Книга Посольство монахов-кармелитов в России. Смутное время глазами иностранцев. 1604-1612 гг. - Инесса Магилина

В начале лета Царицын заняли казаки Ивана Августа, и посольствам было разрешено двигаться в Астрахань, куда они добрались 7 августа 1607 г. Астрахань в начале XVII в. являлась южными воротами Русского государства. Это был не только крупнейший международный торговый центр, но, и это не следует забывать, столица «Астраханского царства». Астраханские воеводы имели право личной переписки с кавказскими и среднеазиатскими владетелями, персидским шахом. Причем послания запечатывались печатью астраханского царства[412]. Из вышесказанного можно сделать вывод о стратегическом значении самой Астрахани и личном статусе ее воевод.

Воеводой в Астрахани был князь И.Д. Хворостинин, опытный и хитрый чиновник, который успешно служил как истинным, так и лжецарям[413]. Известно, что свое назначение в Астрахань И.Д. Хворостинин получил от Лжедмитрия, чем, собственно, и объяснялась лояльность воеводы к очередным самозванцам. Но свою карьеру Хворостинин начал задолго до Смуты. При царе Борисе он имел чин окольничего и был приближен ко двору, например, принимал участие в торжественном обеде в честь персидского посла Лачин-бека: «…ели за столом окольничий И.И. Годунов, И.М. Бутурлин да окольничий князь И.Д. Хворостинин»[414]. В своих записках кармелиты, не вдаваясь в подробности, сообщали о том, что верный «государю» (то есть Лжедмитрию) воевода Хворостинин «не стал их задерживать и сразу отпустил в Персию»[415]. Зайнуль Абдин-бек, наоборот, был задержан в Астрахани[416]. Причиной такого странного поведения воеводы являлась якобы нелояльность персидского посла к «государю». «Хроника кармелитов» дает более полное представление об истории пребывания посольства в Астрахани в августе 1607 г.

Прибыв в Астрахань, кармелиты встретились с августинцем Франсиско Дакостой. В отличие от Д. да Миранды Ф. Дакоста сумел завоевать расположение Аббаса своим умом и недюжинными дипломатическими способностями. Ф. Дакоста, в отличие от послушника Д. да Миранды, был священником, но, несмотря на это, обладал неукротимым нравом, который продемонстрировал еще в 1602 г. на зимовке в Астрахани. Некоторое время Аббас достаточно снисходительно относился к выходкам неистового августинца. Однако когда Ф. Дакоста оказал вооруженное сопротивление шахским гвардейцам, которые пытались призвать буйных португальцев к порядку, шах лишил его своей милости. Чтобы как-то замять скандал, так как Ф. Дакоста был папским дипломатом, Аббас отправил его в 1604 г. в Европу с собственной миссией во главе с Али Кули-беком. Согласно «Хронике кармелитов», посольство было задержано в Астрахани на 3 года «из-за беспорядков в Московии»[417].

Франсиско Дакоста устроил кармелитам встречу с Иваном Августом, которого кармелиты называли «принцем, братом Димитрия». Учитывая, что подобного рода свидетельство является редчайшим источником, повествующим о происшествии в лагере одного из самозванцев, считаем возможным привести рассказ о. Павла-Симона о встрече кармелитов с Иваном Августом полностью. «Принц Иван отправился с 7000 человек для соединения с Дмитрием (Лжедмитрий II). Когда лодки наших флотилий пересеклись, караваны остановились и выгрузились на берег. Люди принца стали ставить палатки. Принц принимал нас в компании с о. Ф. Дакостой, который был отправлен в Персию во времена Климента VIII. Вместе с ним на приеме присутствовал армянин, который был послом короля Польши к шаху Персии (Сефер Армянин), и два персидских посла. Один из них шел вместе с Дакоста как посол к Его Святейшеству (Али Кули-бек), другой к королю Польши вместе с вышеупомянутым армянином. Принц остановился и поставил лагерь, лишь для того чтобы встретиться с нами. Ф. Дакоста послал навестить нас сразу же по прибытии в Астрахань. Через короткое время Принц послал, чтобы вызвать нас на аудиенцию. Ф. Дакоста и другие послы на ней присутствовали. Принц пообещал дать распоряжение воеводе Астрахани, чтобы тот не задерживал нас и чтобы нам было позволено сразу же отправиться в Персию. Ф. Дакоста поразил нас вниманием и уважением, рекомендуя нас Принцу в многочисленных хвалебных выражениях. Увещал Принца не обращать внимания на нашу бедную одежду, в которой мы ему представились, и в его присутствии (Принца) преклонял колени перед каждым членом нашей миссии. При этом он уверял Принца в том, что христианские принцы подобным образом уважали нас. Потом Ф. Дакоста пригласил нас обедать вместе с ним, и мы оставались вместе два дня, в течение которых он сообщил нам много вещей относительно Персии»[418].

Хворостинин «не стал задерживать» кармелитов не по собственному почину, а по распоряжению самозванца Ивана-Августа. Есть и еще одна интересная деталь. На аудиенции у «принца» присутствовали персидские миссии, задержанные в Астрахани еще в 1604 г. тем же И. Хворостининым, но по приказу Годунова. Однако на прием не был приглашен персидский посол Зайнуль Абдин-бек. «Опала» Зайнуль Абдин-бека, по всей видимости, была связана с заступничеством за Ромодановского и лояльным отношением к царю Василию. Естественно, что о таких «предпочтениях» персидского посла в Астрахани могли узнать только непосредственно от кармелитов. В результате Зайнуль Абдин-бек был задержан в Астрахани, а кармелиты 26 августа 1607 г. отправились в Персию.

Глава 5. Персия – первые разочарования и блестящие достижения

27 сентября 1607 г. посольство прибыло в Баку, где в то время правил Зуфулькар-хан, наместник Ширвана, столицей которого была Шемаха. Таким образом, посольству кармелитов удалось прибыть в Персию на месяц раньше персидского посла. Но миссионеры рано радовались. За время их путешествия кардинальным образом изменилась международная ситуация. Причем события Смуты в Русском государстве имели для посольства кармелитов опосредованное значение, значительно более сложным являлось положение императора Рудольфа II и события, произошедшие в Империи после их отъезда в январе 1605 г.

Как уже отмечалось, с 1605 г. император Рудольф был вынужден вести войну на два фронта – против Османской империи и против восставших венгров во главе с земельным магнатом Иштваном Бочкаи. Император с трудом контролировал ситуацию. По сути, одна из крупнейших составляющих Священной Римской империи – королевство Венгрия, оказавшись в руках восставших, объявила императору войну. Основной опорой Рудольфа в сложившейся ситуации были чешские и моравские земли, которые, собственно, несли на себе 2/3 расходов по «долгой турецкой войне». Поэтому, когда отряды И. Бочкаи и примкнувшие к ним гайдуки стали совершать грабительские рейды по землям чешской короны, сословия обратились к императору с просьбой как можно скорее заключить мир[419].