Книга Чары Клеопатры - Леонид Головнёв

— Санек, — взмолился Игорь, — Я… Я сколько хочешь заплачу.

— Ладно, — вдруг согласился Санек. — Где наша не пропадала. Ну, не займу я первое место, это не трагедия.

Через полминуты Игорь принял «феню», и преображение свершилось. Щеки его порозовели, плечи расправились. Взгляд прояснился.

— Ну, что? Готов к бою, хвост трубою? — спросил Санек.

Игорь благодарно улыбнулся:

— Готов!

* * *

Встреча с активистами профсоюзного движения в сфере обслуживания и социальных услуг была назначена на субботу.

Клеопатра многого ожидала от этого мероприятия, тщательно к нему готовилась, написала тезисы выступления.

Алексей собирался в банк. Работа его увлекла. Оказалось, что банк — мощный рычаг экономической и политической деятельности общества. Финансовые потоки — это кровеносные жилы организма, именуемого государством.

Алексей пытался рассказывать жене о своей работе, но ей это быстро наскучило.

— Друг мой Леша, — сказала она однажды, когда Алексей достал ее своими разговорами, — ты знаешь, что начертал один умник на воротах концлагеря?

— Что?

— Каждому свое. У тебя своя работа, у меня — своя.

— Между прочим, за три тысячи лет до этого умника эту фразу произнес Соломон.

— Тем более.

После ядовитого замечания супруги Алексей уже не решался говорить с ней о своей работе. Вот и в это утро они вели беседу на нейтральные темы. Они уже кончали завтракать, когда в столовую вошел Гримо.

— Есть срочное сообщение, хозяйка, — произнес он.

— От кого? — подняла на него глаза Клеопатра.

— Ну… это… от нашего друга… — замялся Гримо.

Клеопатра мигом сообразила, что речь идет об их информаторе из УБНОНа. Но она строго-настрого запретила говорить о нем при ком бы то ни было.

— Проходи ко мне в кабинет, я сейчас, — сказала Клеопатра.

Ильин удивленно посмотрел ей вслед.

— Извини, Лешенька, чисто служебный разговор, — на ходу бросила Клеопатра.

Гримо сообщил: в городе Королёве сегодня вечером ожидается облава на наркодилеров.

— Надо предупредить наших распространителей, — сказала Клеопатра. — Отправляйся к Турсункулову. Поставишь перед ним две задачи. Первая — упредить удар милиции. Вторая — сохранность «фени». Может быть, эта задача даже более важная, чем первая. Нельзя, чтобы в руки ментов попал наш наркотик. А у Турсункула, судя по последним отчетам, еще приличный запас имеется. Надежно ли он спрятан — вот вопрос. В любом случае — пусть перепрячет.

Когда дверь за Гримо захлопнулась, Клеопатра ласково проворковала:

— Прости, милый. Все дела да дела. Кофе попить не дадут.

Ильин не раз слышал слово «феня», даже от сотрудников банка.

— Ты опять за старое взялась? — сказал он с упреком.

Клеопатра пожала плечами:

— Мы же с тобой уже обсуждали эту тему: «феня» — не наркотик.

— А что же это?

— Лекарство!

— Но по радио я слышал другое. Говорят…

— Говорят, говорят, — раздраженно перебила Клеопатра. — Говорят, в Москве кур доят. Поменьше слушай, что говорят.

«А может, и в самом деле „феня“ — особое такое лекарство, — мелькнуло у нее в голове. — Эдакое психотропное средство сильного действия…» Ведь пресловутую «феню» никто толком не исследовал. Вот героин поначалу считался лекарством и применялся в лечебных целях, это впоследствии выяснилось, что он один из самых сильных наркотиков. Конечно, научное исследование «фени» влетит в копеечку, но если окажется, что она может влиять на расстроенную психику, на разные болезни, то это принесет не только выгоду, но и славу.

По дороге Клеопатра обдумывала сложившуюся ситуацию.

Лаборатория по синтезу наркотиков переехала на новое место, в Битцевский парк, но Клеопатра понимала, что это позволило лишь на время ускользнуть от ментов. Через месяц-другой Чернов обнаружит лабораторию. Клеопатра затылком чувствовала его дыхание — на эти вещи у нее был нюх. Надо было срочно искать новое место для производства препарата. Лучше всего в области.

И здесь ей на помощь пришла Подзольникова. Она порекомендовала под трикотажную фабрику (именно так объяснила Зулейка свою проблему) прелестное местечко в урочище Коровьем, в двадцати четырех километрах от Королёва.

— Нам, Аля, нужно годика два побыть за глухой стеной, чтобы окрепнуть, избавиться от конкурентов, встать на ноги.

— А как финансовые документы? — поинтересовалась вице-мэр.

— С документами будет все в полном ажуре. Копии я предоставлю. Налог в городскую казну будем платить без проволочек.

Последний аргумент оказался решающим.

Место это было труднодоступным — лесной массив, болото. Как раз то, что надо. Так как существовавшая здесь когда-то дорога заросла чертополохом и пришла в негодность, оборудование, контейнеры с сырьем, приборы пришлось доставлять на армейских вездеходах — Клеопатра договорилась об этом с командованием расположенной неподалеку воинской части. Остальное довершили работяги синдиката под неусыпным оком двужильного Турсункула.

Конечно, передислокация вновь обошлась в копеечку, но доходы, особенно от «фени», потребление которой росло, с лихвой перекрыли затраты.

Алевтина была рада, что сделала доброе дело не только для подруги, но и для родного города: Клеопатра исправно платила в городскую казну налог, который составлял ощутимый довесок к местному бюджету.

В комиссии по социальной защите, которую Клеопатра возглавляла в Мособлдуме, она тоже применила свои методы работы, и результаты не замедлили сказаться. Если раньше, при прежнем руководителе, работа шла ни шатко, ни валко, многие бездельничали, а работа оценивалась по дутым, частенько липовым отчетам, то теперь все изменилось.

Прежде всего Клеопатра ввела строжайшую отчетность, затем взаимный контроль. Тем, кто отлынивал от работы, устраивала выволочку на пленарных заседаниях, невзирая на лица и чины. Поначалу ее методы были встречены в штыки, но она сумела настоять на своем. И во время очередного совещания губернатор положительно оценил ее работу, а комиссию назвал лучшей. В депутатской деятельности Клеопатре помогала неутомимая Люсинда. Она везде поспевала, поручения выполняла толково, и Клеопатра подумывала повысить ее в ранге, оформить официальной помощницей.

* * *

Решив досконально исследовать «феню», Клеопатра вовсе не думала о здоровье народа. Во-первых, ей хотелось удовлетворить собственное любопытство. А во-вторых… Она уже задумывалась о будущем. Как бы хорошо сейчас ни было, а чувство опасности ее не покидало.

Кому отдать «феню» на анализ? Поразмыслив, решила поговорить с заведующим лабораторией, который, собственно, и синтезировал с несколькими помощниками новый наркотик. Химик не удивился ее вопросу — похоже, он и сам размышлял об этом.