Книга Вранова погоня - Татьяна Корсакова

Эльза положила ладонь на треугольную кошачью голову, погладила и только потом заметила колечко. То самое… Колечко подарил ей Никита. Давным-давно подарил. Никита с самого начала считал его безделицей, а Эльза – обручальным. У нее не было семьи и мужа, а вот обручальное колечко все равно было. Смешно и наивно. А еще больно. Наверное, чтобы избавиться от этой боли, когда все закончилось, когда все стало совершенно ясно в их странных отношениях, Эльза избавилась от колечка. Вернула Никите. А он, оказывается, хранил колечко все эти годы. А зачем хранил, чтобы вот сейчас снова надеть ей на палец?

Еще одна насмешка? А пусть бы и так! Эльза покрутила колечко на пальце, оно отозвалось теплом и покалыванием, словно кошка Зена выпустила коготки в порыве нежности. Вот только теперь она оставит колечко себе, не отдаст, не выбросит, потому что это ее кольцо. Теперь она точно знает.

– Зачем ты пыталась сбежать? – Никита наблюдал за ней со стороны, как за диким и опасным животным. Вполне возможно, что он прав – она опасна. И она почти превратилась в животное. Нет, не в грациозную кошку, это было бы не так обидно. Она превратилась в безропотную скотинку, что куда омерзительнее.

– Мне нужно в ванную. – Шершавые ладони скользнули сначала по лицу, а потом по волосам. Рыжие пряди остались на ладонях, но Эльза почти не испугалась. Это плата. Она не знала, за что именно плата, но точно знала, что все пройдет, что теперь все будет по-другому.

– Я помогу. – Никита и в самом деле попытался, но она оттолкнула его руки.

– Сама, – сказала, спуская босые ноги с кровати. – Не бойся, на сей раз я не сбегу.

Она уже была в дверях, когда он сказал:

– Они тебя чуть не убили. Тебе повезло, ты не видела…

– Я видела. – Эльза дернула плечом. – Когда Погоня атакует, от человека за считаные минуты остается только скелет.

– Какая Погоня? – В его голосе послышалось удивление пополам с отчаянием. Наверное, решил, что она снова бредит. Может, и бредит, но это уже совсем другой бред, с ним можно попытаться жить.

Отвечать Эльза не стала. Как можно объяснить то, чего она сама не понимает?

– Мне нужно принять душ.

В ванную он поперся следом, наверное, по старой привычке. Или, может, на правах бывшего мужа? Чувствовать в себе эту злую, на грани фола, иронию было непривычно. Эльзе сейчас многое казалось непривычным и необычным, словно бы до этого момента она смотрела на мир сквозь дым. Или сквозь то грязное окошко на Никитином чердаке.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он в который уже раз и поскреб расцарапанное предплечье. Чем расцарапанное – клювом, когтями?..

– Хорошо. Никита, ты не бойся, мне и в самом деле значительно лучше. Я просто хочу принять душ. – И в глаза ему посмотреть получилось. Сколько уже лет она не смотрела людям прямо в глаза? Наверное, целую вечность.

– У тебя выпадают волосы. – А сейчас в его голосе было что-то… медицинское. Словно бы он прямо сейчас раздумывал, на какой из диагнозов указывает этот симптом.

– Я знаю. Все нормально! – И снова провела ладонью по волосам. Выпадают, но не клочьями, как казалось. Терпимо.

– Тебе нужно будет сделать анализы. Это ненормально, Эльза.

– Мне нужно раздеться. Ты отвернешься или как?

Отвернулся. Не просто отвернулся, а даже вышел из комнаты. Правда, лишь затем, чтобы через пару минут прийти с каким-то пестрым ворохом.

– Это тебе. Одежда и прочие… финтифлюшки.

Из пестрого вороха выскользнула бретелька от «финтифлюшки». Судя по всему, «финтифлюшка» была изумрудного цвета. Как романтично…

– Под цвет глаз подбирал? – Эльзе хотелось язвить и злиться. Впервые за долгое время она чувствовала в себе потребность в чем-то еще, кроме наркотиков. И это было так здорово!

– Не я – продавщицы. – А он, кажется, смутился, кожа под пробивающейся щетиной пошла красными пятнами.

– У продавщиц хорошее цветовосприятие, – похвалила Эльза.

– Про цветовосприятие мы поговорим, когда ты выйдешь из ванны, – пообещал Никита. В его голосе послышалось раздражение. Наконец-то раздражение, а не жалость. Пусть лучше ненавидит.

Эльза и сама себя ненавидела. Еще не понимала толком за что, но уже с головой окунулась в эту мутную волну.

А Никита ушел, сказал, что подождет снаружи, и аккуратно прикрыл за собой дверь.

– Какой деликатный, – сказала Эльза незнакомке в зеркале.

Эта изможденная, тощая девица с острыми скулами и ввалившимися глазами не могла быть ею. Кем угодно, только не ею! Она не такая! Она совсем другая! Рыжая, яркая, как колибри… А эта, которая плачет сейчас крокодиловыми слезами и некрасиво шмыгает носом, не она!

– Не смей реветь, – сказала Эльза незнакомке и кулаками растерла по щекам слезы. – Ты меня слышишь?

Наверное, та девица из зазеркалья услышала. Потому что совершенно неожиданно улыбнулась, а потом и вовсе подмигнула Эльзе. Бред? Если это галлюцинация, то и бог с ней. С такой ерундой, как изможденная девица, Эльза как-нибудь да справится. А теперь душ!

Никогда раньше обыкновенная горячая вода не приносила ей такого наслаждения. Вода и шампунь, и пахнущая жасмином пена. Все эти удивительные вещи почти примирили Эльзу с ее безобразным телом. Безобразная Эльза, королева флирта… Сейчас это точно про нее! Безобразная…

Она бы провела в ванной, наверное, еще целую вечность, если бы в дверь не постучали.

– Ты как? – спросил Никита.

– Уже выхожу.

Полотенце пахло кондиционером для белья, но все равно царапало кожу. Ничего удивительного, когда кожа такая тонкая, что сквозь нее просвечивает синяя паутина вен. Эльза оперлась поясницей о стиральную машину, прижала полотенце к лицу. Когда это произошло? Как случилось, что она стала тем, кем стала? Как она позволила себе такое?..

Ответа не было. Или он был, но извлекать его из темных закутков памяти не хотелось. Не сейчас!

Никита стоял в коридоре, скрестив руки на груди. На Эльзу он бросил лишь короткий взгляд, словно ему было неприятно на нее смотреть. Эльза его понимала и даже не осуждала. Свербело что-то в груди, царапалось, но это точно не осуждение, это что-то совсем другое.

– Хочешь кофе? – спросил он вдруг.

– Хочу есть.

Она и в самом деле была голодна. Непривычное, давно забытое чувство. Как же так вышло, что одна-единственная страсть поглотила, сожрала с потрохами почти все, чем раньше была наполнена Эльзина жизнь?! Раньше она любила кофе и черный шоколад, а еще салат «Оливье» и апельсиновый сок. Раньше она любила Никиту, а что осталось ей сейчас?..

– Ты уверена? – Теперь Никита смотрел на нее с недоверием.

– Я уверена.

– Куриный бульон?

– Жареное мясо. Если можно.