Книга След. Укус куфии - Ангелина Шевцова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так и не приняв решения, властелин судеб человеческих отправился в комнату с телевизором — ждать очередного выпуска новостей. Наблюдать за мечущимися по экрану мелкими людьми…
«…ты только вернись к нам, пожалуйста!»
Валентина Антонова возвращалась домой поздно. Она ушла из морга, только когда убедилась, что целиком исчерпала свою полезность на сегодня. Она и так уже сделала немало — следствие сдвинулось с мертвой точки, снялось с мели, на которую уже много раз садилось во время работы по делу Органиста.
Дома ее дожидался Степан. Он сидел на кухне совершенно трезвый (Валя очень боялась застать здесь ту же картину, что и когда-то).
— Что мне делать? — спросил он ее таким голосом, что Валентине тут же стало до слез жалко мужа. — Скажи, что мне делать?..
Лицо у него было, что называется, опрокинутое.
— А что ты хочешь делать, Степ? — спросила она, усаживаясь на ближайший к нему стул.
— Хочу забрать тебя оттуда, — ответил он, не задумываясь.
— Степа, разве ты не понимаешь?..
— Не понимаю. И не хочу понимать. Да, я сегодня вел себя как мальчишка… Прискакал на этот «секретный объект», устроил вам там скандал… Но я не мог иначе. Не мог просто сидеть здесь, пока ты там снова прикипела к покойникам. Просто душа разрывается, когда подумаю, что ты снова.
Он замолчал и тяжело вздохнул.
— Шестнадцать маленьких детей, — сказала Валя. — Таких же, как Инга, как Юрик… Я не могла не помочь, я бы этим всю жизнь мучилась. А если будет еще столько же, Степ?..
— О своих детях ты, конечно, тут же забыла…
— Не говори так, это неправда…
— Буду говорить. Потому что я не хочу, чтобы моя дочка на вопрос «где работает твоя мама?» отвечала «моя мама режет мертвых дяденек и теть». А представляешь, что будет в голове у Юрика? Он же пацан, причем в самом впечатлительном возрасте!.. Что будет с ними обоими, какое представление сложится у них о жизни? Не знаешь?. А я даже боюсь подумать…
Он замолчал, а Валентина просто не хотела ничего говорить. Не хотелось распалять его, злить примерами вполне счастливых семей, где мать или отец, а то и оба работают патологоанатомами. И дети у них есть — вполне нормальные, и внуки… Она знала, что от таких слов сейчас не будет толку.
— Ты что-нибудь уже решил? — спросила она, стараясь, чтобы голос прозвучал как можно мягче.
— Что я могу решить… Я не хочу от тебя уходить, Валя. Да что там «не хочу» — просто не могу! И не только потому, что дети!..
— Так не уходи, Степ.
— Но… я же не могу этого вынести!
— Не будь эгоистом, пожалуйста. Если бы я не пошла в ФЭС, точно так же плохо было бы мне, а заодно и всему городу. Конечно, если бы я размышляла, как ты, мне было бы не плохо. И не нужно было никуда идти. Вот мои дети, под боком, а маньяк… что маньяк? Маньяк далеко, он их не достанет! А остальные пусть заботятся о своих чадах сами!..
Она с неудовольствием отметила, что, вместо того, чтобы успокоить мужа, распалилась сама. Но неожиданно для нее самой на Степу это подействовало, он опустил плечи и присмирел.
— Хорошо, — сказал он. — Про этого Органиста — не спорю, надо помочь. Но ведь этим не кончится, я же тебя, Валечка, знаю! После Органиста будет еще какой-нибудь… Балалаечник, который будет охотиться на стариков Москвы, и ты будешь призывать меня снова подумать об общественном благе, о стариках нашего города…
Муж был отчасти прав.
— Степа…
— Что мне делать, Валя? Как мне уговорить тебя не втягиваться снова в этот жуткий водоворот?..
Они проговорили еще долго, но острота вопроса уже спала Валентина здорово устала в ФЭС, да и Степан был не в лучшем виде. Но он не отпустил ее спать, пока не услышал обещание не браться за другие дела. Довести до конца дело Органиста и — амба! Валя пообещала. Хотя и не была уверена, что искренне…
На следующий день, провожая жену в ФЭС, Степан сказал:
— Валя, ты только вернись к нам, пожалуйста! Мы с Ингой и Юриком тебя очень-очень ждем.
«Ты что — мент?» — «Еще какой!»
Подруга у Майского была — просто закачаешься. Как говорится, девушка модельной внешности.
«И внутренности», — обычно добавлял Майский про себя. Впрочем, Олечка отличалась незлобивостью, искренне восхищалась своим огромным байкером… Словом, пока что в отношениях царила полная гармония.
Он даже умудрился «подсадить» ее на мотоциклы… ну, в пределах Олиных возможностей. Во всяком случае, визжать она уже перестала.
Вот и сейчас, когда Майский на своем звере подкатил к месту сбора, она крепко и привычно обняла его сзади за могучую талию.
В ее глазах Майский был по меньшей мере полубогом — с этой его банданой, очками, «казаками», драными джинсами… Ну и, соответственно, сама Оля была белокурой полубогиней в мотоциклетном шлеме…
* * *
Неподалеку от группы байкеров с мотоциклами стоял микроавтобус с тонированными стеклами — вполне возможно, пустой и закрытый. Во всяком случае, признаков разумной жизни на борту не наблюдалось, и взгляд скользил по нему, не задерживаясь… И очень даже зря. Потому что это было транспортное средство Отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. И люди внутри все-таки имелись.
— Вот он. — Подтянутый майор указал Рогозиной на огромного парня в бандане, косухе и прочем.
— Ничего себе, — ошарашенно проговорила она. — Никогда бы не узнала…
— А его никто никогда не узнает. — Майор издал короткий смешок. — Он мне просто сказал, как будет выглядеть его девушка.
Все разговоры байкеров стали прекрасно слышны — у Майского в одежде имелся микрофон.
* * *
— Старик, ты куда вчера пропал?
Он здоровался, обнимался со всеми. Олечка стояла немного поодаль, наблюдая ритуал байкерского приветствия.
— А что мне с вами, пердунами старыми, делать было? Сидеть и нажираться? Не, я… — он притянул Олю к себе, — сторонник межполового общения.
— А мы чего? — удивился приятель. — Внутриполового, да?
Майский гнусно заржал.
— А что, нет?
Приятель включился в игру. Он кокетливо улыбнулся (с такой рожей, как у него, это выглядело устрашающе), прижался к Майскому и, сделав губки бантиком, пропищал:
— Наконец-то ты понял, ми-илый…
Теперь уже ржали они оба, буквально сложившись пополам.
Но тут нарисовались две очень знакомые личности, Майский сразу выпрямился и посерьезнел.
— Здорово, парни.
