Книга Воздухоплаватель. На заре авиации - Юрий Корчевский

– Есть!

Снаряды-то не велики, много места не займут, вес, конечно, имеют. Андрей доложил старшему по должности офицеру Звереву об удачной атаке миноносца и победе над Фоккером.

– Хм, результативно, но записать не могу, нет подтверждения.

Андрей и сам знал, таков порядок. Победу должна подтвердить незаинтересованная сторона. Моряки с других судов или пилоты других самолетов, да где только их взять? И у каждого пилота были неподтвержденные победы. Не для славы воевали, старались урон врагу нанести, но все равно досадно.

Транспорт отправился в Куйвасту для бункеровки, механики принялись за ремонт самолета Андрея. Поверхность крыльев обтянута фанерой, поверх нее перкаль, покрытый лаком. Если пулевое отверстие не заделать, попадет влага, древесина намокнет, наберет вес, станет гнить. Отверстия заклеивали специальной тканью, после просушки покрывали лаком. Гидропланы, как их ни защищай от воды лаком, все равно намокали. Вес нового «М-9» 1060 кг, а стоит сезон полетать, вес увеличивается на триста-четыреста килограмм, ухудшая и так не блестящие летные характеристики.

В порту разные разговоры ходят, о неустойчивом положении фронтов. Мало братания, так еще дисциплина упала, солдаты дезертировать стали. Явление пока не массовое, но и не единичное. А еще забастовки и митинги в Петрограде. Город сменил название с 31 августа 1914 года, с началом войны, когда поднялась антигерманская истерия. Народ стал нападать и громить торговые заведения и промышленные предприятия немцев. Как будто обрусевшие немцы, многие из которых переехали еще при Петре I в Россию, виноваты в войне. Всегда находятся горлопаны-неадекваты, ставшие агитировать против «немецкого засилья». В газетах и на митингах стали требовать сменить название города. Власти пошли навстречу. Название историческое, заимствованное из Голландии, где Петр был с посольством, к Германии отношения не имеющее, сменили на Петроград. Название не прижилось, продержалось до января 1924 года, до кончины Ленина. После его смерти большевики решили память увековечить и переименовали город в Ленинград. Получилось не навечно, с падением большевистского режима город вернул историческое имя.

Офицеры и нижние чины такие разговоры о разложении армии воспринимали болезненно. Во флот брали офицеров технически грамотных, все же приходилось работать с техникой: паровые машины, пушки, радиостанции. Так же и нижние чины, призывались во флот чаще мастеровые, из городов. Купить их дешевыми посулами было тяжелее, чем крестьян, из которых состояла армия. В батальоны и полки проникали агитаторы, вели подрывную работу. На корабли же горлопанам проникнуть было значительно сложнее, и флот деструктивной агитации сопротивлялся дольше.

Населенный пункт и порт Куйвасту маленькие. Одна гостиница, один ресторан, две улицы. После боевого похода морякам отдохнуть особо негде. Хочется сойти на берег, почувствовать твердую землю. У тех, кто плавал долго, походка вырабатывалась своеобразная. Моряки широко расставляли ноги при ходьбе, как привыкли передвигаться по палубе в качку при шторме. Кроме того, на корабле постоянный шум от работающих котлов, паровой машины, механизмов. По железному корпусу звук отлично передавался даже в отдаленные места. Потому хотелось тишины. Так что земля для моряка – уголок отдохновения, понять и оценить это чувство могут только те, кто долго в отрыве от земли был: моряки, полярники, в какой-то мере летчики.

Но и здесь, в глухом углу империи, вдали от крупных городов случилось с Андреем неприятное происшествие. С несколькими пилотами и летнабами он возвращался из ресторана. Не выпить ходили, а поесть по-человечески. Коки на транспорте «Орлица» были, так из моряков. Готовили сытно, но однообразно, без изысков. Хотелось чего-нибудь эдакого, даже простого салата. К фруктам на корабле можно лишь картофель причислить. А кроме того, вроде на корабле служат, море вокруг, а рыба на столе редко бывала. Оно понятно, кто на военном судне рыбачить будет? Да и сядет если с удочкой, на всю команду не наловишь, сеть нужна.

Уже в порт зашли, как увидели толпу из моряков нескольких судов и портовых рабочих. Слушали агитатора, взобравшегося на пустую бочку. Офицеры прошли бы мимо, да Андрей остановился, услышав призывы: «Долой войну!», «Мир хижинам, война – дворцам!», «Долой угнетателей – капиталистов!»

Снова агитаторы, разлагающие личный состав. Андрей через толпу вперед пробиваться стал, к агитатору. Стащить его с бочки надо, не дать разлагать народ. Офицеры проталкиваться за Андреем не стали, поглядывали, переговаривались, курили папиросы. Андрей не ожидал, что у горлопана защита будет. Только ухватил агитатора за брючину, как его самого за рукав схватили. Обернулся. Не моряк, не портовый рабочий, судя по одежде, разночинец. Видно, вместе прибыли.

– Руку убери! – посоветовал Андрей.

– Убирайся отсюда! – окрысился парень.

Рукав бросил, но кулаком ударил в бок. Оставить такие действия без ответа нельзя, поругание офицерской чести. Ударить в ответ? Толпу завести проще простого, они и так сочувствуют агитатору. Решил задержать разночинца и доставить в жандармерию. Схватил парня за запястье, завернул руку за спину.

– Пойдем в участок!

На Андрея набросились двое, один за погон схватил, сорвал. Это уже оскорбление чести и достоинства. Андрей ударил ладонью по кадыку одному, пнул носком ботинка в голень другого. Последний от боли заорал, а первый засипел, упал. Кто-то в толпе заорал:

– Золотопогонник простой люд бьет, изгаляется! Бей его!

Андрей выхватил из кобуры Кольт, выстрелил вверх. Люди вокруг него сразу расступились. Только на земле двое побитых, а горлопан-разночинец в суете скрылся.

Офицеры с «Орлицы», заслышав выстрел, кинулись на помощь. Руками и ногами расталкивали толпу, пробиваясь к Андрею. Один из мичманов выхватил табельный Наган, пальнул для острастки вверх. Завопили, завизжали женщины, толпа разбегаться стала, в сутолоке сбивали друг друга с ног, топтали. Раздался свисток полицейского, потом крик.

– Всем стоять! Кто стрелял? Прекратить безобразие!

Полицейских двое, что они могут против толпы? Им удалось схватить тех, кого ударил Андрей. Попутно задержали и Андрея, и мичмана, у них в руках оружие. Привели в полицейский участок. Старший из полицейских обратился к Андрею как старшему:

– Что случилось?

Андрей четко и по-деловому изложил суть события. Причем упомянул разночинца, выкрикивавшего лозунги. Эти действия уже тянули на политическую статью и каторгу.

– Как он выглядел?

Андрей описал как можно более подробно. Полицейские переглянулись. Похоже, разночинец был им известен. Младший полицейский показания Андрея запротоколировал, попросил подписать. Старший спросил:

– К этим… э… господам у вас претензии есть?

– Не имею.

– Погон бы пришить надо, непорядок.

– Спасибо, пришью.

Андрей и мичман вышли из участка. Офицеры с «Орлицы» стояли недалеко от участка.