Книга Искатели - Сергей Волков

- Зоя, за вас!

- Нет-нет-нет! Давайте выпьем за любовь - двигатель мирового прогресса! Так говорил один мой знакомый, он утверждал, что без любви не могут родиться одаренные дети, которые потом становятся гениями и двигают вперед нашу цивилизацию!

Я подивился замысловатости тоста, мы чокнулись, я опрокинул рюмку в рот, глотнул, проталкивая обжигающий комок в желудок, хрумкнул огурцом. Зоя застыла, с неуверенностью глядя на свою рюмку.

- Смелее! - подбодрил я ее. - Выдох, одним глотком выпиваешь и закусываешь! Все очень просто!

Девушка секунду помешкала, шумно выдохнула и вылила содержимое рюмки в рот. Выпученными глазами она уставилась на меня, замахав рукой. Я сунул ей в руку вилку с кусочком огурца. Зоя вдруг улыбнулась, аккуратно сняла огурец с вилки, зажала его между ровными мелкими белыми зубами, на миг застыла так, словно поддразнивая меня, и съела! Чертовка, у нее это получилось очень сексуально!

- Здорово я вас разыграла? Ну, сказала, что не умею пить водку!

Я усмехнулся.

- Здорово… Проверяли, гожусь ли я на роль спаивателя молоденьких симпатичных девушек?

- Ага!

- Ну и как, гожусь?

- Годитесь! А давайте выпьем на брудершафт! А то все «вы» да «вы»…

Я снова наполнил рюмки, взял свою в руку и продел в полукольцо Зоиной руки. Мы опять чокнулись и выпили. Зоя бесшумно опустила рюмку на стол, мы потянулись навстречу друг другу, я ощутил губами упругие влажные губки девушки и сразу - острый подвижный язычок между ними.

Честно говоря, я не ожидал такого! Мы целовались, перегнувшись друг к другу через стол. Так, не отрывая губ, Зоя выпорхнула из-за стола и как-то очень естественно оказалась у меня на коленях…

И была ночь… И было утро…

Я проснулся довольно рано - часы в гостиной пробили восемь. Зоя безмятежно спала, положив свою изящную головку мне на плечо. Я ощущал ее тело, остренькие груди, тепло ее кожи. Но в то же время вся наша бурная ночь казалась мне чем-то ненастоящим - как будто это была игра. Нет, Зоя оказалась очень грамотной девушкой в плане секса, но делала она все очень… ну, хорошо, что ли! Словно экзамен сдавала - без лишних движений, без особых эмоций… Оценку «пять» она, безусловно, заработала, но… Вот, подобрал - это напоминало спорт! Пока я размышлял, Зоя проснулась. Она открыла глаза, улыбнулась мне, чмокнула в щеку, вскочила с кровати, потянулась, с хрустом разминая свое молодое, точеное, соблазнительное тело, обернулась на меня, мол, оценил? Потом, напевая, подошла к большому ковру, висящему на противоположной стене ее комнаты, что-то повесила на него или сняла…

- Ты что делаешь? - удивился я, приподнимаясь на локте.

- Да так, ничего! - пропела Зоя, подхватила со стула халат и, выбегая из комнаты, крикнула: - Я в душ, а ты сделай кофе, пожалуйста!

Я встал, оделся и, натягивая носок, посмотрел на ковер. Весь низ этого пушистого, благородного изделия бухарских ковроделов покрывали английские булавочки, к ушкам которых были привязаны пучки разных волос: рыжих, черных, белобрысых, кудрявых, прямых, даже седые попались! Но, насколько я понимаю, все волосы были мужскими. И в самом низу ковра я вдруг увидел булавку со своими волосами! И когда она только успела?!

«Это что же?! Эта паршивка коллекционирует мужиков?! Сколько их у нее? Пятнадцать… двадцать девять… сорок один… шестьдесят восемь… девяносто три! Ого! Почти сотня! Вот тебе и будущий юрист! Небось, хвалится перед подругами! Да и те, наверное, такие же… А я-то расчувствовался, дурень!»

Я оделся, почему-то вспомнив нашу с Борисом дурацкую записку, адресованную Зоя, и мне вдруг стало стыдно. Стыдно за себя, за Бориса, за наше скрытое жеребячье соперничество. Да уж, вот воистину - о времена, о нравы! Дочь известного археолога, студентка престижного факультета МГУ, красавица с внешностью ангела, занимается постельным спортом, к двадцати годам переспав с сотней мужчин! Не иначе, мамины гены… Тьфу ты, вот и на морализм потянуло… Старею, что ли?

Я вышел из комнаты, прошел через прихожую, увидел на кухне остатки наших вчерашних посиделок, вспомнил, какой робкой, тихой и милой была Зоя вначале и какой жеманной и похотливой потом… Мне стало противно. Так противно, как не было даже вчера утром, когда я обнаружил у себя в постели жирную бабищу. И тут из ванной сквозь шум и плеск раздалось: «Сережа! Кофе готов? Я иду!».

Я шарахнулся от звука этого голоска, как черт от ладана! Прошмыгнув в прихожую, сунул ноги в ботинки, распахнул дверь и бросился вниз по лестнице, перемахивая по пять ступеней разом…

И снова перед глазами замаячил раскачивающийся серебряный кружок, причем глаз в его середине издевательски подмигивал…

Глава 10

Пейзане с воплями: «Банзай!» кидали в воздух малахаи…

Из молодежного андеграунда застойных времен

Поднимаясь по лестнице в своем подъезде, я размышлял о том, чем мне сегодня, а равно и завтра, и послезавтра заняться. До четверга еще три дня, очень не хотелось провести их дома, тупо высиживая чего-то…

Однако все мои мысли оказались мимо - на не слишком чистых ступеньках возле моей двери сидел Борис и копался в своей черной кожаной сумке.

- Привет!

- О! Привет! Где это ты с утра пораньше гуляешь? - Борис оторвался от сумки, улыбнулся, вставая мне навстречу.

Мы пожали друг другу руки, я отпер дверь, пропустил искателя в квартиру, спросил:

- Ты есть хочешь?

- Нет, я только из дома. Сеструха накормила - во! Я чего приехал - пойдешь со мной к профессору? Надо навестить старика. Его выписали, он сейчас дома.

Я недоуменно пожал плечами:

- Да я его и не знаю совсем!… Неудобно… Борис махнул рукой, проходя в комнату.

- Что значит - «неудобно»? Ты же друг Николеньки! Знаешь… - Борис приблизил ко мне свое простое, открытое лицо. - Я думаю, вдруг… В общем, я говорил по телефону с Надеждой Михайловной, и она поделилась со мной предположениями врачей - вывести профессора из амнезийного состояния может шок, шоковая терапия, понимаешь? Вот я и хочу попробовать - может быть, мне удастся подтолкнуть профессора к тому, чтобы он вспомнил, что же случилось с ним там, на раскопках! Давай, поехали!

- А ты уверен, что нас там ждут? - я все еще сомневался, однако Борис был непреклонен.

- Конечно, ждут! Надежда Михайловна сама предложила мне поговорить с профессором.

Мы вышли из дома и направились к метро. У магазинчика из серии «Выпить-закусить» я задержался:

- Борь, ничего не надо купить? Ну, там, шампанского или сухого вина?…

- Купи какой-нибудь не очень сладкий ликер. Надежда Михайловна любит добавлять капельку в кофе.

* * *

Профессор жил в изящном, красивом, современном кирпичном доме на Ленинском проспекте. Одноподъездная шестнадцатиэтажная хоромина напоминала свечу, вознесшуюся среди низеньких, строго прямоугольной формы, грязненьких зданий, построенных в конце шестидесятых.