Книга Право на мечту [= Танго над пропастью ] - Нора Робертс

Комментировать он это не стал – бесполезно.

– Ты можешь прочесть это по-итальянски? Марго сосредоточенно склонилась над документом.

– Это договор о продаже моей квартиры! – Чувство сожаления оказалось настолько сильным, что перевернуло все прочие чувства. – Ты быстро работаешь, – пробормотала она.

Джош погладил ее по голове.

– Ты уверена, что хочешь именно этого?

– Так уж вышло. Реальная жизнь – штука не всегда удобоваримая, но я пытаюсь войти во вкус. – Марго прикрыла глаза и опустила голову ему на плечо. – Можно я себя минуточку пожалею?

– Ради Бога!

– Жалость к себе – мой самый большой недостаток. И от него очень трудно избавиться. Черт возьми, Джош, я так любила это место! Иногда я просто стояла на террасе и думала: «Посмотри только, где ты, Марго! Посмотри, кем ты стала!»

– Теперь ты в новом месте. – Джош решил, что ей нужно не сочувствие, а хорошая встряска. – И, на мой взгляд, ты совсем не изменилась.

– Нет, изменилась. И прежней уже не стану…

– Ну-ка, соберись, Марго. Нечего нюни распускать!

Она вздрогнула.

– Легко тебе говорить, Джошуа Конвей Темплтон, звезда империи Темплтонов! Ты никогда не проходил огонь, воду и медные трубы, чтобы добиться того, про что все говорили, что это не твое. И никогда ничего не терял.

– Все это игра случая, герцогиня! – сказал он беззаботно. – Ты играла и проиграла. Бывает. И нечего ныть, это так противно!

– Благодарю за поддержку! – Она выхватила у него из руки договор. – Когда я получу деньги?

– У итальянцев свои темпы. Если повезет, то через два месяца. Крайний срок и общая сумма указаны в самом конце.

Марго стала листать страницы.

– Как, и это все?

– Ты не слишком много выплатила. Кроме того, сначала получает деньги банк, потом забирает свою долю государство…

– Да, это все-таки лучше, чем плевок в лицо, – буркнула она. – Но ненамного…

– Я расплатился с твоего счета с «Америкэн экспресс». Надеюсь, ты уехала сюда не потому, что хотела от них скрыться? – Марго мрачно посмотрела на него, и он сразу стал серьезным. – Извини, сам не знаю, зачем я так сказал. Ты перебрала денег и по «Визе», но совсем немного. Когда ты отдашь то, что получишь от продажи квартиры, тебе останется выплатить всего тысяч сто пятьдесят, не считая процентов и штрафов.

– Всего-то?! – сухо сказала она. – Карманные деньги!

– А вот от карманных денег тебе придется на время отказаться. Итак, как твой поверенный, я собираюсь расплатиться с твоими долгами, но ты должна сообщить мне о всех тратах, на которые пойдешь, открывая магазин. Кстати, ты уже придумала название?

– «Претензия», – процедила Марго сквозь зубы, глядя, как он достает из портфеля новые бумаги.

– Отлично. Так вот, я составил необходимые соглашения.

– Правда? – произнесла она медленно. – Надеюсь, в трех экземплярах?

Джош вскинул глаза и посмотрел на нее холодно.

– Естественно.

– И на что же мне придется соглашаться, господин адвокат?

– На то, чтобы начать выплачивать мне долг через шесть месяцев после подписания договора. Это даст тебе время встать на ноги. Ты также обязана будешь придерживаться режима экономии, пока не выплатишь заем.

– Понятно. И что это значит на языке обычных людей?

– Я составил примерный бюджет на твои личные траты. Еда, жилье, медицинское обслуживание…

– Бюджет?!

Джош ожидал, что она рассвирепеет. Даже рассчитывал на это: в ярости Марго бывала особенно хороша. И все-таки ее реакция превзошла его ожидания.

– Бюджет! – повторила она презрительно. – Подонок и наглец! Ты что, думаешь, я буду безропотно тебя слушаться, а ты будешь диктовать свои условия и решать, сколько денег я могу потратить на пудру?

– Пудру я, признаться, не учел. – Он пролистал проект договора, достал ручку и что-то в него вписал. – Пусть пройдет как «неучтенные траты». Кстати, в этом пункте я был достаточно щедр. Что же касается пособия на одежду…

– Пособия?!! – Марго бросилась на него, как разъяренная тигрица. – Я тебе скажу, куда ты можешь засунуть свое проклятое пособие!

– Полегче, герцогиня. – Он поправил воротник рубашки. – Это все-таки «Тернбилл энд Ассер».

Марго задохнулась от возмущения. Было бы под рукой что-нибудь тяжелое, она с наслаждением проломила бы ему голову.

– Да скорее я отдам себя на съедение волкам, чем позволю тебе распоряжаться моими деньгами!

– У тебя нет денег, – заметил он, но она вскочила и закричала:

– Да пусть меня привяжут голой у осиного гнезда! Пусть меня отдадут в гарем к карликам, пусть кормят сырыми улитками…

– Пусть три недели не делают маникюр, – вставил он, заметив, что она, как кошка, готова выпустить когти. – Учти, если ты меня поцарапаешь, мне придется тебя стукнуть.

– Как же я тебя ненавижу!

– Не верю!

В одно мгновение Джош оказался рядом с ней, и не успела она опомниться, как уже была в его объятиях. Он закрыл ей рот поцелуем, и ему казалось, что целует он сверкающую молнию.

И Джош знал, что, когда они наконец окажутся в постели, это будет настоящий шторм!

Марго не сопротивлялась, решив не доставлять ему такого удовольствия. Она ответила на его поцелуй с не меньшим пылом, и наконец оба отступили и стояли, с трудом переводя дыхание.

– Что ж, было очень приятно, но я все-таки тебя ненавижу. – Она отбросила волосы за спину. – И ты за это поплатишься!

«Да, есть женщины, которые умеют заставить мужчину страдать, томиться и молить, – подумал Джош. – И все они могли бы брать уроки у Марго Салливан!» Но он не такой дурак, чтобы дать ей это понять.

Джош вернулся к лестнице и собрал бумаги.

– Итак, мы обозначили свои позиции, дорогая.

– Я тебе сейчас обозначу свою позицию, дорогой! Я отказываюсь от твоего оскорбительного предложения! И жизнь свою буду строить так, как захочу!

– До последнего времени тебе это удавалось с блеском…

– Я знаю, что делаю. И прекрати так нагло ухмыляться!

– Не могу. Каждый раз, когда ты говоришь, что знаешь, что делаешь, я просто не могу сдержаться. – Он сложил бумаги в портфель и закрыл его. – Знаешь, а идея насчет этого дома, возможно, не такая уж бредовая.

– Что ж, получив твое одобрение, я могу спать спокойно.

– «Одобрение» – это сильно сказано, Марго. Я скорее выразил надежду на лучшее. – Он пнул ногой шаткие перила. – Но я в тебя верю, Марго!

Она вдруг смутилась.