Книга Отравительница - Виктория Холт

Они засмеялись так громко, что другие дамы посмотрели в их сторону. Никто не стал расспрашивать подруг. Все женщины Летучего Эскадрона знали, что королева-мать выбрала Луизу и Изабеллу для выполнения особого поручения. В таких случаях вопросы не задавались.

В зале для танцев было жарко. Антуан делал вид, будто наблюдает за танцующими; на самом деле он не замечал их — его внимание было приковано к даме, сидевшей рядом с ним.

Ему казалось, что он никогда еще не видел такой красавицы; она была пикантна, соблазнительна; большой вырез платья позволял видеть ее груди, соски которых были подкрашены в тон губам. Аромат ее духов волновал его; но сильнее, чем чувственная красота этой женщины, на короля Наварры действовали почтение и восхищение, которые излучали глаза дамы.

— Ваше Величество, это самый счастливый вечер моей жизни, — сказала она. — Сидеть рядом с вами, слушать вас — все это доставляет мне огромную радость. Я часто видела вас издалека, но не смела приблизиться к человеку столь высокого положения. Когда вы пригласили меня сегодня на танец, я решила, что умру от счастья.

— Моя дорогая, вам не следует проявлять почтение издалека. Вы должны выполнять этот ваш долг в непосредственной близости.

Она придвинулась к нему и положила свою кисть на руку Антуана.

— Я веду себя очень смело, — сказала она. — Что-то в моей душе освобождает меня от страха. Прошу вас, мой господин, не просите меня сесть еще ближе, поскольку тогда мои чувства заставят меня забыть об этикете, который подобает соблюдать в общении с лицом столь высокого звания.

— Вы правы — вам следует сесть ближе, — сказал Антуан. — Я не имею ничего против того, чтобы мне оказывали почтение, находясь в непосредственной близости от меня, когда речь идет о такой прелестной даме, как вы, мадемуазель де ла Лимодьер.

Она удивленно улыбнулась.

— Видите, мои руки дрожат, когда я прикасаюсь к Вашему Величеству.

— Почему, мадемуазель Луиза?

— Я буду смелой и откровенной. Это происходит потому, что я уже давно не замечаю при дворе никого, кроме вас.

Антуан сжал ее руку.

— Вы очень красивы, Луиза. Я думал о том, что ни одна из присутствующих здесь женщин не может соперничать с вами.

— Такие слова делают меня счастливой… когда их произносите вы, Ваше Величество.

— Я мог бы легко влюбиться в вас, — сказал Антуан.

Она поднесла его руку к губам и смущенно поцеловала ее.

— Если это так, как счастлива я должна быть! Ради вас я готова на все, мой господин.

— Тогда… — произнес он, и она, затаив дыхание, подалась вперед.

Антуан нахмурился, схватил бокал и выпил вина.

— Луиза, — продолжил он, — я был бы безумно рад стать вашим любовником!

— Мой господин, я бы отдала двадцать лет жизни за право принадлежать вам.

Луиза увидела вожделение в его глазах, бьющуюся на виске жилку. Она восхитилась Жанной Наваррской, столь долго безраздельно владевшей таким мужчиной. Луизу охватила решимость уничтожить власть Жанны над Антуаном. Она хотела исполнить желание не только требовательной госпожи, но и свое собственное.

— Когда, — спросила Луиза, чуть дыша, — мой господин?

Антуан растерялся. Подобные приключения часто случались с ним до брака, но сейчас, испытав соблазн, он вспомнил о жене. Он любил Жанну. Конечно, она не была так красива, как эта женщина. Чувство, которое он питал к Жанне, можно было назвать глубокой преданностью, их связывала необходимость родить и воспитать наследников наваррского трона. Акт любви, совершаемый ради этой важной цели, приносил меньшее удовольствие, содержал в себе меньше страсти, чем чисто эротические забавы, которые он так хорошо познал. Соблазнявшая его женщина прекрасна, но он должен думать о Жанне, о семейной атмосфере гугенотского дома, которой она окружила его; он вспомнил о силе характера и прямодушии жены, о прочности ее нравственных устоев. На земле не было другой столь же доброй, благородной женщины, способной дать ему покой и счастье.

Он посмотрел на Луизу, сидевшую рядом с ним.

— Мадемуазель, — сказал Антуан, — вы очень красивы и желанны. Не стану отрицать, что я испытываю большой соблазн. Но я не свободен. Я счастлив в браке с лучшей из женщин и хочу оставаться верным ей.

— Мой господин, умоляю вас простить меня, — смущенно промолвила Луиза. — Я потеряла скромность и позволила чувствам одержать верх над моим уважением к Вашему Величеству. Умоляю вас простить меня.

— Это я должен попросить прощения, — сказал Антуан. — Вы оказали мне честь. Мадемуазель Луиза, поверьте, мне было бы легче всего на свете влюбиться в вас. Наверно, это уже произошло.

Она сократила разделявшее их расстояние.

— Мой господин…

— Вы должны знать, — мягко произнес Антуан, — что я — верный супруг.

— Я была бы благодарна вам за один поцелуй, одно объятие.

Он вздохнул.

— Вы молоды. Вы не должны говорить так с мужчиной, который женат и намного старше вас.

— Я могу говорить так только с одним мужчиной, — с достоинством ответила она.

Он встал, и они начали танцевать; через некоторое время они покинули зал и отправились в сад. Вечер выдался теплый; экзотические кустарники, купленные королем Франциском за большие деньги, наполняли сад благоуханием.

Антуан обнял Луизу и поцеловал ее. Его рука осталась на теплой обнаженной груди женщины.

— Вы — само совершенство! — шепнул он. — Я теряю голову. Но, дорогая, это невозможно. Я — верный муж. Я слишком многим обязан моей жене. Только благодаря ей я стал королем.

— Я думаю, это она в долгу перед вами, — отозвалась Луиза. — Что такое титул? Что такое положение? Что все это по сравнению с любовью? Она имеет вашу любовь; за это я готова умереть.

Он снова поцеловал Луизу и позволил себе новую вольность. Не слишком большую, сказал он себе. Я должен хранить верность Жанне. Как странно, что я верен ей так долго. Я — необычный человек. Жанна верна мне, но она не ведает соблазнов. Она холодна, а я горяч. Иногда она сердится на меня. Говорит жестокие слова. Критикует мои действия. Даже сейчас ее письма полны упреков. Она считает, что я поддаюсь влиянию, что я стал орудием в руках королевы-матери и де Гизов. Она низкого мнения о моем уме. А эта женщина — восхитительная, страстная, соблазнительная Луиза — находит все мои слова и поступки замечательными. Так должна относиться женщина к мужу; король заслуживает этого.

— Давайте погуляем, — сказал он и снова обнял Луизу.

Они зашагали дальше.

— Вы обворожительны, — продолжил Антуан, — я желаю вас всей душой. О, долг! Он — суровый надзиратель, моя дорогая! Человек моего положения не может освободиться от него ни на минуту. Он должен всегда помнить о нем, постоянно отказывать себе в удовольствиях, подавлять свои желания.