Книга Крейсер I ранга "Рюрик" (1889-1904) - Рафаил Мельников

31 мая 1904 г. три крейсера под командованием П.А. Безобразова (К.П. Иессеи поднял свой (флаг на оставшемся во Владивостоке “Богатыре”) вышли из Владивостока. Днем 1 июня миновали о. Дажелет и скалы Лианкур, утром 2 июня были у о. Окиносима, находившегося на полпути между о-вами Цусима (база эскадры Камимуры) и входом в Симоносекский пролив, ведущий во внутреннее Японское море. Здесь на главном пути японских воинских перевозок были обнаружены сразу несколько японских судов, бросившихся врассыпную. В 8 ч утра сквозь мглу и дождь заметили на горизонте дозорный крейсер японцев “Цусима”. Русские радисты умело поставили помехи в радиопереговоры японцев, и передачу донесения Камимуре удалось надолго задержать.

Упорно пытавшийся уйти от “Громобоя” к берегу войсковой транспорт “Идзумо мару” остановился лишь после интенсивного обстрела. С него успели снять около 100 человек, транспорт затонул. Погоня за другим транспортом из-за нерешительной стрельбы вдогонку (“через час по чайной ложке” – каждый выстрел с разрешения адмирала) затянулась, и преследовавшие его “Россия” и “Рюрик”, боясь разлучиться с “Громобоем”, который уже потеряли из виду, вернулись к входу в Симоносекский пролив. Оттуда направлялись на запад два транспорта. Четырехмачтовый “Хитаци мару”, английский капитан которого пытался таранить “Громобой”, был охвачен пожаром от огня крейсера, но не останавливался. Его расстреляли в упор и добили торпедой. На нем находилось свыше 1000 солдат и офицеров, принадлежащих, как выяснилось много позднее, к составу гвардейского резервного корпуса, и восемнадцать 280-мм гаубиц, предназначавшихся для осады Порт-Артура.

На втором транспорте “Садо-мару”, искусственно создав панику, при полной дезорганизации спасения людей команда пыталась выиграть время до подхода помощи (офицеры-самураи удалились в трюм на прощальное пиршество). Убедившись в нежелании солдат спасаться на шлюпках (некоторые так и остались неспущенными), адмирал приказал потопить транспорт торпедами с крейсера “Рюрик”. Не ожидая гибели транспорта, пораженного двумя взрывами (один с левого борта, другой с правого), наши корабли стали отходить. Спешившая на выручку своих от о-вов Цусима эскадра Камимуры прошла от концевого “Рюрика” не более чем в 10 милях, но не сумела обнаружить русских, отходивших на север вдоль японского побережья. Камимура, уклоняясь в сторону, пошел к о Дажелет, а затем на Гензан.

Утром 3 июня, когда японская эскадра подходила к Дажелету, наш отряд вблизи о-вов Оки задержал и с призовой командой отправил во Владивосток английский пароход “Аллантон”. Дойдя до Сангарского пролива и отпустив по пути после досмотра ряд не вызывавших подозрений мелких судов (на одну из шхун пересадили людей, подобранных с потопленных судов “Громобоем”), повернули во Владивосток, куда прибыли 7 июня. На следующий день, ведя с собой захваченную шхуну, вернулись из набеговой операции на Хоккайдо миноносцы № 203, 205, 206. “Богатырь”, снятый с камней, находился уже в доке.

Тревожное положение под Порт-Артуром не позволило крейсерам в полной мере выполнить крайне необходимые профилактические и ремонтные работы. Поражение корпуса генерала барона Г.К. Штакельберга под Вафангоу лишило манчжурскую армию возможности деблокировать Порт-Артур. Усугубилось в осажденной крепости и положение эскадры, вынужденной отдавать свои людские и материальные ресурсы на сухопутный фронт и обрекавшей себя на гибель под огнем осадной артиллерии. Предпринятая 10 июня попытка эскадры вырваться из Порт-Артура (о результатах встречи с японским флотом не было известий несколько дней) потребовала активизации действий и от владивостокских крейсеров. Передышка была недолгой.

Директива, полученная П.А. Безобразовым, требовала пройти в Желтое море и по возможности подняться до о. Росс, нанося энергичные удары по морским сообщениям противника, “проявляя неустанную деятельность и быстроту в захвате и уничтожении всех неприятельских плавучих средств”. Специальной задачей ставилось не допустить перевозки четырех японских армий на материк. При подходе к Владивостоку на обратном пути разрешалось иметь лишь трехдневный запас топлива на движение экономической скоростью. В случае встречи с Порт-Артурской эскадрой П.А. Безобразову по его должности предстояло принять командование соединившимся флотом.

15 июня для набега на Гензан крейсера вышли в море вместе с восемью миноносцами и транспортом “Лена”. Уничтожив в Гензане ряд японских складов и сооружений, а также пароход и парусник, обратив в бегство отряд японских солдат, миноносцы вернулись к крейсерам и пошли вместе с транспортом “Лена” обратно во Владивосток. Движение отряда задерживал миноносец № 204, у которого при набеге на Гензан оказался свернутым на сторону руль с рулевой рамой. Не предприняв серьезных попыток устранить неисправность, миноносец, не имевший никаких других повреждений, взорвали с помощью подрывных патронов по приказу начальника экспедиции капитана 2 ранга барона Ф.В. Радена. (Позднее в заключение начальника военно-морского отдела штаба командующего флотом капитана 2 ранга H.J1. Кладо справедливо отмечалось, что раньше, чем уничтожать корабль, следовало попытаться ввести его в строй, освободившись от руля, мешавшего движению, с помощью тех же подрывных патронов.)

Утром 17 июня крейсера, расставшись с транспортом “Лена” и миноносцами, взяли курс на о. Дажелет, а от него на о. Окиносима. На подходе к острову в течение двух часов перебивали японские радиопереговоры и этим, по-видимому, обнаружили себя. К вечеру 18 июня 15-узловой скоростью подошли к о. Икисима (Ики) и увидели дымы японской эскадры, показавшейся из-за южной оконечности южного о. Цусима. В быстро приближающихся кораблях уже через несколько минут опознали броненосные крейсера “Идзумо”. “Асама” (или, может быть, “Токива”), “Ивате”, “Адзума”. Три остальных, судя по величине, могли быть броненосцами. Такое превосходство сил и опасность последующих ночных атак миноносцев из близлежащих баз заставили уклониться от боя.

Повернули на обратный курс, скорость увеличили до 18 уз. Японская эскадра из четырех броненосных крейсеров (остальные корабли отстали), несмотря на недосягаемое для артиллерии расстояние (около 120 кб), тотчас же открыла огонь. Громом выстрелов японский адмирал спешил, по-видимому, дать знать изрядно его порицавшим за неудачи соотечественникам, что он-таки настиг неуловимые русские крейсера. Два-три залпа из 203-мм орудий легли недолетами в 25-30 кб за кормой концевого “Рюрика”; падения остальных не удавалось и увидеть. В 19 ч 20 мин японцы после активного обмена флажными сигналами прекратили стрельбу залпами и, продолжая погоню, только изредка, видимо, для проверки дистанции, делали один-два выстрела. Наши корабли, чтобы в случае боя ввести в действие все кормовые орудия, с началом стрельбы (на нее не отвечали) перестроились в строй уступа вправо. Этот строй помог сорвать попытки атак японских миноносцев, показавшихся двумя группами (до 8-11 кораблей) слева и справа. Еще хорошо видимые на вечернем горизонте, освещенные прожекторами крейсеров, миноносцы попали под плотную завесу огня и не решились прорезать строй отряда.