Книга Поэзия и полиция. Сеть коммуникаций в Париже XVIII века - Роберт Дарнтон

6. Песня о падении и ссылке Морепа, которая издевалась над придворными. Среди них – бывший миниcтр иностранных дел Жермен-Луи де Шовелен, сосланный в 1737 году в Бурж, и герцог де Ла Врийер, фаворит мадам де Помпадур, которая («Maman Catin» и «La Princesse d’Etiole») была главной целью сатиры. Пелась на мотив популярной застольной песни «Lampons, camarades, lampon».

A Dieu mon cher MaurepasVous voilà dans de beux draps.Il faut patrir toute à l’heurePour Bourges votre demeure.Lampons, lampons,Camarades, lampons.

Quel malheur que ChauvelinVotre ami tendre et béninNe soit plus en cette ville;Vous auriez fait domicile.

On dit que Maman Catin,Qui vous mène si beau trainEt se plaît à la culbute,Vous procure cette chute.

De quoi vous avisez-vousD’attirer son fier courroux?Cette franche péronnelleVous fait sauter de l’échelle

Il fallait en courtisanLui prodigeur votre encens,Fair comme La VrillierQui lui lèche la derrière.

Réfléchissez un instantSur votre sort différent.On vous envoie en fourrièreQuand le St. Esprit l’éclaire.

Pour réussir à la Cour,Quinconque y fit son séjourDoit fléchir devant l’idole,La Princesse d’Etiole.

Прощайте, мой дорогой Морепа,Вы попали в ту еще заварушку,Вы должны уезжать прямо сейчас,В свое поместье в Бурже.Выпьем, выпьем,Товарищи, выпьем.

Какая жалость, что Шовелeн,Ваш настоящий нежный друг,Больше не живет в этом городе;Вы могли бы поселиться там вместе.

Говорят, Мамаша Шлюха,Которая так увиливала от ответаИ так довольна развалом (вашего министерства),Была одной из тех, кто довел вас до падения.

Как вам вообще пришло в головуВызывать ее праведный гнев?Эта бесстыдная, тупая гусыняСпустила вас с лестницы.

Как придворный, вы должны былиОсыпать ее лестью,И лизать ее задницу,Как Ла Врийер.

Подумайте минуткуО разнице в ваших судьбах.Вас вышвырнули со службы,А он получил орден Святого Духа.

Чтобы преуспеть при дворе,Неважно, кто ведет игру,Он должен преклонить колени перед идолом,Принцессой Этиольской.

Источник: Bibliothèque historique de la ville de Paris, ms. 649, p. 123.

7. Песня, нападающая на мадам де Помпадур за ее неблагородное происхождение, внешность и предполагаемую вульгарность, которые призваны продемонстрировать разложение государства и унизительное поведение короля. Как многие пуассониады, она высмеивает ее девичью фамилию. В ней также используется риторический прием, известный как «эхо», повторяющий несколько раз последний слог каждой строфы, иногда превращая это в остроту. В отличие от мотива предыдущей песни, призывающей к возлияниям в тавернах, у этой мелодии «Les Trembleurs» более изящное происхождение. Она взята из оперы «Исида» Жана-Батиста Люли, хотя ее использовали и в постановках простонародных театров, разрешенных в сезон ярмарок («théâtre de la foire»).

Les grand seigneurs s’avilissentLes financier s’enrichissentTous les Poisson s’agrandissentC’est le règne des vauriens.On épuise la financeEn bâtiments, en dépense,L’Etat tombe en décadenceLe roi ne met ordre à rien, rien, rien.

Une petite bourgeoiseElevée à la grivoiseMesurant tout à sa toise,Fait de la cour un taudis;Le Roi malgré son scrupule,Pour elle froidement brûle,Cette flamme ridiculeExсite dans tout Paris ris, ris, ris.

Cette catin subalterneInsolemment le gouverneEt c’est elle qui décerneLes hommes à prix d’argent.Devant l’idole tout plie,Le courtisan s’humilie,Il subit cette infamieEt n’est que plus indigent, gent, gent.

Le contenance éventéeLa peau jaune et truitéeEt chaque dent tachetéeLes yeux fades, le col long,Sans esprit, sans caractère,L’âme vile et mercenaireLe propos d’une commèreTout est bas chez la Poisson, son, son.

Si dans les beautés choisiesElle était des plus joliesIn pardonne les foliesQuand l’object est un bijou.Mais pour si mince figure,Et si sotte créature,S’attirer tant de murmureChacun pense le roi fou, fou, fou (ou: fout, fout, fout).

Qu’importe qu’un me chansonneQue cent vices l’on me donneEn ai-je moins ma couronneEn suis-je moins roi, moins bien:Il n’est qu’un amour extrêmePlus fort que tout diadèmeQui rende un souverain blêmeEt son grand pouvoir rien, rien, rien.

Voyez charmante maîtresseSu l’honneur de la tendresseEst d’exciter qui vous presseD’obéir à son amour.Ménagez bien la puissanceDe ce bien aimé de FranceSi vous ne voulez qu’on penseQu’il ne vous a pris que pour, pour, pour.

Великие владыки унижаются,Финансисты обогащаются,Все Рыбы растут.Это правление бездарностей.Казна государства истощаетсяИз-за трат на стройки и роскошь.Государство разлагается,Король ничего не делает, ет, ет.

Маленькая буржуа,Воспитанная в непристойности,Судит обо всем по себе,Двор превращает в трущобы.Король, вопреки собственной совести,Пылает к ней страстью,И этот нелепый огоньЗаставляет Париж хохотать, хохотать, хохотать.

Эта низкая шлюхаНахально им помыкает.И это она за платуНазначает людей на высшие должности.Все склоняются перед этим идолом.Придворный унижается,Он идет на все эти низости,Но становится только бедней, ней, ней.

Вульгарные манеры,Желтая рябая кожа,Потемневшие зубы,Ее глаза тусклы, ее шея длинна,Ни ума, ни характера,Ее душа низка и продажна,А речь напоминает деревенских сплетниц.Все низменно в Пуассон, сон, сон.

Если бы еще среди избранных красавицОна была самой прекрасной.Прихоти простительны,Когда их цель – бриллиант.Но ради такой незначительной персоны,Ради такого жалкого существаВызвать столько кривотолков!Все считают, что король рехнулся, рехнулся, рехнулся(или трахается, трахается, трахается).

Что мне до того, что они сложили обо мне песнюИ говорят про меня тысячу гадостей?Разве у меня нет моей короны?Разве я стану меньше королем, меньше богачом?Только огромная любовь,Более яркая, чем любой венец,Заставляет владыку бледнетьИ превращает его власть в ничто, то, то.

Милая фаворитка, подумай,Это привилегия внушать нежностьПобуждает тебяПоддаваться его любви.Постарайся сохранить могуществоВозлюбленного всей Франции,А то люди подумают,Что он взял тебя только для, для, для.

Источник: Bibliothèque historique de la ville de Paris, ms. 13709, folios 29–30 и 71.