Книга Война в Фивах - Нагиб Махфуз

— Какие новости, командир?

Яхмос Эбана ответил:

— Победа, мой повелитель. Мы нанесли поражение флоту пастухов, захватили четыре крупных корабля, потопили половину их флота. Остальные корабли беспорядочно отступили. Они ничем не смогли помочь пастухам.

Лицо царя просияло, он положил руку на плечо командира и сказал:

— Этой победой ты выиграл половину войны за Египет. Я горжусь тобой.

Яхмос Эбана покраснел и радостно ответил:

— Нет сомнений, мы дорого заплатили за эту победу, но теперь мы полностью господствуем над Нилом.

— Враг нанес нам серьезные потери, — озабоченно сказал царь. — Боюсь, нам не удастся восполнить их. Эту войну выиграет тот, кто сумеет уничтожить колесницы противника. — Царь умолк, затем продолжил: — Наши губернаторы на юге готовят солдат, строят корабли и колесницы. Однако подготовка колесничих требует времени, и в предстоящей битве нас выручит храбрость. Нельзя допустить, чтобы вражеские колесницы снова напали на нашу пехоту.

7

С рассветом армия начала готовиться к сражению. Царь облачился в боевые одежды и принял своих людей в палатке.

— Я принял решение сразиться с Ханзаром в поединке, — заявил он.

Слова царя встревожили Гура. Он со страстной мольбой в голосе сказал:

— Мой повелитель, один безрассудный удар не должен уничтожить плоды наших усилий.

Каждый командир умолял царя позволить ему сразиться с губернатором Юга, но Яхмос поблагодарил их и отклонил эти просьбы.

— Никакая неудача, сколь велика бы она ни была, не может перечеркнуть наши усилия, — ответил он Гуру. — Если я погибну, ничто не остановит наше продвижение. В моей армии нет недостатка в командирах, а в моей стране достаточно людей. Я не могу отказаться от встречи с убийцей Секененры. Так что позвольте мне сразиться с ним и воздать должное благородной душе, которая смотрит на меня из Другого мира. Бог проклинает тех, кто колеблется и проявляет слабость!

Царь отправил офицера сообщить о своем желании противнику. Тот вышел на середину поля и выкрикнул:

— Враг! Фараон Египта желает сразиться с командиром Ханзаром в поединке, дабы рассчитаться по старому счету.

От Ханзара вышел воин и объявил:

— Передайте тому, кто называет себя фараоном, что командир Ханзар никогда не отказывает врагу в чести умереть от своего меча.

Яхмос вскочил на чистокровного боевого коня, вложил меч в ножны, копье в чехол, пришпорил коня и выехал на поле. Он увидел, что высокомерный и гордый враг устремился к нему на сером коне, напоминая огромную гранитную глыбу.

Оба постепенно сближались, вскоре головы их коней почти коснулись. Противники внимательно разглядывали друг друга, Ханзар не смог скрыть удивления, не веря своим глазам, он воскликнул:

— Великий Боже! Кто это предо мной? Разве это не Исфинис, торговец пигмеями и жемчугом? Вот это шутка! Как сейчас идут твои дела, торговец Исфинис?

Яхмос безмолвно и серьезно смотрел на него.

— Исфиниса больше нет, командир Ханзар, и у меня нет иного дела, чем это, — ответил он, указывая на свой меч.

— Кто же ты в таком случае? — овладев собой, спросил Ханзар.

— Яхмос, фараон Египта, — последовал простой и спокойный ответ.

Ханзар громко расхохотался, его смех эхом отдался в поле. Он с усмешкой спросил:

— Кто же назначил тебя правителем Египта, ведь его царем является тот, кто носит двойную корону, которую ты подарил ему, стоя на одном колене!

— Меня назначил тот, кто до того назначал моего отца и моих праотцев, — ответил Яхмос. — Знай, командир Ханзар, ты погибнешь от руки внука Секененры.

Лицо губернатора стало серьезным, и он спокойно ответил:

— Секененра. Я помню того человека, чья неудачная судьба предопределила, что меня однажды попытаются убить. Я начинаю понимать все, извини, что я так долго думал. Мы, гиксосы, совершаем подвиги на поле боя, не отличаемся хитростью и не знаем иного языка, кроме меча. Что же до вас, египтян, претендующих на трон, то вы скрываетесь под длинными накидками торговцев, прежде чем набраться смелости и облачиться в одежды царей. Пусть будет так, как ты желаешь. Исфинис, ты действительно собираешься сразиться со мной один на один?

— Какие бы одежды мы ни носили, они наши, — страстно ответил Яхмос. — Однако вы так и не научились носить одежду, пока не вторглись в Египет. И не называй меня Исфинисом. Я Яхмос, ведь ты знаешь, что я сын Камоса, отцом которого был Секененра из почетного рода. Он родился в знаменитых Фивах и никогда не кочевал по пустыням, не имея кровли над головой, и не пас стада. Воистину я собираюсь биться с тобой один на один. Для тебя это честь, ибо я воздам должное величайшему человеку Фив.

— Вижу, самомнение ослепило тебя, и ты не представляешь, чего стоишь на самом деле, — воскликнул Ханзар. — Ты думаешь, что победа над командиром Рухом дает тебе право стоять передо мной. Да смилостивиться над тобой Бог, надменный юноша! Какое оружие ты выбираешь?

— Меч, если тебе угодно, — ответил Яхмос с усмешкой на губах.

— Меч — мой лучший друг, — сказал Ханзар, пожав широкими плечами.

Ханзар спрыгнул с коня и передал поводья своему оруженосцу. Затем обнажил меч и взял щит. Так же поступил Яхмос, и оба молча встали друг против друга на расстоянии двух вытянутых рук.

— Начнем? — спросил Яхмос.

— Как чудесны эти мгновения, когда перешептываются Жизнь и Смерть! — смеясь, ответил Ханзар. — Нападай, молодой человек!

При этих словах царь ринулся вперед, смело атаковал своего огромного противника и нанес Ханзару мощный удар, который тот отразил щитом. Затем губернатор перешел в наступление.

— Хороший удар, Исфинис! — похвалил он. — Мне кажется, звон твоего меча о мой щит напоминает мелодию смерти. Хорошее начало, хорошее начало! Моя грудь приветствует посланников смерти. Как часто смерть хотела обнять меня, когда я резвился среди ее когтей. Затем смерть, сбитая с толку, отпускала меня, сообразив, что в действительности явилась забрать совсем другого!

Ханзар дрался, не переставая говорить, точно искусный танцор, поющий во время исполнения своего номера. Яхмос, понимая, что соперник со стальными мышцами упрям и бесстрашен, очень хитер, легок на ногах, мастер атаки и притворства, использовал все свое умение и силу, чтобы отразить нацеленные на него удары. Он понимал, что эти удары смертельны и от них нет исцеления, если они достигнут цели. Несмотря на это, он принял на щит удар, чью мощь ощутил. Яхмос заметил, что соперник уверенно улыбается. Это вызвало в нем прилив гнева и ярости, и он нанес противнику сильный удар, который тот парировал щитом. Пытаясь совладать со своими нервами и волей, он спросил Яхмоса:

— Где сработан твой прочный меч?