Книга Вычислить и обезвредить - Светлана Бестужева-Лада

Решение родилось в процессе очередного рабочего обсуждения и оказалось простым, как все гениальное. Кто-то из сотрудников с тоской произнес:

— Написать бы на бумажках, кто где будет, положить бумажки в шляпу — и пусть тянут жребий. Повезло — молодец, не повезло — извини. Вот было бы здорово!

Сначала присутствовавшие восприняли это, мягко говоря, прохладно. То есть практически никак не восприняли, потому что бредовых и абсолютно бредовых идей на этом совещании, как и на многих предыдущих, было высказано предостаточно. Обсуждение покатилось было дальше, но вдруг полковник пристукнул кулаком по столу:

— Стоп, мужики. Все правильно, так и сделаем. Пусть действительно тянут жребий. Раздадим всем сестрам по ушам — поровну и справедливо.

В кабинете повисла тишина. На бледных и уставших лицах сотрудников откровенно читалось почти одно и то же — доработался начальник.

Полковник реакцию понял правильно — благо особо для этого и напрягаться-то не пришлось, — и окончательно развеселился.

— Не переживайте, я в своем уме. Пока, во всяком случае. А теперь повторяю идею для особо одаренных, проще говоря, для трудящихся. Все иностранные журналисты будут у нас каждый день тянуть жребий: кто где присутствует, кто на каком месте стоит. Будет им полная демократия, лучше, чем в Америке. Никакого блата, никаких привилегий. Куда тебя, голубчика, жребий определил, там и будешь находиться. Недовольные пусть жалуются, хоть в ООН. Вопросы есть?

Вопросы были только по организации самого процесса жеребьевки. Но это уже была мелочь, ерунда, с которой можно было справиться, шутя и играя. Каждое утро в пресс-центре будет начинаться с распределения местопребывания представителей прессы на текущий день. А чтобы с указанного места никто никуда не отлучался и не бродил в поисках лучшей журналистской доли, нужно использовать словно специально для этого дела изобретенные подиумы на грузовиках. Мило, недорого, элегантно.

— Договорились, — подвел черту под совещанием полковник. — Клиенты тянут жребий, все до единого, и мужчины, и женщины. Перед выездом на объекты — обязательный дополнительный досмотр в АПН. Тут, сами понимаете, лучше перебдеть. Надо кому-то заснять «судьбоносный момент» — ради Бога, прямо к месту подвезут, стой себе спокойно и работай. А у нас неожиданностей не будет, и так не знаешь, к чему готовиться. Только бы наш… только бы «выходов в народ» не было. Но будем надеяться на лучшее…

Утром за час до прилета самолета президента Соединенных Штатов во Внуково приземлился «Боинг-747» с иностранными корреспондентами, аккредитованными для освещения высокого визита. Час, всего лишь час отводился на то, чтобы проверить у всех прибывших документы, узнать, «кто есть кто», и провести технический контроль.

Американцы предложили свой план проведения этого мероприятия: контроль осуществлять прямо в самолете, как только он приземлится, то есть держать прессу внутри лайнера как минимум сорок минут. Вряд ли это положительно сказалось бы на настроении журналистов, так что, вежливо поблагодарив коллег за участие, советские спецслужбы принялись за реализацию собственного плана, в котором весь час был расписан даже не по минутам — по секундам. В буквальном смысле этого слова.

Когда открылась дверца лайнера, полковник стоял недалеко от трапа и пристально вглядывался в появившихся иностранных журналистов.

«Ну, давайте! Вниз по трапу! Черт, „баскетболистов“-то сколько! Улыбчивые все… Скоренько, ребята, скоренько. Сейчас мы на вас посмотрим. Только бы времени хватило. Мы посмотрим, а вы ничего не заметите. Так, вот первый. Ну-ка, давай к нашему пограничнику-гренадеру. Вот так, молодец. Ага, не вышел ты ростом. Твое счастье».

Не то, чтобы полковник не доверял своим подчиненным — доверял, да ещё как! Но, во-первых, действовал согласно русской поговорке «свой глазок — смотрок», а, во-вторых, хотелось посмотреть на представителей зарубежной прессы прямо у трапа самолета, пока они ещё не адаптировались в новой для многих и загадочной для большинства стране. Да, все снималось на видеокамеру, потом можно будет посмотреть ещё раз, и ещё раз, и ещё раз… Но все это будет потом. А сейчас хотелось как можно скорее «вычленить» мужчин подходящего роста и начать работу непосредственно с их кандидатурами. Главную работу. В которой нельзя ошибиться, потому что уже невозможно будет что-то переделать.

«Миленькая корреспондентка. То есть очень даже ничего. Непонятно, почему её в журналистику понесло, а не в актрисы или фотомодели. Наверняка ни писать, ни фотографировать не умеет — красотой спасается от профнепригодности. Ишь, как глазки строит, прямо с трапа начала. Иди, дорогуша, иди. Сегодня ты нам не нужна, зря кокетничаешь. Да и не поощряется у нас кокетство с иностранками-то, побереги запал для какой-нибудь другой страны».

Конечно, можно было пойти куда более простым путем — оградить и Горбачева, и Рейгана от корреспондентов, как это, собственно, и делают всегда американцы — большие доки в предотвращении всевозможных неприятных акций, поставить заслоны, бронированные стекла. Но сложность-то как раз и состояла в том, чтобы не привлекать внимания журналистов к деятельности спецслужб, дать прессе возможность спокойно работать и освещать визит Рейгана в Советский Союз. В общем, и рыбку състь, и на дерево залезть…

«Вот этот, похоже, подходит. Ишь ты, какой баул тянет. Мощный парень. Как там у тебя с ростом? Тютелька в тютельку. Ну прости, дорогой. Может ты, конечно, и ни при чем, но присмотреть за тобой придется. Уж больно подходящий у тебя рост, а другими особыми приметами мы пока не располагаем. Да и вряд ли будем ими располагать в обозримом будущем…

Да не горбись ты, пограничник, не горбись! Плюс-минус два сантиметра — и у нас тут же проблемы. Дай камере спокойно поработать. Вот так, молодец. А паспорт-то верни, верни. Так! Теперь давай на таможенный досмотр. Что там в тяжелом бауле? Ничего интересного? Жаль, жаль… А то бы прихватил чего с собой. Нам бы проблем меньше.

Ладно, сейчас поснимаете вволю. Порадуетесь. Правда, шляться по полю вам не придется. Загрузим вас всех на подиумы, каждому уже местечко приготовили. А подиумы у нас нынче подвижные. Сами вас к президентам доставят. Мы прессу любим, когда она в президентов не стреляет.

Так кто же из них? Кто?»

Если бы полковник знал, что разыскиваемый им террорист — не просто «славянин», а ещё и русский по происхождению, и к тому же неплохо владеет языком своих предков, то обратил бы внимание на то, как высокий темноволосый мужчина, не без облегчения миновав паспортный контроль и таможенный досмотр, сказал офицерам-пограничникам:

— Спасибо. Большое спасибо.

С большой теплотой сказал. Даже задушевно. Потому что все-таки оказался в городе, о котором столько слышал и о котором так тосковали его родные, волею судьбы оказавшиеся в эмиграции.

Впрочем, внимание на него полковник все-таки обратил, но лишь потому, что у этого корреспондента рост соответствовал ориентировке. Только таких среди представителей прессы было десять человек.