Книга Командир субмарины. Британские подводные лодки во Второй мировой войне - Бент Брайант

Глава 10

«Р.211»

Как только осенью 1941 года я передал командование «Силайон» Джорджу Колвину, мы с Марджори загрузили наши пожитки в «фанни» и поехали в Беркенхэд. Предоставив Марджори поиски подходящего отеля, я направился в «Кэммел-леэрд», где меня встретил Билл Харрис, наш главный инженер. Мы сразу пошли осматривать лодку. В это время лодкам имена не давали, а, строго придерживаясь соображений практической пользы, их нумеровали. Лодки нового усовершенствованного типа «S» числились в серии «Р. 200», и первая из них, под номером «Р. 211», должна была стать моей. Харрис не отходил от лодки ни на шаг. На ней использовались новые адмиралтейские дизели, с прототипами которых Билл имел дело при строительстве «Санфиш» и о которых знал куда больше, чем кто-либо другой. Он принял меня очень радушно, посетовал, что никак не может договориться с адмиралтейством по ряду практических вопросов, а потому нуждается в моей поддержке. Строительство лодки немного задерживалось – во время одного из немецких налетов на Ливерпуль бомба прошла сквозь нее и разорвалась ниже, в доке. В то время это была пустая скорлупка, поэтому повреждения оказались на редкость незначительными. Хороший знак: лодка оказалась счастливой.

Путь в сухой док, где шло строительство, мы коротали за разговором. Под конец, торопясь увидеть свою новую лодку и сгорая от нетерпения, я почти бежал. Первым делом мне хотелось увидеть, какая у нас пушка, ведь именно в этом состояло слабое место лодок класса «Силайон». Я заглянул в док, и мое бурное нетерпение сменилось черной депрессией. На корпусе торчал жалкий ветеран Первой мировой войны – 3-дюймовая пушка «Марк-1». Эта пушка была сконструирована еще в 1915 году. Я посмотрел вдоль корпуса – следующим важным моментом представлялась труба кормового торпедного аппарата. Однако здесь таковой не было вообще. Может быть, внутри субмарина окажется лучше? Одной из недоработок «Силайон» был недостаток места в центральном посту, из-за чего невероятно затруднялось использование перископа. Не было даже приличного стола для работы с картой и схемами. Эта лодка была больше, и в ней должно было найтись место для автомата торпедной стрельбы. Мы специально просили сделать то, что теперь зовется операционно-информационным центром. Я отправился прямиком в центральный пост. Он оказался оборудован еще хуже, чем на «Силайон»: не предусматривался даже планшетный стол. Если что и изменилось в новой лодке, так это то, что главное место теперь занимал радиоприемник, – в то время адмиралтейство еще не разработало приемников, подходящих по габариту для субмарин. Казалось почти невозможным протиснуться между командирским перископом и переборкой, не говоря уже об использовании перископа в атаке. Однако два преимущества у этой лодки все-таки существовали: во-первых, был более крепким и прочным корпус, а во-вторых – более мощные двигатели. И то и другое, разумеется, чрезвычайно важно.

Оставшуюся часть дня мы провели, бродя вокруг строящегося чуда. Меня прислали сюда конечно же для того, чтобы использовать мой опыт при доведении лодки, поэтому первым делом мы набросали список необходимых изменений. А вечером мне передали приказ, и через два дня я уже участвовал в технической конференции в адмиралтействе.

Для меня эта поездка в Бат оказалась весьма неприятной, хотя немало предложений из моего списка оказались принятыми и получили гриф «не терпит отлагательства». Тому, кто последние два года провел в море, неторопливая сонная атмосфера Бата, кипы перекладываемых с места на место циркуляров, откладываемых в долгий ящик решений казались просто нереальными. Резолюция «не терпит отлагательства» оказалась не многим отличной от административной отговорки «одобрено в принципе». Когда на закате моих морских дней меня выбросило на берег адмиралтейства, я так и не смог получить четкое определение этой резолюции; очевидно, она призвана продемонстрировать, что возразить против конкретного дела нечего, но для воплощения его в жизнь никаких шагов предпринято не будет. А в то время меня очень вдохновило решение избежать отсрочки, и, когда совещание закончилось, я по наивности предположил, что все, кому положено, сразу приступят к действию. Однако намерение избежать отсрочки тут же куда-то испарилось. Я ведь давно забыл, что нормальные люди имеют ограниченный рабочий день, который в Бате вовсе не продолжался круглые сутки. Мне пришлось уехать, кипя от негодования.

Макс Хортон отказался принять меня, но послал мне письмо, в котором сообщал, что когда-то знавал командира, который в минуты гнева вырывал клочья из своей бороды. Его забавляла мысль о том, что я делаю то же самое.

Фирма «Кэммел-леэрд» оказалась открытой для сотрудничества, и мы сумели кое-что сделать, хотя более поздние лодки получили гораздо больше усовершенствований. Считается, что подводники – страшные индивидуалисты, и двое никогда не смогут прийти к общему мнению. Поэтому разработчики не могут угодить сразу всем. Но мне кажется, что ответить на запросы моря все-таки возможно.

Находясь в этой командировке, я съездил в Барроу, чтобы посмотреть на недавно захваченную немецкую субмарину[15] водоизмещением 500 тонн. Увидев ее, я едва не прослезился: там было все, о чем я мечтал, а также многое из того, о чем даже и не смел мечтать. Это оказалась лодка, в которой блестящий инженер предусмотрел все требования подводной практики, замечательно скомбинировав идеальные боевые качества и экономический расчет. Несомненно, в Германии существовала гораздо более тесная связь между теми, кто выходит в море, и теми, кто работает мозгами в конструкторском бюро.

И тем не менее, помимо немецкой субмарины, которая существовала в ином измерении, я не встречал такой, которую предпочел бы в качестве боевого подводного корабля для плавания в Средиземном море, даже среди наших собственных лодок нового образца. Правда, надо признать, что чудеса американской системы управления торпедами иногда приводят в полную растерянность. Практический опыт показал, что в конструкцию подводной лодки «Р.211», позднее названную «Сафари», вошло все лучшее из британского судостроительного мастерства, и я должен решительно признать, что лодочка получилась крепенькая и надежная.

Время шло, собирались офицеры и команда. Когда я приехал, некоторые из основных специалистов машинного отделения уже оказались на месте. Фредди Шервуд стал первым помощником; Делвин, младший лейтенант резерва Королевского военно-морского флота, прошедший обучение в Новой Зеландии, занял место штурмана. Основные посты, руководство подразделениями, должности старших и младших офицеров заняли люди, знакомые с действием наших субмарин в Средиземном море. Их опыт оказался бесценным при строительстве новой лодки, однако перед войной они служили в Китае, затем в Средиземном море, и, естественно, сейчас мечтали хоть какое-то время послужить дома, поэтому перед нашим выходом в Средиземноморье все, кто хотел этого, получили замену.

Наблюдение за рождением новой субмарины оказалось приятным и вдохновляющим занятием, равно как и приятной интерлюдией перед еще более напряженным периодом военных действий. Найти жилье в Беркенхэде оказалось почти невозможно, но нас очень любезно приютили Иоварды, у которых была ферма с просторным домом в Хутоне. В доках в это время строилось несколько субмарин, а также надводные корабли различных типов. Вскоре они начали по очереди отправляться в боевое плавание, и одна прощальная вечеринка сменяла другую.