Книга Праздник, который всегда со мной - Лев Россошик

– Я вообще такой человек, который верит, что безвыходных положений не бывает, что все получится, если ты этого хочешь и все для этого делаешь. И даже когда меня мучили травмы, я все равно старалась бороться – и с ними, и со своими мыслями. Очень здорово, что в этот самый момент я была предоставлена сама себе, и на какое-то время в моей жизни остались только те, кто был ближе. На протяжении семи месяцев со мной работала целая группа специалистов, в том числе психолог, и эффект превзошел ожидания. И голову вылечила (хохочет), и спину! И если раньше даже не замечала, что происходит вокруг, что весна сменяет зиму, ничто меня не радовало, то сейчас вновь обрела себя.

– Она так все рассказывает поверхностно, – замечает сидевший до этого безмолвно Федор. – А тот период был и в самом деле тяжелее некуда. Мы не понимали, что происходит, к кому обращаться, кто реально может помочь. И вообще, что в таких случаях надо делать. Ни один врач, ни один специалист – никто не знал даже, с чего начать, как подступиться. Если в тот момент нам сказали бы, что надо стоять на голове, мы бы стояли на голове столько, сколько требовалось. Причем, ни в России, ни в Германии никто не давал никаких гарантий, предлагали различные варианты лечения, но уверенности, что они приведут к нужному результату, не было ни у кого.

– Меня тогда поражало человеческое безразличие к тому, что со мной происходило, – продолжает Татьяна. – Мне казалось, что все вокруг должны друг друга поддерживать, если тем более человек оказался в такой вроде бы безвыходной ситуации. Наверное, я на все смотрела через розовые очки. Благо, муж объяснил какие-то вещи, в которых я заблуждалась, но которые оказались прописными истинами.

– Это же большой спорт, – добавляет Федор. – Пока ты играешь, пока ты нужен – все тебе идут навстречу. А случись что, и ты даже на время выпадаешь из обоймы, – все, до свидания, про тебя моментально забывают.

Тренеры

– Вы занимались под руководством разных тренеров в клубах и в сборных. С кем из них вам было интереснее? И почему?

– Вопрос очень хороший. Как бы кого не обидеть, не забыть упомянуть? Ведь я по натуре такой человек, который старается заимствовать все лучшее от каждого, с кем приходится общаться. Та же Ирина Александровна Беспалова, мой первый тренер в Москве, вложила в меня душу. Потом уже было «Динамо» и Надежда Ильинична Шелехова, которая повстречалась на сложном пути из юношества во взрослую жизнь. Дальше был уже большой волейбол и Вадим Анатольевич Панков, которому я безумно благодарна за тот шанс, который он мне предоставил, за то, что поверил в меня, 19-летнюю. У него была возможность купить легионера, но он предпочел меня, и я получила путевку в высший свет. Из всех, с кем мне пришлось работать позднее, по духу мне ближе был Сергей Анатольевич Овчинников – с ним я чувствовала себя комфортно во всех отношениях – и в чисто человеческих, и в рабочих. Мы были очень близки по темпераменту. Это был азартный, трудолюбивый, видящий перспективу тренер… В Казани было интересно тренироваться под руководством Ришата Гилязутдинова.

– А Кузюткин? – напомнил Федор.

– Ой, да, спасибо за подсказку. Владимир Иванович Кузюткин с первого же появления в сборной команде подарил мне веру и полностью поменял мое отношение к самой себе. Я, наконец, поняла, что и в самом деле могу чего-то достичь в волейболе.

В столичном «Динамо», кстати, Тане пришлось вновь тренироваться под водительством женщины – Светланы Илич, позже, в краснодарском «Динамо» играла у Константина Ушакова, а в сборной выиграла два европейских титула с Юрием Маричевым.

– Существует разница между тренером-мужчиной и тренером-женщиной? С кем вам работать предпочтительнее?

– Если не считать детские годы, в столичном «Динамо» у меня был опыт работы со Светланой Илич. Хороший тренер, хороший человек. Но мое предпочтение все-таки – тренер-мужчина. Сразу ощущаешь некую дистанцию, разницу между сильным и слабым полом.

– Был ведь еще итальянец Джованни Капрара, у которого вам также пришлось заниматься в сборной России?

– Очень интересный опыт. С удовольствием еще бы с ним поработала.

Сборная

– Как вы вообще тогда восприняли приглашение в сборную страны, хотя играли в клубе даже не суперлиги, а классом ниже?

– Может быть, Капрара увидел меня, когда я выступала за молодежную сборную? Приглашение меня, конечно, обрадовало. Эмоции переполняли: человек, выбравший себе в качестве жизненного пути большой спорт, всегда стремится оказаться в числе избранных, в сборной. Мечта сбывалась! У меня появился шанс проявить себя на новом уровне, что я с тех пор и старалась делать.

– Но вы были к этому готовы? Ждали, что вас пригласят на сбор?

– Это, повторяю, было моей мечтой. Я всегда стремлюсь достичь самых больших высот, выиграть медаль, стать чемпионкой. У меня амбиций много, с детства.

– Но при всей своей амбициозности, вы весьма самокритичны.

– Чересчур даже, – очередная реплика Федора.

– Вот-вот. Посему вопрос: а не боитесь себя недооценить?

– Как раз работаю над этим. Самокритика – это, конечно, хорошо, но и хвалить себя надо обязательно. Прежде, каждый проигрыш команды превращался для меня в настоящую трагедию. Причем, в каждой неудаче обвиняла прежде всего себя и не делала никакой разницы, кому мы проиграли – команде из Саратова или какой-то сборной на чемпионате мира.

– Взяла и ни за что ни про что унизила «Протон», – вставил Федор с улыбкой на лице.

– Но это я к слову, на контрасте, – смеясь, парировала Татьяна, и продолжила свою мысль. – Это мне очень мешало. Чтобы избавиться от зависимости, мне очень помог муж, он постоянно поднимал мою самооценку. А еще психолог, с которым я уже второй год работаю и не скрываю этого. И вообще считаю, что у каждого спортсмена должен быть такой собеседник. Чувствую, что стала намного устойчивей, и сегодня меня выбить из колеи можно, конечно, но гораздо тяжелее, чем раньше. Да и Федору стало легче – Ольга, так звали моего психолога, переключила на себя часть того, что приходилось делать мужу.

– Разница в том, – вновь встревает в наш разговор Федор, – что меня Таня не слышала, ведь близким, как правило, не очень доверяют, считают, что они все говорят неправильно. Даже если не я, а, скажем, тренер солидарен со мной и приводит те же аргументы, все равно и его утверждения она подвергает сомнению.

– Изменить себя – огромнейшая работа, которую я с удовольствием выполняю под наблюдением специалиста. Сегодня смотрю на мир иначе, чем раньше. И, чувствую, как все вокруг рады за меня.

Кумиры

– Были ли у вас кумиры в спорте? А, может быть, есть и сейчас?

– Когда начинала познавать азы волейбола в Туле, еще не понимала, что такое сборная страны, для меня существовал в жизни только один критерий для подражания – местная команда. «Тулица-Туламаш» – волейбольный лидер наш», – этот слоган был для меня солнцем. Не было какой-то конкретной волейболистки – была команда, которая затмевала мне все остальное… Мне всегда нравилась Люба Соколова, получила огромную радость от знакомства с хорваткой Наташей Осмокрович, настоящим профессионалом, талантливым игроком, которая четко выполняла свою работу, для которой существовали только интересы команды, и она отдавалась волейболу полностью и физически, и эмоционально. Вот кому хочется подражать во всем.