Книга Амальгама счастья - Олег Рой

Вернувшись домой и наскоро перекусив (аппетита почему-то не было, ну ничуточки, и Даша потихоньку удивлялась, насколько за последние дни она стала равнодушна к еде), девушка уселась за письменный стол, придвинула к себе блокнот с записями, где набрасывала обычно пожелания клиентов, высказанные в ходе предварительного разговора, и принялась обдумывать новый проект, заказанный ей Дмитрием Алексеевичем Можаровым. Пожеланий было много, и претензии у хозяина роскошного участка по Рублевскому шоссе были велики, но сам замысел оказался грамотным и достаточно оригинальным – по крайней мере, думала Даша, во вкусе и эстетическом чутье заказчику не откажешь… Она увлеченно работала, прикидывая возможные архитектурные и дизайнерские решения проблемы – о, разумеется, пока только в первом приближении, дело было достаточно сложным, – когда в передней раздались один за другим несколько нетерпеливых, коротких, чуть нервных звонков.

Настороженно подняв голову, девушка замерла, чутко вздрагивая ноздрями, словно испуганная лань. В последние дни она уже привыкла не ждать ничего хорошего от неожиданных посещений, однако на сей раз, уговаривала она себя, ей вряд ли могло грозить что-нибудь слишком уж неприятное. Во-первых, такие нервные звонки были абсолютно не в духе Игоря, во-вторых, она надеялась, что он вообще больше не осмелится здесь появиться, и в-третьих… в-третьих, даже если это и он, у него нет ключа от нового замка. Успокаивая себя таким образом, Даша гибко поднялась из-за стола и, аккуратно ступая, стараясь производить как можно меньше даже не шума, а шороха, подошла ко входной двери.

В этот момент дверной звонок вновь взорвался целой серией быстрых, торопящихся звуков: кто-то жал на кнопку изо всех сил, будто подпрыгивая от нетерпения, и, чуть пожав плечами, девушка заглянула в глазок. Брови ее поползли вверх от изумления, она на секунду замешкалась, пребывая в нерешительности, но затем, смахнув с лица выражение легкого неудовольствия и сделав его максимально приветливым, ловким бесшумным движением повернула ключ в замке и распахнула дверь настежь.

– Господи, ну куда же ты запропастилась-то, Даша? – Светка ворвалась в ее прихожую такая запыхавшаяся, будто за ней гналась целая банда разбойников, и споро и решительно захлопнула за собой дверь. – Ищу тебя по всей Москве – бесполезно! Дома телефон не отвечает (ах да, с легкой краской стыда подумала Даша, аппарат ведь отключен – не хотелось, чтобы ее неожиданно разыскали по поручению Клонова и застали врасплох), звоню на работу – должна, говорят, быть, но сказалась заболевшей… С ума схожу, звоню по всем известным адресам – и ничегошеньки!

– Да что случилось-то? – остановила ее Даша. Она улыбалась гостье радушно, но немного устало, и не заметить этого оттенка вымученности в ее улыбке было, пожалуй, невозможно. – Откуда такая спешка?

Светка так и застыла в прихожей, уже почти сбросив с плеч полурасстегнутую норковую шубку и прижимая к груди пластиковую папку, туго набитую газетами.

– А ты не знаешь? – охнула она, широко раскрыв свои глаза с поволокой. – Ой, Дашенька, да все же вокруг только и говорят об этом! По-моему, и у тебя на работе уже наслышаны о твоем наследстве и думают, наверное, что ты к ним уже не вернешься…

Даша похолодела. Еще ничего не понимая, но чувствуя, что происходит что-то непоправимое, она растерянно смотрела на приятельницу, не в силах задать ни одного вопроса. А Светлана, словно не замечая ее состояния, деловито разделась, скинула замшевые ботики, пригладила волосы одной рукой (другой она по-прежнему прижимала к груди папку) и прошмыгнула в комнату. Хозяйка, постояв минутку в полной растерянности, отправилась за ней и обнаружила гостью у собственного письменного стола, на который та выкладывала многочисленные газеты, заботливо раскрывая их на нужной странице.

– Вот, взгляни, – защебетала она, бросив мимолетный взгляд на Дашу и увлеченно продолжая создавать свой странный натюрморт, – вот это тебе надо прочитать в первую очередь. Потом можешь посмотреть здесь и здесь… ну, это уже менее интересно, тут явная бульварщина. – И, наморщив свой маленький носик, она отложила какие-то вырезки в сторону. – Ну а это… ух, это уже настоящий класс! Круто, Дашунь! Ты у нас знаменитость теперь, настоящая Золушка на балу, и никакой бой часов тебе не страшен!..

И Светка вдруг бросилась тормошить и обнимать оцепеневшую приятельницу, которая до сих пор не понимала смысла действа, разыгрывавшегося в ее собственной комнате. Потом гостья почти силком потащила Дашу в сторону, к дивану, торжественно усадила ее на груду подушек и, сгребя со стола все то, что с таким тщанием только что на нем раскладывала, осыпала девушку лавиной газетных листов.

– Читай! – крикнула она великодушно, скрываясь в маленькой Дашиной кухне и принимаясь греметь там посудой. – А я пока кофе сварю, ладно?

Это же надо, какая скрытная, – забормотала она уже тише, себе под нос, но тем не менее достаточно громко, чтобы Даша могла ее услышать. – Другая раззвонила бы всем на свете – такое событие! – а эта молчит и делает вид, что ничего не понимает…

Даша молча сидела на диване, не делая никаких попыток подобрать кипу газет, валявшуюся у нее под ногами, сообразив, что именно ей предстоит сейчас прочитать. Ни видеть проклятый текст своими глазами, ни реагировать на новость, ни обсуждать ничего со Светланой ей решительно не хотелось, но, хорошо понимая, что этого не избежать и что громокипящая приятельница ее все равно не уйдет, пока не насытится сенсацией по горло, она наконец вздохнула, потянулась за первой газетной полосой, попавшейся ей под руку, и развернула тонкие листы с убористыми черными строчками.

«Рядовая банковская служащая из России объявлена распорядительницей одного из крупнейших швейцарских благотворительных фондов!» – тут же бросился ей в глаза аляповатый, набранный аршинными буквами заголовок. И ниже, чуть помельче: «Дарья Смольникова – самая богатая невеста России»… Рядом со статьей красовалась Дашина фотография трехлетней давности, где она была снята в обнимку с Игорем; это был любительский снимок, и в природе существовали всего две его копии: одна у Даши, а вторая – ну, понятно у кого… Интервью журналисту скандально известной газеты давал Игорь Антонов, обозначенный в материале как «жених и возлюбленный нашей героини», и, надо сказать, он не поскупился на подробности. Даша представала в тексте этакой бедной родственницей, долго и подло оттираемой родней от заветного наследства, но добившейся наконец-то заслуженного счастья при помощи открывшегося завещания. А если прибавить сюда еще щедро рассыпанные в тексте упоминания о Дашиных вкусах, привычках и интимных подробностях жизни, то можно себе представить, какое впечатление производило на читателя это интервью…

Отшвырнув бульварный листок, словно ядовитую змею, Даша дрожащими пальцами схватилась за другую полосу. Но и там было не лучше. «Семья известного советского ученого Петра Петровича Плотникова делит наследные миллионы», – респектабельным тоном сообщала газета. Сохраняя видимость непредвзятого анализа, автор статьи в смачных деталях сообщал обывателям, сколько и чего осталось для дележки после смерти вдовы академика.

Третье и четвертое издания наперебой кричали: «Скандал в благородном семействе!» и «Золушка двадцать первого века живет рядом с нами!» Пятое глубокомысленно вопрошало: «Останутся ли в России антикварные ценности рода Бахметевых?» Автором этой статьи, размышлявшим о том, как грустно, что целые состояния вывозятся за рубеж, и как непростительно, что антикварные ценности, достояние страны, попадают в руки частных владельцев, был все тот же И. Антонов…