Книга Джон Кеннеди. Рыжий принц Америки - Дмитрий Петров

До вышки донесся приветственный гул толпы. Внизу была пропасть.

Надо линять, решил Тэдди. Но тут же представил, как будет жалок, сползая вниз. А диктор: «Он прыгнет, дамы и господа! Храбрец! Думаю, сенатор бы им гордился!»

Оркестр грянул «Звездный флаг», ударил барабан, и Тэд полетел.

Нашли его в сугробе. Достали, отряхнули, подвели к микрофону. А он спросил: «Эй, кто-нибудь видел на трамплине Хюберта Хэмфри? Так что поддержите моего брата Джона!»

Гип-гип, ура! Ура!! Ура!!!

* * *

Журналисты постоянно получали данные из социологического центра. С цифрами в руках они все уверенней писали о Джеке как о победителе. Предсказывали, что он «возьмет» 6 из 10 округов. Потом — 8. Потом — 9. А избиратели читали об этом в газетах, слышали по радио, видели его в новостях. Обсуждали в клубах, в барах и на родительских собраниях. Казалось бы — надо говорить об оценках и поведении детей, а они — о Кеннеди! Это был успех.

И когда 5 апреля Висконсин пошел на избирательные участки, вся его команда ликовала: победа! А пресса готовилась отписаться в стиле поздравительных адресов.

И он победил. Но не так, как предсказывали. И тон статей был иным. Как и чувства Джека.

Висконсин стал пирровой победой. И это определило стиль всей дальнейшей кампании.

Он сидел в отеле «Пфистер». Попивал бульон. Получал от Бобби цифры о голосовании. Через два часа после закрытия участков все было ясно. Он проиграл три приграничных и один центральный округ. С трудом победил в одном, а еще в двух (бывших цитаделях Маккарти) — с большим перевесом. Еще три округа, где жило много католиков, «взял» полностью.

Это было не то, чего он ждал и желал. Такой итог не был большой победой.

Позвонил Бобби — поздравил. Сестры ликовали. А он был задумчив. Даже удручен.

Наконец, обращаясь к близким, сказал: «Это значит, что нам придется все сделать по-другому. В каждом округе. И во всех. Потом. В том числе и на «больших выборах»».

В Висконсине он взял 56 % в 6 округах из 10. Это не убедит в его готовности к борьбе со «слонами» никого из нужных людей. Никого из тех, кто контролирует съезд. Он не решил боевую задачу — не одолел Хэмфри ни в одном из протестантских округов. Только в смешанных и католических. А впереди — Западная Вирджиния с 95 % протестантов.

А сейчас… Сейчас его ждали на телевидении. Там он должен выглядеть ликующим новым победителем. А здесь он сказал просто: «Теперь мы обязаны победить везде: в Индиане, Мэриленде, Орегоне… Везде! И главное — в Западной Вирджинии».

9

Хэмфри хотел этой схватки. Он считал, что одержал в Висконсине стратегическую победу.

Повода праздновать не было, но сенатор выглядел веселым и непринужденным. Ненадолго вышел к прессе, той, что предсказывала победу Кеннеди, пошутил:

«Цитируйте меня: жаль, что здесь все закончилось… Через два дня я буду в Западной Вирджинии».

Зря он красовался. Узнав об итогах в Висконсине, сильные люди в партии поняли: Хэмфри больше не кандидат. Потому что проиграл у себя. На Среднем Западе. Выскреб из него все. До дна. И теперь ограничен границей Миннесоты. Даже победив в Западной Вирджинии, он больше никого ни в чем не убедит. О его номинации можно забыть. Но его победа над Кеннеди может лишить последнего надежды на выдвижение и переместить решение о кандидате в кулуары съезда. А если Хьюби этого не знает, то и не надо. Довольно того, что знаем мы.

А если хочет снова меряться силами с Кеннеди — мешать не станем. Если победит — а шансы на это есть, и шансы хорошие, — вырастет вероятность «тупика» на съезде и выхода на сцену компромиссных фигур — Джонсона и Стивенсона. А этого мы и ждем.

А Хэмфри завелся. Друзья подбросили ему денег, и сенатор решил показать им, что он настоящий боец. Ослепленный жаждой реванша, он ринулся в атаку.

* * *

А Кеннеди напротив — видел ситуацию ясно. Понимал: Джонсон и Стивенсон хотят его остановить. И хотя они уже списали Хэмфри со счетов, но подзадоривают, надеясь, что он вышибет Кеннеди из седла в штате, где у католика крайне мало шансов.

Что ж. Мы сыграли плохо. А сыграем классно. Хоть никто и не обещал, что будет легко. В Западной Вирджинии его люди запустили ту же систему, что и везде: организация, друзья, близкие. Роуз очаровывала жен шахтеров, фермеров и жительниц городков.

Сестры дарили горнякам улыбки. За Джека агитировал Франклин Рузвельт-младший (за это ему в случае победы обещали пост в администрации). Бобби и О’Брайан явились из Висконсина через день после выборов. Тэдди стал их адъютантом. И неплохо сработал в Висконсине.

Прибыла и Джеки. И выяснилось: жена претендента привлекает внимание не меньшее, чем он сам. Ее «небрежно-элегантное алое пальто» произвело впечатление даже на Джеймса Рестона[88]. А рассказы об их двухлетней дочке Кэролайн, ждущей дома маму и папу, очаровывали слушателей. Так что когда Кеннеди улетал ненадолго в Вашингтон, с речами выступала она.

А когда Джек вернулся, то выступал, бывало, по двадцать раз в день. Охрип, похудел, осунулся. Хэмфри ввел в бой сверхтяжелую артиллерию — тему веры. Он знал: многие жители штата до сих пор ненавидят католиков — «рабов Папы». Считают, что те во всем послушны воле Ватикана. Не станет ли и президент-католик игрушкой в руках римского клира? Будет ли свободен в принятии решений? Ответ был прост: за три недели до выборов Хэмфри опередил Кеннеди на 20 пунктов. А раньше опросы показывали: Джека поддержат до 70 % избирателей.

10

И впрямь, накануне кампании Кеннеди опережал Хэмфри почти на 40 %!

Что же случилось? Да ничего особенного. Просто тогда в штате не знали, что Джек — католик. А рассказали им об этом агитаторы соперника. Они отлично понимали, что в этом суровом краю, где подавляющее большинство жителей активные прихожане протестантских конгрегаций, принадлежность к Католической церкви крайне опасна для политика.

Вот что думали об этом простые люди, вот что они говорили социологам Луи Харриса: «От века не было президента-католика, и надеюсь — не будет; эту страну создал народ, если б он этого хотел, то так бы и записал в Конституции», — заявляла пожилая женщина в черном.

Крупный мужчина, инвалид войны: «Я лютеранин — и я не был в Нью-Йорке, с тех пор как вернулся из Европы, там теперь все не так, как у добрых христиан…».

Солидная дама: «Нет-нет, я уважаю все религии, но католики… они же… за единство церкви и государства, а я — против».

Как-то Тэдди пригласили выступить в ток-шоу на местном радио. Хозяин студии сходу спросил: а что — не правда, что католики всегда делают то, что им скажут попы? Что, неправда, что Римская церковь — государство в государстве? Что, разве не от нее бежали люди в Америку?