Книга После Путина - Константин Долгов

Думаю, никому не нужно напоминать, что ельцинская Россия ничего не строила. Скорее наоборот: можно было заключать пари, что будет разрушено усилиями ельцинских орлов — какой завод, какой вуз или какой спортивный клуб… Да, на тотализаторе разрушений в девяностые годы можно было заработать сумасшедшие деньги, если бы кто-то согласился делать ставки. Но, конечно, нельзя же всю деятельность Путина оценивать исключительно в сравнении с ельцинским периодом. Уж больно удобный фон: трудно придумать что-либо менее привлекательное, чем ельцинская пора, а значит, на её фоне даже заурядные события могут выглядеть значительными. Поэтому давайте просто отметим данный факт: ельцинская Россия не строила, а разрушала — и будем двигаться дальше.

Итак, по предисловию нетрудно было догадаться, что речь пойдёт о масштабных путинских стройках. Это, конечно, звучит в XXI веке как-то комично и преувеличенно: не лично ведь строил, да и значимость политического лидерства в современных обществах существенно ниже, чем в авторитарных режимах XX века. Но я уже писал, насколько для российской действительности естественно увязывать личность, стоящую во главе государства, с любыми более-менее значимыми процессами в жизни страны. В конце концов, считать, что хотя бы один из рассмотренных далее проектов мог быть осуществлён без инициирования и прямой поддержки Владимира Путина, совсем уж глупо. И хотя я понимаю, что это дело отнюдь не ближней истории — присваивать тому, о чём речь пойдёт ниже, наименование «путинские стройки», но уж позвольте мне удобства и краткости ради называть их именно так.

Сегодня, после сочинской Олимпиады-2014 и в преддверии чемпионата мира по футболу 2018 года, на слуху стройки совсем иные, но мне хотелось бы несколько слов сказать о самых первых стройках путинского правления. Я их помню ещё и потому, что в те годы политикой интересовался постольку-поскольку, и они, соответственно, произвели на меня впечатление как на стороннего наблюдателя (в буквальном смысле «стороннего», ведь это были нулевые, когда я всё ещё принадлежал украинскому гражданскому полю). Правда, как я уже упоминал ранее, нам из бывших советских республик российские достижения казались ещё более значимыми, чем самим россиянам; мы и внимания на них больше обращали, да и радовались больше, поскольку они давали нам надежду не на улучшение повседневной жизни, как российским гражданам, но на будущее воссоединение. Да-да, многие из нас тогда верили, что как только Россия восстановит своё благополучие, воссоединение советских земель станет неизбежным. Я и сегодня не прекращаю верить в это и ждать этого момента.

В общем, можете себе представить, что я почувствовал, когда к концу 2003 года был сдан Северомуйский тоннель: в СМИ это называлось не иначе как «завершение строительства Байкало-Амурской магистрали». Да, БАМ запустили ещё в 1989-м, но я тогда был маленьким и глупым, а в перестроечной мути сообщения об этом запуске воспринимались с абсолютно неуместным, но неизбывным сарказмом. И даже если забыть об этих нюансах: пуск — это пуск, а полное завершение строительства всё-таки совсем другое дело! То, что годом ранее была завершена электрификация Транссиба (дело не менее важное, чем завершение БАМа), прошло, к сожалению, почти незамеченным: всё-таки не так масштабно звучит. Впрочем, как и БАМ, Транссиб для советского человека был одним из важнейших символов. «Стройки» вообще прекрасно справлялись с символической нагрузкой, поскольку были не «пустышками», не какими-нибудь там политтехнологическими или маркетинговыми конструктами («ивентами», будь они неладны), а максимально практичными и необходимыми проектами. БАМ, кстати, был одной из наиболее известных за пределами Союза «фишек», привлекавших романтическую молодёжь в самых различных странах. До сих пор помню песню «красного Элвиса» Дина Рида[18] «БАМ»… В любом случае завершение этих двух проектов стало очень хорошим символом подхода Путина к управлению страной. В то время как ещё были достаточно сильны идиотские идеи «полного разрыва с советским прошлым» и распродажи всего государственного, Россия завершает крупнейшие советские проекты, те самые всесоюзные стройки! Нужно ли было ещё какое-то свидетельство возрождения России — возрождения вполне материального, ощутимого? Может, и не нужно, но свидетельств и далее было достаточно.

Кстати, если говорить о достраивании, то нельзя не вспомнить Царицыно. Этот комплекс «завис» недостроем на две сотни лет! Кто вообще мог представить, что всё-таки завершится строительство комплекса, который за это время успел «перебраться» из Московской области в Москву, причём отнюдь не на окраину? Да никто. А тем не менее при Путине его всё-таки достроили, причём всего за два года — и получилось чертовски красиво, говорю вам как абсолютно равнодушный к дворцам человек. А насчёт парка спросите у москвичей — как они его оценивают. Конечно, как раз завершение этого проекта критиковали все, кому не лень: как же, как же, в стране есть нечего, а они дворцы с парками строят в этой Москве!.. Давайте честно: в 2005–2008 годах очень даже было «чего есть», а Москва уже давно не выглядела на фоне остальной страны этаким спрутом-кровососом (при всех её очевидных недостатках). Так что как хотите, а завершение двухвекового долгостроя вполне тянет на стройку века. Даже двух веков.

Тут, конечно, кто-то может скептически заявить, что достраивать, мол, не строить. Я скажу так: достраивать иногда гораздо разумнее, чем строить. И решение о продолжении строительства принимать тяжелее, поскольку идёт в ход разнообразный маркетинговый бред из серии «морального устаревания» («вот, со старьём возиться, очень надо!»), но при этом продолжение строительства в большинстве случаев гораздо рациональнее, правильнее с точки зрения народного хозяйства. Тем более что в случае с советскими проектами их завершение означало ещё и признание их значимости, которая подвергалась чудовищным нападкам ещё с перестроечных времён. Но так и быть, пусть достраивать — не строить; пусть это не совсем «свершение». Давайте обратимся к стройкам, которые начинались не при Союзе. На мой взгляд, первым таким масштабным проектом можно считать Третье кольцо в Москве. И хоть началась эта стройка формально ещё в 1997-м, реально она практически полностью пришлась на правление Владимира Владимировича и была завершена в 2003-м. Если вспомнить транспортное состояние Москвы, то эта почти сорокакилометровая магистраль представляется стройкой достаточно масштабной, чтобы расширять её значение далеко за пределы столичной… Опять же, символическую значимость любых московских мегапроектов трудно переоценить, поскольку даже за пределами России многие продолжают считать Москву своей столицей, а любой побывавший в Москве любое улучшение в её транспортной системе принимает очень близко к сердцу. Да что там: каждая новая станция метрополитена воспринимается как свершение[19], а их за время путинского управления (без учёта президентского периода Дмитрия Медведева) было открыто больше тридцати.