Книга Sensation. Кому он нужен, этот секс - Изабель Лосада

– Да. Потому что все остальное – это психология.

– Тогда что вы назовете хорошим сексом?

– Хороший секс – это такой, который привносит в жизнь красоту, положительную энергию и любовь.

Мне нравится это определение, поскольку оно включает в себя и сам секс, и его результат.

Он расспрашивает о моей сексуальной жизни, и я рассказываю ему обо всем, что у нас с Ти происходит. Все вот эти сложности двоих людей.

Ну и работа у него. Он слушает и изредка вставляет ремарки.

– В сексе есть один прекрасный аспект: во время секса можно дарить безусловную любовь, тогда как в отношениях все намного сложнее. Отдавая любовь во время секса, вы очень много делаете и для себя, и для партнера.

– Но, по идее, человек должен быть в полной гармонии с самим собой, чтобы любить кого-то еще? Иначе, как говорит Николь, это выглядит как попытка двух сирот друг друга усыновить.

– Нужно осознавать, какую энергию вы отдаете через ваше тело, и знать, что партнеру нужна ваша любовь. В этом высшая суть женской природы – излучать физическую любовь в виде сексуальной энергии, в виде солнечного света для своего партнера. Создавать, взращивать, дарить жизнь. Это есть в каждой женщине, и когда она соединяется с этой энергией, она твердо и уверенно стоит на земле. И тогда мужчина способен дарить женщине любовь своим телом.

– Хмм. Женщины нечасто пишут мне о том, что их сексуальная жизнь выглядит именно так. Что главное нужно узнать женщине?

– Женщины слишком пассивны, чтобы самостоятельно правильно обустраивать свою сексуальную жизнь. Они не берут на себя ответственность. Путь к сексуальности у каждой женщины свой. Вот чему нужно учиться.

– Да, поэтому я и пришла.

– Тогда давайте перейдем к массажу.

– Именно на этом этапе женщины и удирают, да? – я встаю, делаю глубокий вдох, выглядываю за дверь. На улице светит солнце. Я готова дать деру.

– Лучше я расскажу вам, как это происходит, – говорит он. – Во-первых, вы пришли сюда не за оргазмом.

Все равно мне пора. Или нет. Я сажусь.

– Это может случиться, но это не главное. Так что об оргазме можете не думать.

– Ясно.

– Мы изучаем вибрации и чувственность. Хотелось бы, чтобы вы искали ощущения счастья, а не ощущения восторга.

Хмм… После практики ОМ я неплохо научилась искать разные ощущения. Я не думаю, что счастье – это ощущение, но по этому пункту решаю не спорить.

– Ясно.

– Вы можете слышать разного рода шум в голове, я называю его «неуместным шумом». Например, вы можете думать о чем-то находящемся далеко отсюда во времени и пространстве. Или шум, который может показаться неуместным вам, например мысли «интересно, не выглядят ли мои ноги уродливо под таким углом?» или «что он будет делать дальше?». Все это шум, помехи. Они не важны. Сосредоточьтесь на ощущениях.

Точно так же, как в ОМ.

– Ладно.

– Во время массажа я буду с вами разговаривать, но вам не обязательно отвечать. Если вдруг вам что-то не понравится или вызовет любой дискомфорт, просто попросите остановиться.

– Да.

– Когда мы приступим собственно к массажу йони, важно поднять ваши ощущения к сердечной чакре.

– С помощью дыхания?

– Да. Вы знаете, где находится сердечная чакра?

– Знаю. Это точка в середине груди, которая болит, когда тебя покидает любимый человек.

– Именно. Поднимите энергию, ощущения, к ней. Дальше пойдет само.

– Ясно.

Он выходит из комнаты. Я раздеваюсь и взбираюсь на массажный стол, ложась лицом вниз на эластичное покрытие.

Мне много раз делали массаж. Этот – совсем другой. Он не имеет отношения к сексуальному массажу, когда кто-то водит руками в пятнадцати сантиметрах над женщиной, и она испытывает оргазм без единого касания (да, так тоже бывает, я считаю, что это показуха). Это не рэйки, когда человек что-то делает руками в пространстве, называемом энергетическим полем. Это и не кахуна, вид массажа, в котором, похоже, все самое главное происходит с массажистом.

Он возвращается, кладет свою руку мне на спину, а другой берет меня за руку и разговаривает со мной. Я не помню, что он говорил, но его голос был мягким, он меня расслабил и успокоил. Потом он кладет обе руки на нижнюю часть моей спины и просто держит их там, пока по мне не начинает разливаться тепло. Массаж медленный – никакого давления, никаких нажатий. Он нужен не для расслабления сведенных мышц. Он нужен для настройки на тончайшие ощущения. Он слегка проводит по мне пальцем, и это касание эхом отдается во мне.

Вдруг я начинаю думать о Сан-Франциско. Как они там.

– Только настоящее. Больше ничего нет, – слышу я голос Алексея.

Я ощущаю, как его пальцы касаются моих бедер. Я слышу тонкое шипение газового обогревателя. Алексей медленно и осторожно двигает руками, и через меня начинают проходить вибрации. Как это устроено? Почему его руки касаются моих ног, а расслабляются при этом мои челюсти? Как мало мы знаем о себе и о своих телах – или как мало знаю именно я.

Я вспоминаю своего бывшего мужа. Он никогда так ко мне не прикасался. Какая ирония, думаю я, мужчина касается меня так, как любая женщина мечтала бы, чтобы ее касались, а я плачу ему за это деньги. В первом браке я часто грустила из-за того, что мой муж трогал только мои гениталии. Я думала: ведь наверняка же есть мужчины, которые целуют руки своим возлюбленным. За руки было обидно.

– Только настоящее. Что прошло – то прошло. Реален только настоящий момент.

Я попыталась вспомнить, о чем мне полагается думать, и сообразила, что думать мне вообще не полагается.

– Вернитесь к счастью прикосновения.

Я настраиваюсь на прикосновение и ощущаю негу, мир, расслабленность, нежность и благодарность – все это в данный момент очень похоже на счастье.

– Вы готовы перевернуться?

Переворачиваюсь. Я так расслабилась. До начала моего исследовательского пути я была на такое не способна. Я избавилась от множества страхов и ограничений. Я думаю о тех, кто помог мне в этом, – о Ти, Хилли, Сью, Джастине, Рэйчел, Николь, Кене и всех этих талантливых людях в Сан-Франциско. Мысли отвлекают от ощущений.

Он легко касается меня, одной рукой держа мою руку, другой дотрагиваясь до моей кожи. Он касается моей груди, но не задерживается на ней дольше, чем на остальных частях тела.

Он трогает грудь, а я думаю о Ти и о том, что, наверное, нехорошо получать удовольствие от прикосновений незнакомца. Но у Алексея тоже есть девушка. Если ему нравится прикасаться ко мне – это тоже измена? Я знаю, кто-то из вас скажет, что так и есть. Но вот что я могу ответить – то же самое касается общины общины в Сан-Франциско: основной вред таится во лжи. Выбор появляется, если всегда говорить правду.