Книга Любовь вне закона - Сергей Майдуков

Это было неприкрытое оскорбление. Бросив его, Караван выжидающе взглянул на Неделю: стерпит ли? Пришлось сделать морду ящиком.

— Не потеряем, — поспешно ответил Карабас, чтобы опередить Неделю.

Выслуживался. Без вазелина на кол лез, самостоятельно булки раздвигая ладошками.

— Ну двигайте с богом, — кивнул Караван.

Как будто действительно считал, что Господь стал бы кому-то помогать в таких делах.

И вновь Неделя промолчал. Он в последнее время что-то шибко молчаливым стал. И это его угнетало. Получалось, что он все же помаленьку начинал-таки на цырлах перед старшим бегать. Хреново. Войдет в привычку — так и пробегаешь всю жизнь на задних лапках.

Обидно, даже если жизнь эта будет очень короткой.

* * *

Двоих бойцов, взятых на акцию, звали Томом и Джерри. Они были братьями — один постарше, другой помоложе. Братской любви между ними не наблюдалось. По малейшему поводу и даже без они были готовы вцепиться друг другу в глотки, и один раз такое уже произошло на глазах у Недели. Тогда эти двое что-то не поделили — то ли банку пива, то ли зажигалку. Никто ничего не успел понять, а братья уже катались по земле и гвоздили один другого немаленькими кулаками, норовя сломать нос или вышибить зубы. Тогда об инциденте донесли Каравану, и он вынес решение: если Том и Джерри еще раз вздумают выяснять отношения, то он устроит им настоящий гладиаторский бой со зрителями, оружием и смертельным исходом. Это подействовало. С тех пор братья старались не разговаривать и даже избегали смотреть друг на друга, чтобы не вспыхнула вечно тлеющая искра ненависти.

Чтобы не путать Тома с Джерри и наоборот, Неделя отметил про себя, что у Тома на подбородке есть белый шрам в виде скобки, а Джерри ходит без шрама, но зато со скособоченным носом. Как и Карабас, братья тяготели к темной одежде, коротким стрижкам и блестящей обуви. Плюс к этому золотые печатки, жгуты и все дела. Парни жили по-богатому. Во всяком случае, были в этом уверены.

— Твой ствол под сиденьем, — сообщил Карабас Неделе, когда, по прикидкам, до Алексеевки оставалось не больше десяти километров. — Караван велел, чтобы ты батю или мамашу пришил. На выбор.

— Что-то я такого не слышал, — буркнул Неделя.

— А ты много чего не слышал, брат, — вставил Том.

Неделя нахмурился. Настроение резко испортилось. Не из-за того, что Караван отдал приказ через плешивую голову Карабаса. Просто убивать никого не хотелось. Одно дело — расправиться с врагами, равными себе. Совсем другое — всадить пулю в беззащитного человека.

Неделя стал смотреть в окно. Солнце светило совсем по-летнему, только не припекало еще так сильно. Повсюду пробивалась зелень, а поля лежали черные, бескрайние, медленно прокручиваясь перед глазами. Понаблюдав немного за этим механическим вращением, Неделя отчеканил:

— У тебя брата Джерри зовут. Мне ты попутчик голимый.

Сзади стало тихо. Наверное, это был тот редкий случай, когда братья были заодно. Сейчас они ненавидели Неделю, и ему это было приятно. Потому что он действительно не хотел иметь таких братьев, как Том и Джерри.

— Борзеешь, Неделя? — протянул один из них сзади. — Ну борзей, борзей. Недолго осталось.

Браток хотел еще что-то добавить, но осекся, как будто его толкнули или ткнули локтем под ребра. Этого было достаточно, чтобы Неделю обожгло осознание смертельной опасности.

Недолго?

И в самом деле…

Неделе стало ясно, зачем его взяли на дело. Карабасу и братьям вовсе не нужна дополнительная боевая единица. Им нужен лох с пистолетом в руке. Этого лоха оставят мертвым на месте преступления, чтобы списать на него трупы родителей неизвестной Наташи. Якобы Неделя их застрелил, а один из них успел его огреть сковородой по башке или нож в спину всадить. Неважно. Менты потом придумают. Как надо жмуров разложат, позы им придадут соответствующие. А одним из жмуров будет он, Неделя. И пистолет под его сиденьем, скорее всего, не заряжен.

У следствия, которое будет проходить под чутким руководством Каравана, лишних вопросов не возникнет. Куда, например, делась девчонка убитых? А испугалась и сбежала, вот и все дела. Может, рехнулась, а может, в болоте утонула. Или прячется в лесу, опасаясь сообщников убийцы. У прокурора Распопова будет широкий простор для фантазии. Он отныне на Каравана работает, так что постарается придумать правдоподобную версию. Но его, Недели, место определено заранее. Где-нибудь на грязном полу, внутри силуэта, очерченного мелом.

Живым Неделя Каравану много пользы не принесет, а проблемы создать может. С теми же ворами, которые ссучившегося ищут. Взяв его к себе, Караван крупно подставился. Но ситуация обернется в его пользу, если он объявит ворам, что сам отдал приказ пришить Неделю. Вот и весь расклад. Как и при побеге, пахан оказался хитрее и коварнее. Он опять решил использовать Неделю. В последний раз, но по полной программе.

Что делать?

За деревьями впереди проступили крыши деревенских домов, а Неделя все лихорадочно искал выход и никак не находил его. Допустим, он сбежит или найдет способ справиться с бандитами, но куда деваться потом? Без ксивы, без денег? Вот если бы выбраться за кордон… В Эстонии у Недели жил дед, старый вор, давно отошедший от дел. Не то чтобы они поддерживали родственные отношения, но кровь у них в жилах текла-таки одна.

Воровской мир запрещал заводить семьи, поэтому дед редко наведывался к матери Сережи Неделина, приходившейся ему невесткой. Его родной сын, отец Недели, погиб в пьяной драке через три года после рождения первенца. Неделя его не помнил совсем, а вот появления деда всегда были обставлены так ярко, что не забудешь. То компьютер со всеми прибамбасами притащит, то горы заморской жратвы, то просто пачку денег оставит размером с кирпич. Когда Неделя пошел по той же скользкой дорожке, он узнал, что дед пользовался большим авторитетом в криминальных кругах. Погоняло его было Саша Черный — наверное, потому, что на самом деле он был белым, как лунь, поседев еще в ранней молодости.

Последняя встреча Недели с дедом состоялась в больнице, где медленно и страшно покидала этот мир Екатерина Неделина. Саша Черный уже был в городе, примчавшись из Пярну по просьбе невестки. Беглый зэк Неделя проник в больницу тайком, удачно обминув выставленный полицейский пост, а вот с дедом столкнулся нос к носу.

Они встретились после похорон, помянули Екатерину, которая приходилась одному матерью, а другому — снохой. Тогда дед и рассказал внуку о своем новом житье-бытье. Обещанию Недели приехать как-нибудь не обрадовался, буркнув, что стал настоящим отшельником и привык к уединению. Но координаты свои все же оставил, видимо, поддавшись чувствам потрясения и утраты. Он ведь, хотя и прожил всю жизнь вором, был уже немолод, одинок и не мог не думать о собственной одинокой смерти. Короче, ничто человеческое было ему не чуждо, и это человеческое проявилось в оброненной дедом фразе: «Если что, заглядывай, но на постоянное жилье губы не раскатывай. Погостил, и будь здоров».