Книга Энигма для ведьмы - София Мещерская

Внимательно посмотрела на невозмутимых магов и отмахнулась. Какая разница? Кеннет уже все видел, когда внезапно дверь выломал, Лиам, можно сказать врач, а Эрик… Нет, навряд ли это мог быть он. К тому же, есть вероятность, что переодевали меня Мара с Ведой. Да, намного спокойнее думать, что раздели меня они.

— Все так просто? — Усмехнулся Эрик. — Я думал, придется доказывать, спорить.

— Что с моей магией? — Спросила у Лиама, игнорируя удивление Танне.

Целитель-боевик поморщился.

— Не знаю. Резерв полный, печати нет. Не могу понять, почему ты не можешь колдовать.

Я молча и требовательно протянула руку Веде. Рыжая без вопросов вытащила кинжал Эрика из ножен на его набедренном ремне, подошла ко мне и полоснула лезвием по ладони. Секунд тридцать ушло у предсказательницы на то, чтобы разложить мою кровь на магические составляющие.

Триада потрясенно смотрела на происходящее, будто никогда не видели, как ведьма работает с кровью. Впрочем, они и не видели скорее всего — слишком сложно это, потому и используется редко.

— Проклятие. — Уверенно шепнула Ведана. — Но не могу понять, какое. Много в крови намешано.

— Прямое подключение. — Решение далось мне непросто.

— Ребят, оставьте нас одних, пожалуйста. — Попросила Мара, обходя кровать и забираясь на нее с ногами.

Маги даже не думали подчиниться, им было интересно, и винить за это мы не могли.

Я вздохнула, нехотя спустила одеяло до пояса и убрала из-под головы подушку, чтобы лежать ровно. Повелительница разумов положила одну руку на мою голову, уместив большой палец между глаз, а вторую на грудь — где недавно была расцарапана кожа.

Веда же вспорола кинжалом свою левую ладонь и приложила рана к ране с моей, мешая нашу кровь. Правая рука ведьмы легла на мой живот, слегка надавив.

Подозреваю, со стороны эта картина выглядела эпично. Но нам было наплевать: Круг подключался ко мне напрямую.

Это не больно, но очень неприятно. Если в обычном состоянии мы могли контролировать свои мысли и поэтому иметь хоть какое-то подобие личного пространства, то при прямом подключении три разума сливались воедино. Именно так происходилт создание связи Круга, и этот же способ использовался для лечения особо тяжелых ранений. Круг делил боль и смерть на троих, обманывая богов, вырывая одну из Сестер из их рук.

Мы проделывали это много раз, чтобы усилить связь. Поэтому я уже знала, что мысли нахлынут разом, ударят по нервам будто током и снесут все ментальные преграды.

Так и случилось!

Миллион образов, тысяча картинок и слов. Чужой разум давил, рвался и почти не давал дышать. Грудную клетку прижало, ладонь Мары стала слишком тяжелой. Ведана закричала, и я точно знала: сейчас она переживает мое проклятие боли. Мара всхлипнула: это она почувствовала страх, когда Эрик чуть не умер от удара, который предназначался мне.

Я же в этот момент почувствовала, как опустошается резерв: эмоции дня Игр были для сестер самыми яркими и ужасающими.

Это длилось не больше пяти минут, но казалось целой вечностью. Страхи, боль, сомнения, радости — мы делили все на троих. И мое проклятие тоже поделили.

Ведана отшатнулась от меня, отбросив руку, Мара упала на подушку рядом, сдерживая рыдания.

— Я убью их. — Выдохнула рыжая сквозь зубы. — Просто убью всех. Недомагов, Ядвигу, ректора. Всех!

— Я помогу закопать трупы, — внесла свою лепту белокурая ведьма.

— А я просто посплю. — Решила я и, собственно, так и поступила.

Сил на то, чтобы проверить действие проклятия не было. Я просто провалилась в сон, краем сознания отмечая, что меня кто-то укутал в одеяло, подложил под голову подушку и невесомо поцеловал в лоб.

Очнулась по ощущениям приблизительно через час, но не сама, а от настойчивого мысленного зова.

Мара стучалась ко мне, как могла, пытаясь вернуть моему мозгу активность.

— Старшая, — тихо позвала Веда уже вслух.

Я оторвалась от подушки. И села. Слишком резко — комната поплыла перед глазами, но я успела выхватить из окружающей среды образ Верховной Анахиты — уже седой ведьмы, одной из старейших из ныне живущих.

Как только потолок перестал падать на посетителей, коих сейчас было много — Триада в полном составе, мои сестры, ректор и Верховная, — я прочистила горло.

— Прошу прощения, Верховная, — прохрипела я. — Не могу сейчас приветствовать вас должным образом.

Анахита грустно улыбнулась, глядя на меня с неподдельным состраданием.

— Оставь этот официоз, — отмахнулась ведьма, присаживаясь на стул, материализовавшийся прямо из воздуха. — Станочка, мне жаль. Мне так жаль, что это произошло именно с тобой. Но ты не должна отчаиваться!

— Верховная, это не первая попытка меня убить и…

— Я знаю, что об этом ты не стала бы переживать. — Верховная раздраженно поджала губы, но спустя миг снова смягчилась. — Ты потеряла свои силы, Стана. Мы вынуждены просить Ведану и Мару принять сан Отреченных.

Я нахмурилась и потянулась к резерву. К пустому резерву! То есть там вообще ничего не было!

Видимо, все силы ушли на подавление проклятия.

В случае полного расходования резерва есть два варианта исхода: либо ведьма получит возможность увеличить свой резерв — болезненно и долго, либо выгорит. Лишится магии вовсе! Что со мной, кажется, и случилось.

Слез не было. Просто мне очень захотелось свернуться калачиком и уснуть, а проснуться потом, когда все кончится, когда выяснится, что все происходящее — шутка. Безумно захотелось сделать так, чтобы больше не нужно было бороться, драться и воевать. И, наверное, я бы смирилась. Если бы не одно большое но: со мной все будет в порядке, даже если магии не станет, а вот Веда с Марой — сначала сойдут с ума, а потом умрут.

— Я жива. — Упрямо возразила я. — А значит, вы не можете заставить моих сестер облачиться в красное!

— Стана, мне жаль. — Настойчиво повторила Анахита, демонстрируя два браслета из нейринового сплава. — Но такова воля Совета Верховных.

И вот тут все сложилось.

Перед глазами встал образ злой и решительной Ядвиги. Хищная улыбка. Безумный взгляд.

Так это у нас такая месть, госпожа Верховная?

А следом пришло осознание — убить меня тоже она пыталась. И доступ у Совета в академию был! Мирослава же как-то сюда попала. Получается, против меня весь Совет играет?

Я молчала и анализировала последние события, остальные, видимо, ждали истерики. Лично меня такое поведение смешило немного, но показывать настроение не хотелось. Тем более, что поводов для него у меня не было, а смех без причины — признак сумасшествия.

Тишину прервал голос Лиама.

— Такие случаи раньше были?