Книга Двойник для шута - Виктория Угрюмова

— Только брат и племянник, — быстро ответил Сивард.

— Назначь им пенсию, — сказал маг.

— Все-таки не можешь ты, чтобы меня не обидеть, — поморщился одноглазый досадливо. — Конечно же, я об этом подумал. Завтра напишу петицию императорскому казначею.

— Извини, — буркнул Аббон. — Как здоровье графини?

— Прекрасно — настолько, насколько может быть после такого испытания. Террил не дала спуску этим проходимцам!

— А зачем тебе моя помощь? — спросил Аббон.

Сивард помрачнел, почесал нос:

— Тут такая закавыка вышла, даже не знаю, справимся ли. Этот главарь их как понял, что наши сделали с его головорезами, да как воинов и саму госпожу графиню в деле увидел, так умом и поехал. Причем не маленько, а основательно — так что теперь от него толку как от козла молока. А мне крайне нужно знать, кто и где нанял его, чтобы совершить похищение.

— И что тебе это даст? — пожал плечами Аббон. — В таких делах всегда участвует столько посредников, что настоящего виновника ты не обнаружишь.

— Эх, маги, маги, — вздохнул Сивард. — И на что вам ваше могущество, если вы простых вещей уразуметь не можете? Ну и что, что он стакнулся с посредником и тот наплел ему с три короба? Думаешь, я не знаю, как это делается? Но ведь должны же они были в случае успеха где-то встретиться со своими нанимателями, чтобы передать им Террил и получить свои деньги? Или стрелу в спину… Это уж как хозяин распорядился. Если бы мы с тобой поспорили, то я бы лично поставил на стрелу. Этот наш приятель действует очень решительно. Ну что, спорить будем?

Аббон даже не отвечал. Ему уже неоднократно приходилось заключать пари с одноглазым, и теперь он был твердо убежден, что совершенно незачем увеличивать и без того немаленькое состояние Сиварда. Поэтому он снова вернулся к тому вопросу, который волновал его больше всего:

— Ты пришел к выводу, что он все-таки один — этот наш приятель?

— А вот и не угадал! — ухмыльнулся одноглазый. — Тот, который заказал похищение графини, пытался и подкупить придворных — у него стиль особенный; правда, ты в этом ничего не понимаешь, так что тебе и неинтересно. Но уверен, что помощников у него хватает — он на собственные силы не рассчитывает. А вот другой убийца, этот твой призрак монхигана, тот действует в одиночку. Видимо, он не слабый противник, но и не дальновидный. Правда, разыскать его будет сложнее, чем первого, зато у него больше времени уйдет на подготовку следующего покушения, если он вообще решится на это. Короче, давай я прикажу доставить сюда разбойника, а ты его, если сможешь, разговоришь.

— Что с ним потом станет? — поинтересовался Аббон.

— Казним, конечно. Я человек гуманный. Зачем его мучить, бедолагу? Но если ты против, то могу просто сказать Теобальду, что отдаю этого мерзавца на его попечение.

— Лучше казни, — посоветовал Аббон. — В живых его в любом случае оставлять нельзя, чтобы никто другой не смог проникнуть в его мысли.

— Разве это так просто? — изумился Сивард.

— Конечно, нет. Но я уже ни в чем не уверен. Я представил на минуту человека, чья ненависть настолько ослепила его, что он мечется, не разбирая дороги. И тогда главная заповедь мага — не будить некоторые силы, многажды подумать, прежде чем обращаться к ним за помощью, — эта заповедь может быть им забыта.

— Что будет представлять из себя такой человек?

— Игрушку в руках разгневанной стихии. Причем игрушку, которая воображает себя хозяином положения. Но смертельно опасную и крайне сильную.

— Только этого нам не хватало, — пробурчал Сивард. — Я знаю не понаслышке, что могут натворить несколько фанатиков, помешанных на своей идее. Помнишь, что было в Эмдоне три года тому?

— Когда закололи короля Кринна?

— Вот-вот, закололи. Причем в открытую, как скотину на бойне, не считаясь ни с охраной, ни с придворными, ни с тем, какая казнь ждет такого преступника. Убийца, видишь ли, страдал за несправедливо забытого бога! И помнишь, это ведь было только начало, а потом разразилась война между приверженцами Господа и последователями языческих жрецов? Они по сей день отдышаться от этой бойни не могут.

— Ну, в Великом Роане такое вряд ли возможно, — неуверенно сказал Аббон.

— А я бы теперь ни за что не ручался.

Сивард откинулся в кресле с высокой спинкой, трижды хлопнул в ладоши. На пороге возникли трое воинов — два охранника и гвардеец Аластера.

— Разбойника ко мне, — негромко приказал одноглазый.

Охранники растаяли в темноте коридора.

— Аластер имел весьма поучительную беседу с Шовеленом, — продолжал он, обращаясь к магу. — Так вот, графу кажется, что архонт Бангалора не такая уж и простая штучка: либо он лицо подневольное и выражает не свою собственную, а чью-то чужую волю, либо ловко притворяется невинной овечкой, а сам между тем играет в какую-то свою игру. Заметь, его наблюдения в любом случае полностью совпадают с твоим рассказом о магах, обосновавшихся где-то в окрестностях Оиты. Мне это очень не нравится, Аббон.

Тот не отвечал. Уставился немигающим взглядом на крохотный огонек свечи.

— Аббон! Ты меня слышишь?

— А? Что? Да-да, прости, задумался. Представил себе, что могло случиться с нашей милой Террил или любой другой на ее месте, и оторопь взяла.

— Такое случается слишком часто, чтобы меня оторопь брала, — фыркнул Сивард. — Эти мерзавцы поняли, что слуг императора подкупить нельзя, и смирились с этим, но по-своему. Вызнали, что у Теобальда и Террил будет первенец, и решили сыграть на родительских чувствах — что может быть вернее? Меня лишь беспокоит, откуда они столько узнали.

— Ну, это-то нетрудно, — рассеянно откликнулся Аббон, все еще всматриваясь в пламя свечи.

— То есть как это?! — чуть не поперхнулся Сивард. — Что же ты мне голову морочишь? Что же ты не узнаешь, кто и как это сделал? Что ж сидишь сложа руки?!! А?!

— Будет ли тебе это интересно, Сивард? На лице одноглазого изобразилось такое возмущение, что маг махнул рукой и стал объяснять:

— Я ведь только что говорил тебе: это все нетрудно сделать в том случае, если ты черпаешь силы из определенного источника. Как те, кто курят или нюхают Красную Кору, могут оторваться от действительности и воспарить над нею так, как это недоступно святым и ясновидцам. Они прозревают чудесные истины, которые скрыты от прочих, но ты ведь прекрасно знаешь, как недолго длится это удивительное состояние и чего оно стоит впоследствии. Видишь ли, так называемая черная магия — это такой же незаметный яд, проникающий в кровь и мозг человека, прибегающего к ней. Вначале — могущество. Настоящее, неподдельное, голова кружится от вседозволенности, но проходит немного времени, и ты уже раб, не имеющий ни собственной воли, ни разума, ни человеческих чувств. А за свою силу приходится платить и платить, с каждым разом отдавая что-то дорогое.