Книга Таблетки от жадности - Светлана Алешина

Только не обижаться, решила я, и не напоминать ему, что по роду своей работы я не обязана сидеть в студии с девяти утра до шести вечера.

– Я была на санэпидстанции, – сказала я спокойно, – пыталась узнать что-нибудь по поводу убийства Верейского.

Кошелев нервно вскочил из-за стола, прошелся по небольшому свободному пространству кабинета.

– У вас одни расследования на уме! – бросил вдруг Кошелев резко. – Слушайте! – Он остановился передо мной и поглядел в упор. – Объясните мне, как это вам удается в такой степени притягивать к себе несчастья, а? Который год подряд вы ведете эту телепрограмму, и все время одна и та же история. Вечно у вас что-нибудь случается, непременно какой-нибудь криминал, какое-нибудь убийство или несчастный случай, который потом оказывается убийством! И героиня вашей программы непременно оказывается виновной! Нарочно, что ли, вы их так подбираете, чтобы вам было что расследовать? Или вы будете утверждать, что на этот раз вам ее тоже подставили?

Я молчала, зная, что спорить сейчас с Евгением Васильевичем бесполезно, даже опасно. Справедливое, в общем-то, недовольство Кошелева может перерасти в обиду, а обычное начальственное промывание мозгов превратится в настоящий конфликт.

– Тонкое дипломатичное молчание! – саркастически прокомментировал Кошелев и снова принялся расхаживать по узкому, едва ли в полтора метра, свободному пространству кабинета. – Между прочим, мне с санэпидстанции звонили, сам санитарный врач города. Просили осадить зарвавшуюся журналистку, не раздувать из этого убийства скандал.

– Я и не собираюсь ничего раздувать! – не выдержала я, чувствуя, как закипает внутри меня возмущение. – И не могла бы, даже если бы и захотела. Потому что все, что предназначается для эфира, проходит через вас.

Эх, не следовало мне этого говорить, Кошелев только еще больше рассердился.

– Зарвавшуюся журналистку! Каково? – патетически воскликнул он. – А что это за история со взяткой вам от хозяйки ресторана, которая арестована по этому делу? – вдруг спросил Кошелев. – Это что, правда? Вы получили взятку за то, чтобы показать ее в прошлую пятницу в своей программе?

На мгновение у меня перехватило дыхание, я не могла и слова вымолвить. Кошелев понял это как признание моей вины, отвернулся и стал дальше расхаживать по кабинету.

– А про взятку откуда пришла информация? – кое-как выдавила я из себя. – Евгений Васильевич…

Но Евгений Васильевич только брезгливо поморщился, не отвечая, и продолжал расхаживать по полутораметровому свободному пространству. Я почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

– Слушайте, вам и из милиции звонили! – вдруг остановившись и обернувшись, заявил он совсем уж ядовито. – Ищут вас, понимаете ли, спрашивают, где вы. Милиции-то чем вы не угодили?

– Не знаю, – отвечала я растерянно и подавленно. – Понятия не имею, что им может быть от меня надо.

– Ах, вы не знаете! – Кошелев снова сделал пару шагов. – О святая простота! Я же вас тысячу раз просил не заниматься никакими расследованиями, ничего не искать! Выкинуть наконец всю эту дурь из головы и заниматься исключительно своим делом. Но вы меня никогда не слушали. И вот результат. И еще эта взятка. Откуда я знаю – отовсюду! И из санэпидстанции нам позвонили, про это спрашивали, и из милиции. Милиция, заметьте, просто так никого не разыскивает, а если разыскивает, значит, что-то вы такое натворили! Сколько раз я просил вас тщательнейшим образом проверять людей, которых вы приглашаете для участия в своих программах! А вы? Еще и взятку берете за участие в программе. Я понимаю, что хочется заработать, нам всем хочется побольше заработать…

Кошелев вдруг осекся и вытаращил глаза, глядя куда-то позади меня. Обернувшись, я поняла почему. Пока он разглагольствовал, дверь кабинета неслышно открылась, и к нам вошел милицейский сержант. Смущенно улыбаясь, он глядел на нас. Но, несмотря на его почти дружеский вид, при виде милицейской формы внутри у меня все похолодело.

– Здрасьте! – сказал он очень вежливо. – Ирину Лебедеву можно видеть?

Ему никто не ответил. Все сидели, ошалело тараща глаза и совершенно не зная, что делать. Усилием воли я стряхнула с себя оцепенение ужаса, сделала два шага навстречу сержанту и посмотрела на него вопросительно, давая понять, что я и есть Ирина Лебедева.

– Вы очень нужны майору Белоглазову. Поедемте, пожалуйста, с нами.

Ладно, хорошо хоть не «пройдемте», думала я, без единого слова направляясь к выходу из начальственного кабинета. Позади меня никто не шевельнулся, не произнес ни слова, и, закрывая за собой дверь, я мельком увидела напряженные, точно окаменевшие в немом удивлении лица моих коллег.

Сержант усадил меня в патрульную милицейскую машину, где сидели еще двое милиционеров, и я поняла, что это был обычный наряд милиции, получивший приказ «доставить». В дороге я тщетно пыталась выяснить, в чем дело, что от меня хочет майор Белоглазов, но милиционеры в один голос утверждали, что ничего не знают, им только приказано доставить, и по их лицам можно было утверждать, что они говорят правду. Однако дорога, по которой мы поехали, вскоре вывела нас за город, и я подумала, что не иначе как мы снова едем к дому Димы Клещева, у которого были с Володькой и Виталькой Белоусовым сегодня утром. Так и случилось. У входа в Димин особняк стояли теперь милицейские машины, и стало ясно: с Димой Клещевым что-то случилось. У меня тоскливо сжалось сердце.

Милицейский сержант повел меня в дом, по знакомому коридору мы спустились в подвал, где находился бассейн. Лампочки под потолком горели на полную мощность, и первое, что я там увидела, был сидящий на клещевских подушках в унылой позе, притянув колени к животу и подперев ладонью щеку, мой муж Володька и рядом с ним Виталька Белоусов. Я так и ахнула, бросилась было к ним, но милицейский сержант удержал меня за руку.

– Подождите одну минуту, – сказал он сухо. – Вот, товарищ майор, доставили.

Майор Белоглазов сидел у стены на стуле, принесенным в подвал откуда-то сверху, и занимался своим любимым делом: писал протокол. Некоторое облегчение испытала я, увидев в подвале знакомое лицо Валеры Гурьева, направившегося ко мне сразу же, едва я вошла.

– Валера, что происходит? – дрожа от нервного возбуждения, спросила я его

Не говоря ни слова, Валера указал мне глазами в дальний угол подвала у края бассейна. В тревоге оглянувшись, я увидела группу криминалистов, похоже, очень занятую исследованием пола возле самого края бассейна, и пожилую женщину, уже знакомую нам тетю Нину, домохозяйку Димы, робко притулившуюся у стены. Затем мне бросилось в глаза нечто, горой возвышающееся совсем рядом с краем бассейна и накрытое белой простыней. Из-под края простыни торчали огромные босые ноги, и я поняла, что это пухлое с головой накрытое нечто и есть то, что еще сегодня утром было Димой Клещевым, владельцем единственного в городе заводика по производству противокомариных таблеток. В ужасе смотрела я на распростертый прямо на полу труп, недоумевая, кто же мог хотеть его гибели.