Книга Хрустальный ключ - Тамара Крюкова

— Ладно, — кивнул Петька и изобразил зевоту. На удивление у него вышло до того хорошо, что Даша, глядя на брата зевнула по-настоящему.

Богинка довольно потерла ладони и прошепелявила:

— Отдыхайте, почивайте, а я тем временем других бабушек кликну, мигом обернусь. Уж как мы вас приветим!

Под пристальным взором уродливой старухи, Петька улегся на полати, застеленные грязным рваньем, и уложил рядом с собой брезгливо поморщившуюся Дашу. Сквозь полу прикрытые ресницы он видел, как ведьма прошаркала к двери. Через минуту со двора донеслось хлопанье крыльев, и с заунывным криком кукушка улетела в лес.

Ребята мгновенно вскочили и бросились к двери. Младенец в люльке захныкал, будто понимал, что Петька с Дашей убегают, оставляя его одного. Мгновение поколебавшись, Петька вернулся к люльке. Малыш отчаянно тянул к нему ручонки и жалобно попискивал. Худенький и иссохший, он перебирал в воздухе ножками-ниточками, словно хотел убежать. С крошечного сморщенного личика на Петьку глядели не по-детски печальные, голубые, как два лоскутка неба, глаза.

— Ну что с тобой делать? — в отчаянии сказал Петька и неумело взял ребенка на руки. Тот затих и крепко уцепился за Петькину рубашку, сжав ее в крохотных кулачках. Сам того не ожидая, Петька принял решение.

— Знаешь что, давай заберем его с собой, — сказал он сестре.

Возле Даши шевельнулось темное пятно. Раньше ей всегда хотелось иметь младшего братишку или сестренку, но видя, как заботливо Петька прижимает к себе малыша, она недовольно закусила губу. Что если Петька будет любить маленького больше, чем ее?

— Ты что? Куда мы его денем? — ревниво спросила она.

— Не знаю. Потом что-нибудь придумаем. Не оставлять же его здесь, решил Петька.

Из лесу донеслось отдаленное кукование. Во дворе призывно заржал двоедушник.

— Они возвращаются! Бежим! — крикнул Петька и с младенцем на руках выскочил из избы. Даша насупилась. Раньше Петька брал ее за руку, а теперь тащит эту пигалицу.

Во дворе, пританцовывая от нетерпения, ребят поджидал скакун, готовый отправиться в путь.

Двоедушник опустился на колени, чтобы ребятам было сподручнее забраться в седло, но в этот миг мышцы его заиграли, подпруга лопнула, и седло исчезло, как не бывало. Перед детьми стояла страшная помесь гигантского волка с конем. В другое время Петька подумал бы, что волк с лошадиной головой выглядит забавно, но сейчас детям было не до смеха. Кукованье приближалось. Кукушки слетались в свое гнездо.

— Так я и думал, что просяное зернышко не сработает! — сокрушенно воскликнул Петька.

— А еще ребенка тащишь, — язвительно произнесла Даша.

Петька перехватил младенца в одну руку, другой подсадил Дашу, а потом и сам вскарабкался на волчью спину. Теперь, когда ему приходилось и держать ребенка, и править, и следить за тем, чтобы Даша не упала с коня-волка, Петьке не хватало рук.

— Вот видишь, я же говорила, что он будет только мешаться, — надулась Даша, не делая ни малейшей попытки помочь брату. Пятно, ползущее за ней по пятам, еще заметнее потемнело.

Петька понимал, что Даша права, и так по его вине конь превратился неизвестно во что, но бросить малыша у ведьм он не мог. Кукушки уже кружили над детьми, пытаясь заклевать их и забить крыльями. Раздумывать было некогда. Петька натянул поводья, двоедушник взвился с места и, сопровождаемый стаей пронзительно кричащих птиц, понесся прочь от кукушиного гнезда.

ГЛАВА 36. НЕЗНАКОМКА

Быстро и бесшумно неслись крепкие серые лапы по тропе. Петька с Дашей, ни живы ни мертвы от страха, прижимались к волчьей спине. Густая жесткая шерсть щекотала Дашины голые ноги. Петька крепко обнимал притихшего ребенка. Он боялся, что без седла они свалятся со скакуна, но двоедушник, как и прежде, нес их ровно и бережно. Он мчался как ветер, спасая седоков от погони.

Наконец, кукушки отстали, и их сердитые крики затихли вдалеке. Младенец заворочался у Петьки на руках, и начал тихонько попискивать.

— Намучаемся мы с ним, — покачала головой Даша.

В этот момент из зарослей, словно вихрь, выскочила женщина. Бросившись наперерез двоедушнику, она схватилась за уздечку и с силой рванула поводья из Петькиных рук. От неожиданности Петька потерял равновесие и едва не упал, но Даша вцепилась в брата, удержав его на спине скакуна. Конь-волк вздыбился и отбросил дерзкую женщину. Та отлетела в сторону, но поводья из рук не выпустила. Изловчившись, она попыталась осадить двоедушника, дернув за уздечку, но зверь был сильнее. Он в ярости мотал головой и трепал храбрую незнакомку, словно она была осенним листком на ветру, пока не сбил ее с ног. Конь-волк прыгнул. Страшные когтистые лапы готовы были вонзиться в лежащую на земле женщину, но та откатилась в сторону и прытко вскочила на ноги. Двоедушник опять рванул уздечку, но лесная разбойница так цепко держала поводья, что, казалось, никакая сила не вырвет их у нее из рук. Зверь вновь и вновь сбивал женщину с ног, и каждый раз, чудом увернувшись, она вскакивала с земли.

Петька с Дашей не знали, сколько длилось это противоборство зверя с человеком. Двоедушник храпел и, разбрызгивая пену, метался из стороны в сторону, пытаясь освободиться. Даша изо всех сил ухватилась за холку скакуна, Петька, едва держась на спине двоедушника, прижимал к себе плачущего младенца. Детям казалось, что конца этому кошмару не будет, когда, наконец, зверь стих, будто признав свое поражение и превосходство бесстрашной женщины.

Только теперь ребята с удивлением увидели, насколько маленькой и хрупкой была странная незнакомка. Ее широкая юбка, подоткнутая с одной стороны, обнажала босые ноги, видно исходившие множество дорог. Цветастый платок сбился, и непослушная рыжая прядь лезла в глаза. Рядом с гигантским зверем женщина казалась еще более беззащитной и было странно и непонятно, как могла она устоять и победить в смертельной схватке.

Женщина глянула на Петьку голубыми глазами, поклонилась в пояс и с мольбой произнесла:

— Отдай мне моего малютку, ведь я мать ему.

Петька растерялся. Теперь, когда он спас малыша от богинок, он чувствовал, что отвечает за него. Нечистый лес не раз выказывал свое коварство. Как поверить этой дерзкой страннице? Вдруг она обратится в страшную ведьму? Младенец надрывно кричал. Петька в смятении еще крепче прижал его к себе.

Женщина протянула руки в мольбе:

— Погляди мне в глаза, да выслушай мой рассказ. В поле я косила, да притомилась, прилегла отдохнуть, а сыночка своего в корзинке на меже близ себя поставила, чтоб услыхать, ежели заплачет. Да только уснула я, не услыхала, не углядела, как богинки его утащили, а вместо ребеночка полено уродливое в корзинку подбросили. Глянь на мои ноги. Столько ими исхожено, истоптано, что и обувка не выдержала. Я на земле все дороги исходила, сыночка искала, а как под землю ушла, так и тут не было мне покоя. К богинкам мне дорожки заказаны. Если б не ты, ни за что не забрать бы мне мою малютку у старых ведьм. Отдай же мне его теперь.