Книга Железная маска - Жан-Кристиан Птифис

Об этом происшествии существует несколько сумбурный рассказ Сен-Симона, а также более точное повествование Куртиля де Сандра в его «Воспоминаниях мсье де Л. К.Д. Р.», написанных в 1687 году, видимо, со слов самого Лозена: Фуке «внимательно слушал все, что рассказывал ему собеседник, но когда тот перешел к истории своей несостоявшейся женитьбы на мадемуазель де Монпансье и рассказал, как король, сначала дав согласие, затем забрал свое слово назад, он, не сумев удержаться, невольно обернулся к другому государственному заключенному, присутствовавшему при этом, и повертел своим пальцем у виска, как обычно делают, когда хотят показать, что у кого-то не в порядке с головой, — тем самым он дал понять, что придерживается не лучшего мнения о рассказчике. Мсье де Лозен, похоже, заметил это, но тем не менее закончил рассказ о чудесных перипетиях своей жизни, что еще больше укрепило первоначальное мнение мсье де Фуке о рассказчике».[200]

Нетрудно догадаться, что упомянутым третьим государственным заключенным был Эсташ Данже, который, с тех пор как стал слугой у Фуке, спал в передней комнате его апартаментов. Таким образом, на протяжении месяцев Лозен постоянно общался с Фуке и, что особенно беспокоило Лувуа, с его таинственным слугой. Не рассказал ли Данже свою историю, несмотря на страшные угрозы Сен-Мара? Этого мы, видимо, не узнаем никогда. Тальман де Рео рассказывает, как однажды стражник повернул в дверном замке ключ и вошел в апартаменты Фуке «в неурочный час». Лозен, который в это время, как обычно, разглагольствовал, тут же умолк и успел лишь прыгнуть в постель под балдахином и задернуть за собой занавески. «Ничего не было замечено».[201]

Однако неугомонный Лозен на этом не остановился. Спустя несколько месяцев, в марте 1676 года, он вновь пустился на подвиги, решив на сей раз бежать. Он сплел из простыней лестницу, по которой каждую ночь спускался из башни в ров и копал туннель по направлению крепостной стены, практически на глазах у тюремщиков и патрулировавшей стражи. Когда пришел день намеченного побега, Лозен предложил Фуке бежать вместе с ним, однако тот в последний момент отказался, предоставив непредсказуемому шалопаю отправиться в путь в одиночку. Эта отважная попытка бегства потерпела неудачу по чистой случайности: служанка, отправившаяся за дровами, обнаружила его прячущегося в кустах, еще внутри крепостных стен. Лозен пустил в ход все свое обаяние, чтобы уговорить молодую женщину помочь ему миновать посты стражи. Та сделала вид, что соглашается, а сама ускользнула и вернулась с отрядом солдат из роты вольных стрелков. Переполох в Сен-Жерменском дворце был велик. Сен-Map получил выговор, после чего на окнах камеры Лозена установили решетки крепче прежних. Участились обыски заключенных, однако ход в камине тогда еще не был обнаружен. Правда, этот путь общения утратил свое значение после того, как двоим собратьям по несчастью разрешили встречаться открыто.

11 марта 1680 года Лувуа, у которого всегда были свои доносчики, написал Сен-Мару следующее письмо: «Мне сообщили, что ваши заключенные общаются без вашего ведома. Я прошу вас удостовериться, верно ли это донесение, и доложить мне о том, что вам удастся обнаружить».[202]

Получив эту депешу, тюремщик, самолюбие которого было уязвлено, устроил генеральный обыск, самым тщательным образом прощупал одежду заключенных, передвинул мебель, обследовал стены и обивку и в конце концов нашел потайной ход. Дело осталось бы без последствий, не будь Данже. Огорченный тем, как его одурачили, Сен-Map был вынужден признаться Лувуа, что нашел тайный ход. Это признание он сделал тогда же, когда сообщил ему о смерти Фуке. Вполне вероятно, что обнаружение тайного хода ускорило наступление смерти несчастного узника. Это могло явиться для него сильным эмоциональным шоком: его захватили с поличным в то время, когда министр оказал ему полное доверие. После столь неприятного происшествия сможет ли он когда-нибудь выйти из тюрьмы? Короче говоря, его сразил сердечный приступ. Вполне вероятно, что он, как гласит молва, скончался на руках у своего сына, мсье де Во, который тогда находился в Пинероле. Мадемуазель де Монпансье в своих «Мемуарах» рассказывает, что на пороге смерти он примирился с Лозеном. Они в свое время поссорились по причине того, что последний начал слишком настойчиво ухаживать за мадемуазель Фуке, как человек, восемь лет не видевший женщин. На основании этого факта можно предположить, что кончина Фуке не была скоропостижной.

Лозен находился под домашним арестом, тогда как двое слуг покойного Николя Фуке, сообщники своего хозяина, были заперты в донжоне. Сен-Map ждал распоряжений. В то время, как ему сообщили малоутешительные для него новости, сам он докладывал министру, что Лозен, вероятно, знал большую часть «важных вещей», известных Фуке. Лувуа явно не спешил с ответом, написав Сен-Мару 8 апреля, уже после того, как сообщение о смерти Фуке появилось в газетах. В своем ответе он не обнаружил ни малейших эмоций по поводу кончины одного из наиболее высокопоставленных государственных сановников, посвятив ей лишь одну строчку. Больше всего беспокоил его обнаруженный в камине потайной ход, который, вне всякого сомнения, позволил Лозену узнать то, что пытались скрыть от него: «Король узнал из письма, которое вы написали 23-го числа прошлого месяца, о смерти господина Фуке и о вашем мнении по поводу того, что мсье де Лозен знает большую часть важных вещей, которые были известны господину Фуке, и что известный нам Ла Ривьер также в курсе дела».

Что же это за важные вещи, о которых Лозен и Ла Ривьер (но не Данже) могли узнать от Фуке? Очевидно, речь идет о секрете Эсташа. Обнаружив потайной ход, через который заключенные могли общаться без его ведома, Сен-Map, знавший о прямой переписке между Лувуа и Фуке, предположил, что последний обманул доверие министра. Однако продолжим чтение письма Лувуа:

«Его Величество повелел мне уведомить вас о том, что вы, после того как заделаете потайной ход, через который общались без вашего ведома господа Фуке и Лозен, и уберете лестницу, соединяющую апартаменты покойного господина Фуке с комнатой, которую вы предоставили его дочери, должны будете поместить мсье де Лозена в апартаменты, кои прежде занимал покойный господин Фуке… Далее, вы должны убедить мсье де Лозена, что известные ему Эсташ д'Анже (так!) и Ла Ривьер выпущены на свободу, и ту же самую новость вы должны будете сообщать каждому, кто поинтересуется о них, тогда как в действительности вы должны запереть их обоих в одной камере, в которой они не смогли бы общаться с кем бы то ни было, ни устно, ни письменно, и чтобы мсье де Лозен не смог узнать, что они находятся в заключении.

Вам не стоит переживать по поводу того, что мсье де Во забрал с собой бумаги и стихи своего отца (Фуке. — Ж.-К. П.), которые вам следовало бы запереть в его апартаментах и которыми можно было бы воспользоваться по распоряжению Его Величества.