умоляющие… А окропленные болью – мутно-туманные! Но по мере угасания жизни они очищаются и становятся подобными ограненному бриллианту…. Чистыми и незапятнанными!