Книга Свой путь - Александра Руда

Я не отреагировала.

– Ты что, совсем ничего не понимаешь? – рассердился Отто.– Годами, нет, веками тянулось дело с инферном. Тебя не настораживает, что именно Ирга и именно тогда, когда мы там были, получил приказ на уничтожение?

– Ну...

– Не ну! Как только он узнал историю про инферна, сразу озаботился тем, как попасть в башни. А как только получил приказ, то постарался побыстрее добраться до объекта своего воздыхания.

– Инферна?

– Тебя! – рявкнул Отто.– Он так боялся, что ты попадешься инферну в лапы, что даже домой за вещами не заезжал!

– А ловко он с ним управился.

– Ирга занимался проблемой уничтожения инферна с момента твоего выезда на практику,– ласково и медленно, как младенцу, повторил полугном.– А это значит...

– Хорошо, хорошо, не надо на меня давить. Я иду с тобой.

В студгородке царила тишина. Народ разъехался на практику и по домам. А те, кто остался, днем отсыпались от ночных гулянок.

– Почему он мне не сказал, что это ради меня? Почему он сказал, что это только по приказу сверху? «Ничего личного»,– вот как он сказал.

– А ты бы оценила? – Отто, жмурясь от удовольствия, ел абрикосы, усевая наш путь косточками.

Я покосилась на его большую сумку:

– Конечно, оценила. Так приятно, когда кто-то ради тебя что-то такое делает.

– Ты не поняла,– промямлил полугном с полным ртом. Сок потек по бороде, я дала ему платок и заметила:

– Вот до чего жадность доводит.

– Не доводит. У меня всего одна рука, и та занята абрикосами. Тебе их предложить нечем.

– Неразрешимая задача!

– Ладно. Так вот, ты не поняла,– сказал Отто, протягивая мне сумку.– Ты бы оценила это как поступок Ирги по отношению к тебе. Именно Ирги именно ради тебя. Типа Ирга очередной раз доказал свои крепкие чувства по отношению ко мне, бестолковой и тупоголовой девице.

– Он мне о чувствах ничего не сказал.

– Он не говорит, а делает, а это куда лучше.

– И я не тупоголовая.

– Именно такая, когда дело доходит до отношений.

Я остановилась, уперла руки в боки и твердо сказала:

– Отто, до тех пор пока Ирга не упадет передо мной на колени с признанием в любви до гроба и дальше, я в это не поверю.

– Разговор обо мне? – раздалось сзади.

Я заскрипела зубами.

– Ой,– сказал Отто тоненьким голосом.

Мне стало интересно, и я повернулась.

– Ой!

Ирга изменил своему привычному стилю – высоким сапогам на шнуровке, кожаным штанам и черной рубашке. Он был в элегантных коричневых брюках и белой (!) рубашке. Длинная челка, обычно спадавшая на глаза, зачесана и уложена с помощью геля. Обнаружился вдруг высокий лоб. Голубые глаза не глядели теперь ехидно, а смотрели весело и задорно.

– Ты это...– сказал полугном.

– Я уже все получил – бляху на стенку повесить и пять золотых, что, по мне, куда существеннее. Попросил голову не делать официального мероприятия, чтобы меня потом как курьера не использовали. Я же все-таки некромант.

– По тебе не скажешь,– сообщила я, облизывая липкие от сока пальцы.

Ирга проследил за моими действиями взглядом и сказал:

– Так я что, перед тобой на колени пасть должен?

– А что, есть что сказать?

– Конечно, есть.

– Правда? – Я почувствовала, как ушам стало горячо.

У Отто отвисла челюсть, сок опять потек по бороде, но он этого не замечал – смотрел на некроманта выпученными глазами.

– Да! – радостно сказал Ирга.– Положить тебя себе на колени и по заднице хворостиной: не лезь инферну в лапы, не лезь инферну в лапы!

Горячо стало уже и щекам, и, размахиваясь для оплеухи, я услышала, как смеется Отто.

Четвертый курс

Глава 1Страдания по фигуре

Иногда... ладно, буду откровенной,– часто так хочется быть красивой. Ловить на себе восхищенные взгляды. Слышать, как вслед присвистывают мужчины. Ощущать зависть женского пола. Ах, как же повезло в жизни красавицам!

Острое желание приукрасить свою ничем не примечательную внешность достигло апогея во время пребывания на концерте для высокопоставленных гостей, из которых наш ректор намеревался вытянуть пару-тройку тысяч золотых на нужды Университета. Самые популярные и талантливые студенты демонстрировали на сцене свое искусство, а студенты попроще, которым не удалось отвертеться от присутствия на концерте, тоскливо изображали из себя благовоспитанных и квалифицированных будущих магов, которым можно доверить выполнение любого дела.

Мы с Отто старательно хлопали после каждого номера, хотя изящные танцы похожих на нимф и фей местных красавиц вызывали у меня острое чувство неполноценности, а демонстрация силы и умений добрых молодцев заставляли захлебнуться от зависти к тем, кому эти молодцы улыбаются в свободное от учебы время.

Наконец душившие меня чувства потребовали выхода.

– Отто,– прошипела я.– Почему мы не выступаем на этой сцене сегодня?

– Гм...– полугном почесал косматую бороду.– Наверно, потому, что нам далеко до этих образцово-показательных любимчиков преподавателей.

– О чем ты говоришь? Посмотри на нее.– Я махнула головой в сторону сцены.– Это же Фролла. У нее одна извилина в мозгу, да и та пунктиром! Какая она любимица?

– Для медиумов мозги не нужны. Главное – повторять то, что тебе дух говорит. Зато посмотри на ее улыбку! А фигура! Твоя, конечно, мне нравится больше, ты такая аппетитная.

Подавив в себе приступ ненависти к своему обжорству, я поинтересовалась:

– Значит, если сравнить меня, талантливую умницу, и эту тупоголовую худющую красавицу, она лучше?

– Кое в чем ты ее превосходишь,– хмыкнул полугном.– В скромности.

Я надулась, и остаток концерта предавалась страданиям по поводу своей внешности.

– Не грусти,– сказал Отто.– Пойдем лучше пива выпьем. После двух кружек ты станешь относиться к миру проще.

Я вздохнула. Какое уж тут проще!

Летние каникулы я провела дома, где старалась впрок наесться маминых коронных блюд, прежде чем перейти на привычное студенческое питание: в успешные дни – пиво и колбаса, в неуспешные – компот, каша и сухари. Поэтому по возвращении обнаружилось, что оставленный в общежитии гардероб мне тесен. Не утешало даже искреннее восхищение лучшего друга моими хомячьими щечками. Уже две недели я мучилась от одышки, поднимая свою раскормленную тушу на третий этаж общежития к себе в комнату. Мне отчаянно хотелось вернуться к прежнему состоянию средней упитанности, но разохотившийся желудок требовал еды в огромном количестве, отказать ему я была не в силах.