Книга Долина Прокопиев - Пирс Энтони
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И тут они увидели старенькую старушку, которая брела в их сторону.
– О, крылатый кентавр и Прокопий из рода кссанфских Прокопиев, давно вымерших! – запричитала старушка. – Вы, должно быть, и ессть Эхссовы друзья.
– Мы и ессть, – хором ответили они.
– А я Ветошкой зовуссь, из рода донных прокляторов. Я на него ссилу наседала, но не знала какую, а она оказалассь проклятием. Пропал голубок, пропал кассатик. Вот я к вам и пришла, может, вы его отыщете.
Копуша посмотрел на Чекс. Эхс.., пропал!
– В замке очень много полезных заклинаний! – не растерялась Айви. – Я ссейчасс ссбегай и отыщу нужное.
Копуша вздохнул. Может, и в сайом деле все не так уж плохо…
Эхс то пробирался через заросли, то вдруг оказывался на поляне. Он не знал, что ждет его дальше, потому что внутри гипнотыквы все было возможно. Сам Эхс раньше в Мире-По-Ту-Сторону не бывал, но от отца много о нем слышал. Если кто в глазок гипнотыквы заглянет, рассказывал Загремел, то тут же его душа оказывается внутри, а тело остается лежать снаружи. И будет оно лежать до тех пор, пока кто-нибудь бедолагу от глазка не оттащит. Если же не оттащить тело, то душа так и будет бродить внутри, а тело снаружи начнет худеть, худеть и в конце концов погибнет. Судя по рассказам папы-Загремела, в тыкве много веселого и интересного. «Папочка-то повеселился, – грустно вздохнул Эхс, – да только где огру смех, у неогров слезы». А Эхс все-таки считал себя человеком, а не огром.
Не повезло ему. Старушкино благословение проклятием оказалось. Так ведь сам напросился, сам!
Вот и смела его бабулина сила в яму; не поленилась, прямо к глазку гипнотыквы доставила. Ветошка, несомненно, примется искать его и наверняка.., не найдет. Проклятие уж постарается перегородить дорогу и своей хозяйке, не допустить ее сюда, к гипнотыкве, к его одиноко лежащему телу.
А можно ли выбраться собственными силами?
Тут Эхс глубоко задумался. Надо постараться вспомнить все, что Загремел рассказывал о гипнотыкве…
Что-то папаша еще такое упоминал… Ну конечно!
Именно в гипнотыкве живут кобылки-страшилки, доставщицы плохих снов. Именно кобылки-страшилки могут свободно проходить в гипнотыкву и выходить из нее, без всяких «виз».
В таком случае, не отыскать ли одну из них?
Может, она согласится помочь? Кобылка доставит Ветошке сон, рассказывающий о том, где именно он, Эхс, оказался, и тогда уже можно ждать помощи.
Пусть не сразу, но все-таки будет надежда.
Еще из рассказов папы запомнилось Эхсу, что кобылки-страшилки как будто берут за свои услуги какую-то плату, ужасную. Но что за плата и почему ужасная – этого Эхс не помнил. Ну ничего, в свое время станет ясно.
Куда же идти, чтобы отыскать кобылок? Загремел говорил о каком-то пастбище, на котором они пасутся, но чтобы до него добраться, надо сначала пройти мимо призраков, потом через Медный город, в котором живет медный народ. Эхс не знал, что это за народ такой, но надеялся признать, когда увидит. В общем, пора было отправляться в путь.
Теперь Эхс повнимательнее присмотрелся к вьющимся вокруг него тропам. Такое впечатление, будто они брошены кем-то на поверхность, да так небрежно, словно макаронины на тарелку. Одна тропа соединялась с другой, все это смешивалось, скрещивалось, перекрещивалось. Какая куда ведет? То ли к замку с призраками, то ли к Медному городу, то ли к пастбищу?
Есть только один способ проверить. Эхс поставил ногу на одну из троп и немного прошел по ней.
И тропа тут же услужливо выпрямилась, как бы намекая: иди по мне и придешь, куда собирался прийти.
Эхс шел, но все время был настороже. Он не верил таким вот гладеньким тропам, чаще всего они приводят прямехонько к…
А вот и она, древопутана? Так он и думал.
Эхс хотел повернуть в обратную сторону, но не смог. Тропа оказалась односторонней.
Назад – не пойдешь, в сторону – еще неведомо, на что напорешься, впереди – древопутана. Что же делать?
А вот хищное дерево отлично знало, что ему делать, и уже тянулось к Эхсу своими щупальцами.
С такой гигантской, с такой кровожадной древопутаной Эхс встретился впервые. Такое лишь в страшном сне могло присниться.
Страшные сны! Ну конечно! Гипнотыква – это своего рода шкатулка для хранения страшных снов.
И наверняка кобылки-страшилки приходят к этой страшной древопутане, чтобы потом унести ее образину и подарить какому-нибудь сладко спящему жителю Ксанфа. Кобылки, несомненно, очень ценят эту древопутану, как некий незаменимый реквизит.
Значит, возле древопутаны и надо остаться, и подождать, пока прискачет кобылка, а потом попросить ее унести наружу известие о нем. Но древопутане мысли Эхса были безразличны, она продолжала тянуть к нему свои железные щупальца. И первое уже коснулось его лица. Эхс увернулся, но щупальце не отставало. Коготь вцепился ему в волосы и потянул вверх.
Эхс выхватил нож и полоснул по щупальцу.
Зеленый сок полился из раны и дерево застонало: «О-о-о!» И уже не одно, а шесть щупалец разъяренной древопутаны стали приближаться к Эхсу.
С шестью ему не справиться! Эхс присел и быстро пролез под деревом, за которым мирно продолжалась односторонняя тропа. Но вскоре она резко оборвалась, и Эхсу ничего не оставалось, как отправиться назад, к древопутане, вокруг которой за эти мгновения тоже успело произойти кое-что интересное. Дело в том, что пройденный Эхсом участок тропы успел раствориться, и лес тут же надвинулся на прежде вольготно раскинувшуюся древопутану. Она неожиданно оказалась в окружении зарослей, с которыми тут же вступила в борьбу.
Эхс опять приближался к древопутане, а древопутана была занята важным делом – сражением с неожиданно возникшими соседями.
От напряжения громадный рот древопутаны искривился, а в стволе вдруг открылся гигантский глаз.
Эхс замер, надеясь, что глаз его не заметит. Но древопутане было не до Эхса, она усердно хрустела, шелестела и шуршала. Пасть ее была просто набита ветками, листьями, корнями.
Эхс понял, что теперь самое время скрыться. Он проскользнул на соседнюю тропу, но она тут же исчезла. То есть по ней Эхс мог попасть только в одно место – в пасть к древопутане.
И тут Эхс решил воспользоваться своим магическим талантом отрицания. Отыскав очередную тропу и поставив на нее ногу, он тут же сказал: «Нет».
И тропа, хоть и склонная исчезнуть, все же осталась на месте. Эхс удивился: оказывается, его талант и здесь, в гипнотыкве, тоже действует!
Чем дальше отходил Эхс от древопутаны, тем тропа становилась уже, и наконец, словно тонкая ниточка, затерялась в новом клубке тропинок. Получалось, что тропа ни к чему Эхса не привела, разве что к окончательному убеждению, что самая ровная дорога не всегда самая лучшая.
