Книга Гарпии - Иоанна Хмелевская

— Если даже и желтое, то может быть печень, хотя мне оно кажется скорее кремовым. Синего почти и не нет, это ты придумала. А что, у нее было больное сердце?

— Откуда мне знать? Ты разговаривала с Войцеховским, надо было спросить.

— Представь себе, когда я разговаривала с Войцеховским, Вандзя еще не была в таком состоянии.

— А может, летаргический сон?

— Ну, Малик разберется. Не зароем же мы ее еще сегодня вечером.

— Особенно, если копать могилу примется Мартинек...

— И что привязалась к парню? Он сейчас занимается раковиной в ванной, работы хватает. Хотя теперь вроде бы уже и торопиться не к чему...

Снизу донесся раздраженный вопль Сильвии, у которой переварились макароны. Это решило проблему. Вандзя, в отличие от макарон, могла и подождать. Закрыв дверь в ее комнату, сестры пустились в столовую. Обе жутко проголодалась, ведь сегодня обед задержался, а сделанное открытие как-то не сказалось на аппетите.

Мартинек живо интересовался пани Вандой — с чего бы это? Его вывели из заблуждения: нет, пани Ванда не уехала по делам, она просто еще спит.

Мартинек немного удивился, но ему объяснили, что таково воздействие шампанского на организм пожилых людей.

— Так мне потом придется для нее специально разогревать обед? — возмутилась Сильвия. — И без того перестоялся. Ну да ладно, на пару разогрею. Надеюсь, она проснется лишь к ужину, тогда покормлю их с Дороткой вместе. А если до Дороткиного возвращения пробудится, устрою для нее легкий завтрак. А если проспит целые сутки...

Сутки исключались. После обеда заловили доктора Малика, и он прибыл в знакомый дом через пять минут. Тут ему сообщили о появлении в доме престарелой родственницы и о ее подозрительном состоянии, только что обнаруженном. Доктор Малик поднялся наверх, его сопровождали Фелиция и Меланья. Сильвия, уже информированная о случившемся, осталась за столом, не проявляя особого желания взглянуть на бедную Вандзю. Мартинек — тем более, ведь сегодня никто не мешал ему прикончить все блюда, что остались на столе.

Доктор Малик был доктором не только опытным, но и старомодным, с хорошими манерами.

— Я очень сожалею, — прочувствованно сказал он, — но ваша родственница, уважаемые дамы, скончалась уже несколько часов назад. Окно в комнате было открыто?

— Приоткрыто, — ответила Фелиция. — Она любила спать на свежем воздухе.

— В таком случае я бы предположил, что кончина наступила еще вчера вечером, скажем, между десятью часами и часом ночи. Она болела?

— Да нет...

— А хронические заболевания?

— О них нам ничего не известно. Видите ли, пан доктор, Ванда приехала к нам совсем недавно, и недели не прошло. Казалась вполне здоровой. Вернулась из Штатов насовсем...

— Пожилые люди, особенно приехавшие из западных стран, обычно располагают подробнейшей медицинской документацией и возят ее с собой.

Судя по внешнему виду покойной, мне трудно назвать причину смерти, так что я не могу дать свидетельства о смерти. Вы видели у нее какие-нибудь бумаги ?

— Бумаги-то у нее есть, — со вздохом сказала Фелиция. — Целая папка. Доротка ей подавала каждый вечер перед сном или утром.

— Да, я слышала из своей комнаты, — подтвердила Меланья. — Где-то на столике лежала;

— А, вон на столике лежит, — увидела Фелиция. — И даже две папки.

— Мне не стоит тут ничего трогать, прошу вас, уважаемые пани, загляните в них сами.

Фелиция заглянула в одну папку, Меланья в другую.

— Вот! — сказала Фелиция. — Похоже на кардиограмму.

— А в моей, кажется, лишь финансовые документы.

— Финансовые мне ни к чему! — отказался доктор. — А вот эти посмотрим, посмотрим... Минутку.

Обе сестры молча наблюдали за тем, как доктор, озабоченно нахмурив брови, изучал выписки из истории болезни, анализы, заключения и прочую медицинскую документацию. Знание латыни очень облегчало изучение. Наконец доктор Малик поднял голову, и сестры увидели, что выражение лица у него чрезвычайно озабоченное.

— Увы, вынужден вас огорчить, — сказал доктор Малик. — Просто на редкость здоровая женщина! Сердце без изъяна, желчный пузырь с протоками — идеальны, сахар в норме, никаких воспалительных процессов в организме; в легких ни малейших изменений, давление как у молоденькой девушки. Судя по датам на справках, пациентка находилась под постоянным медицинским наблюдением. Позавидовать можно...

— Заботилась о своем здоровье наша Вандзя, — пробурчала Меланья, стараясь, чтобы ее замечание не прозвучало ехидно.

— Так что я ума не приложу, что же стало причиной летального исхода. Вот здесь и здесь наблюдается небольшое посинение... Трудности с дыханием? Одышка? Не замечали? В документации ни слова об этом.

— Придется» опять звонить Войцеховскому, — мрачно заключила Фелиция. — Может, он о чем знает. Куда подевалась Доротка? Мне по-английски не договориться с телефонистками!

Добрый доктор Малик и тут пришел на выручку. Он прекрасно понимал, какие неприятности ожидают его пациенток, и очень им сочувствовал.

К тому же ему, как медику, самому было интересно узнать, отчего умерла эта старушка. Возможно, не захотела, чтобы какая-то болезнь была отмечена в документации? Тогда лишь вскрытие ее выявит.

— Что касается языка, то я к вашим услугам, милые пани. Английским я владею свободно. Что надо сделать?

Вторичные поиски Войцеховского выявили, что, во-первых, английский Доротка знает лучше доктора, а во-вторых, идти проторенным путем оказалось легче. Войцеховского попросили позвонить по известному ему варшавскому телефону, что тот и сделал.

— Вы сядьте, проше пана, — начала Фелиция. — Сели? Ванда померла.

Донесшиеся с того конца провода звуки свидетельствовали, что Войцеховский, наоборот, вскочил и при этом что-то разбил.

— Как это померла? Что произошло? Несчастный случай?

— Нет, скончалась сама по себе этой ночью, в своей постели. Отчего умерла — не знаем. И наш доктор не понимает, хотя с ее медицинскими бумагами ознакомился. Может, у нее была какая-то болезнь, о которой не упоминается в документации?

— Боже! Боже! Вандзя умерла! Наконец.., то есть, я хотел сказать, какое несчастье!

— Не волнуйтесь, я вас понимаю, — чуть ли не ласково произнесла в трубку Фелиция. — Вы знали ее долгие годы, можете нам сказать, чем она болела?

— Болела?! — пришел в себя Войцеховский. — Да она ничем не болела! Дай Бог всем нам такое здоровье! Здорова была как бык, до сотни бы запросто дотянула.

— А шампанское?

— При чем тут шампанское?