Книга Идущие в ночь - Владимир Васильев

Я вернулась на прежнее место перед каменными изваяниями. Арка высилась за ними — прочная, надёжная, каменная… Совсем как мост через каньон, который поутру рассыпался у меня на глазах.

Джерх бы побрал всю эту магию! Прав Одинец, надо убираться отсюда.

Но любопытство меня не отпускало. Что же там, внутри?

Или снаружи?..

— Хэй, Ветер!

Вороной спокойно подошёл и остановился рядом с истуканом. Во всяком случае, никакой опасности он здесь не чуял. И вулх тоже. Кстати, где он?

Одинец, как видно, рассудил, что мы застряли здесь надолго, и нашёл себе занятие по нраву. Сноровисто работая передними лапами, он раскапывал чью-то норку. Комья сухой земли вперемешку с камешками так и летели из-под его лап.

Я достала арбалет и вытащила из колчана стрелу. А вот посмотрим…

Жалобно тенькнула тетива. Стрела пролетела сквозь арку и ударилась о камень в десятке шагов от порога — там, куда я и метила. Отскочила и осталась лежать на земле.

Я обошла арку кругом — на этот раз справа. Стрелы на земле не было. Значит, магический проход всё-таки ведёт куда-то. Куда мне по-прежнему не хочется входить. Ну вот, я проверила всё, что могла проверить. Дальше здесь торчать бессмысленно. Сейчас вот обопрусь о подбородок каменного идола, запрыгну в седло и…

В этот момент вулх докопался до обитателя норки. Бурая мышь-полёвка порскнула у него из-под лапы и шустрым клубочком метнулась в магическую арку. Одинец рванулся за ней.

— К-куда?!

В три прыжка вулх настиг добычу. Полёвка исчезла у него в зубах. Одинец поднял голову, оскалился и бросился обратно через порог. И выпрыгнул по эту сторону арки целый и невредимый, только очень взъерошенный. Вид у него был смущённый и пристыженный, но довольный.

— Ну ты и скотина всё-таки!.. — сказала я нетвёрдым голосом.

Вулх вильнул хвостом, извиняясь за содеянное, и смачно облизнулся.

— Тогда… — меня вдруг окончательно проняло любопытство. — Тогда сиди здесь и сторожи! Теперь моя очередь!

Я чуть помедлила перед аркой. И решительно переступила порог.

Ничего необычного я не почувствовала. Я сделала несколько шагов и осмотрелась по сторонам. «Здесь» ничем не отличалось от «там». Ни на глаз, ни на нюх… я наклонилась, подняла камешек и повертела его в ладонях… на ощупь.

Вот только здесь была та самая вторая половина арки, которой там не было. И ещё — если хорошенько присмотреться — линия холмов на западном горизонте, за которую как раз опускался Четтан, изгибалась слегка по-другому.

Я приготовилась к тому, что здесь будет страшно. Или странно.

А сделалось мне как-то по-особенному неуютно. Добрая динна, да где же это я?!

Внезапно низкий гул прокатился между холмами. До меня донеслось громкое тревожное ржание Ветра. Я стремглав бросилась обратно к арке.

Ветер влетел в арку, едва не сбив меня с ног. Он всхрапывал и дрожал мелкой дрожью. Он искал защиты и спасения. Я с трудом увернулась от копыт и замерла на пороге странной двери.

Земля по ту сторону сошла с ума. Её колотило, как умирающего от пятнистой лихорадки. Холмы плясали. Горизонт взлетал вверх и рушился обратно. Тяжёлый грохот и пахучая мелкая пыль, застилающая небо, сразу оглушили и ослепили меня. Почти бессознательно я попятилась.

Здесь, с другой стороны арки, всё было по-прежнему спокойно. Четтан сползал за западные холмы, и красноватая тень медленно затекала в распадок. Ветер прижался к самой арке и только вздрагивал при каждом толчке. А вулх где? Где Одинец?

Я снова выглянула туда, откуда пришла. Теперь там было ещё хуже.

Каменистая почва ходила ходуном. У меня на глазах в нескольких местах появились огромные трещины. Толчки следовали один за другим, набегая друг на друга, как волны в бурю. И по земле пробегали волны — самые настоящие, только вместо пены и бурунчиков на их гребнях танцевали камни. Очертания холмов дрожали и расплывались. Воздуха не осталось. Вместо него была рыжевато-красная плотная пыль.

Землетрясение? Снова?! Как утром в каньоне? И куда более сильное!

Я оглянулась. На моей стороне вечер был тих и спокоен.

Снова глухо и протяжно застонала земля, и одновременно моего слуха достиг жалобный стон живого существа. Почему-то я сразу решила, что это вулх — хотя никто бы не распознал свирепого хищника по этому едва слышному плачу, просьбе о помощи. Я рванулась через порог.

Земля ударила меня по ступням — так, что я едва устояла на ногах. Ветер шарахнулся за мной, и я оттолкнула его обратно, за арку.

— Туда, умница моя! Жди нас там!

У меня не было времени проверить, послушался ли жеребец приказания. Я спешила на зов.

Вулх лежал на самом краю гигантской трещины. Как видно, земля разошлась прямо под ним, так что зверь не успел отпрыгнуть. И тут же края трещины сомкнулись, поймав вулха в капкан. Следующий толчок заставил каменные челюсти раскрыться и выплюнуть жертву, возвращая моему спутнику свободу. Он ещё сумел добраться до относительно ровного участка — но больше не смог сделать ни одного движения.

У него был сломан позвоночник. У него не осталось ни одного целого ребра. Обломки костей страшно светились из порыжевшей от пыли шерсти, и при каждом вздохе из раздавленной груди рвалась наружу кипящая кровавая пена.

Он умирал.

Стиснув зубы, я склонилась к нему и, превозмогая головокружение и тошноту, подняла на руки истерзанное тело. Вулх больше не стонал — наверное, потому, что весь остаток сил уходил на то, чтобы дышать. И кровь клокотала в сплющенных, прорванных лёгких, которые не могли удержать воздух.

Умоляю тебя — дыши, вулх!

Ещё один, особенно сильный толчок чуть не сбил меня с ног. Но я устояла. И почти бегом устремилась к каменной арке, растворившейся в сумерках. К ведущей непонятно куда двери, которая ещё недавно была чужой и пугающей, а теперь оказалась для нас единственным спасением.

Уже пересекая линию взгляда каменных истуканов, я задним числом глупо испугалась — а вдруг во второй раз не пустят?

Но нас пустили. Ветер коротко заржал при виде умирающего вулха. Я бережно опустила зверя на землю, сразу потемневшую от крови, сбросила магическую одежду и осторожно накрыла его.

Я больше ничем не могла ему помочь. Я могла только упрашивать его — дыши, вулх…

Синим светом Меара заклинаю тебя, оборотень: доживи до пересвета!

Четтан уже ушёл под землю, я приготовилась к преображению, но проклятый Меар куда-то пропал, синее зарево не рвалось из-за холмов, а вокруг становилось всё темнее и темнее, как никогда ещё не бывало, и я вдруг поняла: никакое солнце больше не взойдёт. Никогда. Тьма окутает мир, сначала умрёт вулх, а за ним и я, потому что никто не может жить без солнца.