Книга Воспитание детей на примере святых царственных мучеников - Марина Кравцова

То, что Распутин своей молитвой исцелял наследника, подтверждают все, кто писал о Григории Ефимовиче. Правда, свидетели при этом беспомощно разводят руками и говорят: «Совпадение». Но не бывает совпадений там, где действует Божия сила. Честные друзья становятся беспомощными против фактов, которые они же сами честно и аккуратно описывают, их воспоминания полностью оправдывают Распутина и обеляют в глазах потомков, даже если сами авторы воспоминаний под давлением общего мнения относились к нему предвзято и недружелюбно, как, например, Лили Ден или Пьер Жильяр. Так, Юлия Ден писала: «Если я заявляю, что не видела ничего дурного в Григории Распутине, то меня назовут лгуньей или недалёкой женщиной. Причём последнее определение будет вполне мягким по отношению ко мне. И тем менее это истинная правда. Мы никогда не видели в нём чего-либо отрицательного...

Как и многие другие, император был поражён простотой и откровенностью Распутина...

Житьё “старца” было весьма скромным, питался он довольно скудно, а вино ему приносили в качестве дара лишь в последний год его жизни...

Я видела лишь моральную сторону этого человека, которого почему-то называли аморальным. И я была не одинока в своей оценке характера сибирского крестьянина. Мне известно наверняка, что многие женщины моего круга, имевшие интрижки на стороне, а также дамы из полусвета именно благодаря влиянию Распутина вылезли из той грязи, в которую погружались».

Говорим мы о Распутине сейчас потому, что он, как ни парадоксально, может служить примером, к каким духовным силам можно, а к каким нельзя обращаться за помощью в болезни. Государь имел возможность призвать к сыну множество «целителей», но он не сделал этого, однако не возражал против православного сибирского крестьянина — одного из тех, кто по простоте своей свободно обращается к Богу с молитвой и получает просимое.

А. Мордвинов вспоминал: «Ни один из государственных деятелей ни до Распутина, ни после него не мог утверждать, что пользовался исключительным, всеобъемлющим влиянием... Граф Фредерикс однажды, в интимной беседе, в моём присутствии, когда вопрос коснулся тогдашней злобы дня, сказал: “Вы знаете, что я люблю государя, как сына, и потому не мог удержаться, чтобы не спросить его величество, что же наконец такое представляет собой Распутин, о котором все так много говорят. Его величество ответил мне совершенно спокойно и просто: "Действительно, слишком уж много и, по обыкновению, много лишнего говорят, как и о всяком, кто не из обычной среды принимается изредка нами. Это только простой русский человек, очень религиозный и верующий... Императрице он нравится своей искренностью; она верит в его преданность и в силу его молитв за нашу семью и Алексея... но ведь это наше совершенно частное дело... удивительно, как люди любят вмешиваться во всё то, что их совсем не касается... Кому он мешает?”»

Так и мы не будем делать поспешных выводов и пристрастно судить о том, что было частным делом императорской семьи. Перейдём к самому трагическому периоду её жизни — заключению и мученической смерти, когда не в стенах царского дворца, но в нищете и унижении семейство государя Николая II доказало свою истинную преданность Богу и русскому народу.

В заключении

Пересказывать события жизни царственных мучеников в заключении мы не будем, описания их можно найти в литературе, ставшей теперь, слава Богу, доступной для широкого круга читателей. Со временем условия содержания узников становились всё жёстче, а обращение менявшихся охранников — всё унизительнее. Но царственные страдальцы не только не теряли присутствия духа, но и находили в себе силы утешать других. Особенно явственно это видно из переписки императрицы Александры Феодоровны. Приведём здесь ещё несколько её писем.

От государыни императрицы

Александры Феодоровны С.В. Маркову,

Царское Село, март 1917 года

«Когда так тяжело на сердце, Вам безумно грустно — не унывайте, маленький, помните, что есть душа, которая Вас лучше понимает, чем Вы сами знаете, и которая крепко-крепко ежедневно Бога за Вас молит. Вы не одни — не бойтесь жить, Господь услышит наши молитвы и Вам поможет, утешит и подкрепит. Не теряйте Вашу веру, чистую, детскую, останьтесь таким же маленьким, когда и Вы большим будете. Тяжело и трудно жить, но впереди есть Свет и радость, тишина и награда за все страдания и мучения. Идите прямо Вашей дорогой, не глядите направо и налево и, если камня не увидите и упадёте, не страшитесь и не падайте духом. Поднимайтесь и снова идите вперёд. Больно бывает, тяжело на душе, но горе нас очищает. Помните жизнь и страдания Спасителя, и Ваша жизнь покажется Вам не так черна, как думали. Цель одна у нас, туда мы все стремимся, да поможем мы друг другу дорогу найти. Христос с Вами, не страшитесь. “Начало конца”, — Вы говорили. Да, маленький, но не совсем, душа будет всегда близко, не забудет Вас Ваш новый друг и всегда и везде будет за Вами следить и Вас молитвами охранять от всякого зла. Останьтесь рыцарем, таким, каким Вы хотели быть. Ш[еф][1]».

От государыни императрицы

Александры Феодоровны А.В. Сыробоярскому Царское Село, 28 мая 1917 года

«Всё можно перенести, если Его (Бога. — М. К.) близость и любовь чувствуешь и во всём Ему крепко веришь. Полезны тяжёлые испытания: они готовят нас для другой жизни, в далёкий путь. Собственные страдания легче нести, чем видеть горе других, не будучи в возможности им помочь. Очень много Евангелие и Библию читаю, так как надо готовиться к урокам с детьми, и это большое утешение — с ними потом читать всё то, что именно составляет нашу духовную пищу. И каждый раз находишь новое и лучше понимаешь. У меня много таких хороших книг, всегда выписываю из них. Там никакой фальши.

Вы когда-нибудь читали письма Иоанна Златоуста к диаконисе Олимпиаде? Я их теперь опять начала читать. Такая глубина в них! Наверное, Вам понравились бы. Мои хорошие книги мне очень помогают. Нахожу в них ответы на многое. Они силы дают, утешение и для уроков с детьми. Они много глубоко понимают — душа растёт в скорби. Вы это сами знаете. Завтра в 12 часов молебен. Татьяне будет двадцать лет уже. Они здоровы все, слава Богу. Надо Бога вечно благодарить за всё, что дал, а если и отнял, то, может быть, если без ропота всё переносить, будет ещё светлее. Всегда надо надеяться. Господь так велик, и надо только молиться, неутомимо Его просить спасти дорогую Родину. Стала она быстро, страшно рушиться в такое малое время. Но тогда, когда всё кажется так плохо, что хуже не может быть, Он милость Свою покажет и спасёт всё. Как и что — это только одному Ему известно... Хотя тьма и мрак теперь, но солнце ярко светит в природе и даёт надежду на что-то лучшее. Вы видите, мы веру не потеряли и надеемся никогда не потерять, она одна силы даёт, крепость духа, чтобы всё перенести. И за всё надо благодарить, что могло бы быть гораздо хуже... Не правда ли? Пока живы и мы с нашими вместе — маленькая, крепко связанная семья. А они что хотели?.. Вот видите, как Господь велик. Мы и в саду бываем (т.е. на свободе). А вспомните тех, других, о Боже, как за них страдаем, что они переживают, невинные... Венец им будет от Господа. Перед ними хочется на коленях стоять, что за нас страдают, а мы помочь не можем, даже словом. Это тяжелее всего, больно за них, но и для них, я верю крепко, будет ещё хорошее (мзда многая на небесах) и здесь ещё. Но здоровье у них уже не то будет, а души у них растут, и Он им силы даст крест нести. Есть кому тяжело там без мамы, но вера спасёт её. Без слёз не могу вспомнить. Но она знает (где бы она ни была), душа моя с ней, и те, кто меня истинно любит, должны это вспоминать, а то разлука была бы невыносимой. Но быть без известий так тягостно, так тяжело! Вы удивлены, что я так вдруг откровенно пишу, но письмо не пойдёт почтой, а нашего нового коменданта менее стесняюсь. Мы посещали его в Лианозовском лазарете, снимались вместе, так что совсем другое чувство, и потом он настоящий военный. Хотя не завидую ему: очень уж ему трудно должно быть. Но Бог его наградит за каждую доброту, Вы видите, опять Бог помог. Всё-таки чувствуем себя иначе, раз он наш начальник и цензор. Прежде он сам страдал. Голова немного устала, много сегодня другим писала, а скоро урок. Пора вставать. Да благословит и хранит Вас Господь Бог на всех путях, и да даст Он Вам внутренний мир и тишину. Самый сердечный привет. Ваша сестра».