Книга Отчаянная и нежная - Кристин Сэлингер

— Когда мне было примерно столько лет, сколько тебе сейчас. И я чувствовала, как будто кто-то из меня что-то вырезал и я уже никогда не стану такой, как была. Я думала, что никогда больше не буду веселой и беззаботной. Не буду сама собой. И я долго, долго плакала. Мне казалось, что жизнь потеряла для меня всякий смысл.

Рут взяла бумажный носовой платок, который Камилла вложила ей в руку.

— Я все говорю себе, что то была не я. И это действительно так. Но я была так напугана! Это кончилось. Айвор все время твердит, что это кончилось. Но все равно страшно.

— Я знаю. — Камилла опять обняла ее покрепче. — Это, ранит очень больно, и ранит надолго. Но ты не одна. Помни, что ты не одна. У тебя есть семья, есть друзья. Есть Айвор. И ты всегда сможешь поговорить со мной, если захочешь.

Рут вздохнула и прижалась щекой к груди Камиллы.

— А что вы делали? После этого. Что вы делали?

— Я выживала. — Камилла посмотрела поверх головы девочки отсутствующим взглядом. — И ты выживешь.

В дверях смотровой появился Айвор с банками лимонада и коробкой пирожных. Если раньше он чувствовал себя бесполезным, то теперь — совершенно беспомощным. Здесь ему не было места, он никак не мог облегчить эту женскую боль. Его первой и единственной реакцией была ярость. Но на что ее направить? Он положил лимонад и пирожные на стол в приемной. Если он не может утешить ни ту, ни другую, то что он вообще может сделать?

Он закрыл лицо руками и попытался собраться с мыслями. Когда же он опустил руки, то увидел родителей Рут, выходящих из лифта, и поспешил встретить их. Хоть это он может сделать.

Камилла кончила расчесывать волосы Рут.

— Хочешь переодеться?

Девочка выдавила из себя подобие брезгливой улыбки:

— Я эту одежду больше никогда в жизни не надену.

— Это правильно. Что ж, может быть, я что-нибудь достану…

Повернувшись к двери, Камилла увидела бледную, изможденную женщину и осунувшегося мужчину. Глаза у обоих были красные.

— Ох, детка! Ох, Рут! — Женщина первая бросилась вперед, мужчина следовал за ней.

— Мама! — зарыдала Рут, падая к ней в объятия. — Мамочка!

Камилла отошла в сторону, чтобы не мешать драматической встрече родителей и ребенка. Увидев в дверях Айвора, она подошла к нему.

— Тебе лучше остаться с ними. Я перед уходом сообщу доктору Мэйфлауэр, что они приехали.

— А куда ты уходишь?

Она повесила сумочку на плечо:

— Переписывать отчет набело.

Она сдала отчет, прежде чем пойти домой и позволить себе понежиться в горячей ванне. Она лежала в воде, пока тело совершенно не размякло. Истощенная физически и эмоционально, Камилла бросилась в постель, обнаженная, и немного поспала, пока ее не разбудил стук в дверь.

Спросонок она накинула халатик и пошла к двери. В глазок она увидела Айвора, нахмурилась и открыла дверь.

— Не вижу причин, чтобы не записать тебя как нарушителя покоя. Моего покоя.

Он протянул ей плоскую квадратную коробку:

— Я принес тебе пиццу.

Она, вздохнув, приняла коробку, от которой восхитительно пахло сыром и специями.

— За это ты заслуживаешь прощения. Полагаю, ты хочешь войти вместе с этой коробкой?

— Идея была именно такая.

— Ну что ж, входи. — Бросив через плечо это не слишком любезное приглашение, она пошла в кухню, чтобы достать тарелки и салфетки. — Как держится Рут?

— На удивление хорошо. Синтия и Гилтон очень ласковы с ней.

— Так и должно быть. — Она вернулась и поставила тарелки на стол. — Надеюсь, они понимают, что им понадобится квалифицированная консультация психотерапевта.

— Они уже говорили об этом с доктором Мэйфлауэр. Она обещала им помочь найти хорошего специалиста. — Он разложил пиццу по тарелкам и продолжал, тщательно подбирая слова: — Первое, что я хочу сделать, — это поблагодарить тебя. И не прерывай меня, Милли. Я действительно должен это высказать.

— Ну хорошо. — Она села и взяла кусок пиццы. — Высказывай.

— Я хочу сказать не только об официальном сотрудничестве, о том, как ты помогла мне найти ее и спасти. Я у тебя в долгу, но это, как ты говоришь, твоя работа. У тебя найдется что-нибудь выпить?

— В кухне есть немного бургундского.

— Я принесу. — Он встал.

— Как тебе угодно.

Она пожала плечами и принялась за еду. Когда вернулся Айвор с бутылкой и двумя бокалами, она уже взялась за второй кусок.

— Ах, я от усталости даже не чувствовала, как проголодалась.

— В таком случае не буду извиняться, что разбудил тебя. — Он наполнил бокалы, но не стал пить. — Хочу еще поблагодарить тебя за то, как ты поддержала Рут. Я думал, что ее спасение получится… ну, вроде игры в белого рыцаря, который тебя так раздражает. — Он взглянул на нее, и она увидела в его глазах новое выражение, которого раньше никогда не замечала. — Но это было не так. Сказать ей, что все хорошо, что все позади, — этого было недостаточно. Ей была нужна ты.

— Ей была нужна женщина.

— И ею оказалась ты. Я не знаю, что будет дальше, но пока что она раза два спрашивала о тебе, после того как ты ушла. — Он покрутил в руке бокал. — Они останутся в городе по крайней мере до завтра, пока доктор Мэйфлауэр не получит результаты анализов. Я надеюсь, ты сможешь еще поговорить, с Рут?

— Ты мог бы не просить меня, Айв. — Она протянула ему руку. — Я уже основательно влезла в это дело.

— Я тоже, Милли. — Он поднес ее руку к губам. — Я люблю тебя. И серьезно. Нет, не вырывайся. — Он крепче сжал ее руку. — Я еще никогда не говорил такого ни одной женщине. Я говорил иначе. — Он слегка улыбнулся. — Например, «я от тебя без ума» или «ты меня обворожила». Но до тебя я никому не говорил «люблю».

Она верила ему. Ей хотелось верить, и это ее пугало. Не спеши, напомнила она себе.

— Послушай, Айв, мы с тобой оба с момента встречи словно несемся с американских горок, а ведь при такой бешеной скорости жизнь воспринимается совсем по-иному. Почему бы нам не отказаться от этого аттракциона?

Он чувствовал, что она взволнована, и его это не удивило.

— Я должен примириться с невозможностью изменить то, что случилось с Рут. И это тяжело. Я также не могу изменить свои чувства к тебе. Но это уже совсем другое.

— Я не знаю, что тебе нужно от меня, Айв, и не уверена, что смогу тебе это дать.

— Из-за того, что случилось с тобой когда-то? Из-за того, о чем ты рассказывала Рут в смотровой, а я подслушал?

Она мгновенно отпрянула.

— Это касалось только ее и меня, — холодно отрезала Камилла. — И это не твое дело.