Книга Духовные проповеди и рассуждения - Мейстер Экхарт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По действию и его энергии вообще различается существование всего тварного; существование есть первое действие, первое различие. В разуме, в Боге – нет различия. Отсюда следует и то, что Писание постоянно призывает к уходу из этого мира, к уходу от самого себя, к забвению своего дома и дома своего рода, к оставлению своей страны и своей семьи, дабы вырасти в великий народ, в котором были бы благословенны все роды; а лучшее место этому – царство мыслящего ума, где, несомненно, все – в той мере, в какой сами есть мыслящие умы, а не другое – во всех (omnia in omnibus).
Мейстер Экхарт сказал: «Есть люди на земле, они рождают Господа духовно, как родила Его телесно Мать Его». Его спросили: «Что это за люди?» Он сказал: «Это те, что свободны от вещей и созерцают образ правды и пришли к тому в неведении; они на земле, но обитель их на небе, и они погружены в покой. Они проходят здесь как маленькие дети».
Мейстер Экхарт говорит: «Смерть, которой умирают в любви и в познании, благороднее и ценнее всех дел, что с самого начала и до сей поры в любви и желании совершало святое христианство и совершать будет до конца мира. Все эти дела служат лишь той смерти, ибо из такой смерти рождается вечная жизнь».
Кто хочет стать тем, чем он должен быть, тот должен перестать быть тем, что он есть. Когда Бог создал ангелов, они узрели существо Отца; это было первое их дело. И они узрели Сына, растущего из сердца Отца, точь-в-точь как растет зеленая ветка на дереве. Более шести тысяч лет созерцают они это радостное зрелище, а как это происходит, об этом знают они так же мало сегодня, как тогда, когда были созданы впервые. И это потому, что так велико то познание: чем больше познаешь, тем меньше понимаешь.
Мейстер Экхарт говорит: «Кто вожделеет высокого, тот высок. Кто вожделеет видеть Бога, тот должен быть человеком высокого вожделения. Я говорю, что Бог может все, лишь в этом не может Он отказать человеку великого смирения и вожделения, и если человек не находит Бога, ему недостает или смирения, или вожделения».
Мейстер Экхарт сказал: «Кто делает доброе дело, но не делает его исключительно ради Бога, а имеет при этом еще другие помыслы кроме Бога, тот унижает достоинство Бога. Ибо все добрые дела – Божии дела. Когда же человек в добром деле имеет в виду что-либо иное, кроме Бога, то честь дела приписывает он этому иному и отнимает тем самым у Бога Его честь, и все такие дела неплодотворны и ненужны».
Мейстер Экхарт сказал: «То, что зажигает сердце человека благоговением и скорее всего приводит его к Богу, то для человека самое лучшее во времени. Но, – говорит он, – кто хочет стать сыном Отца, тот должен стать чужим всем людям и себе самому и быть чистым внутри и иметь просветленную душу.
Человек, оставь самого себя и твори добро без усилия и приди к наилучшему; или сохрани себя самого, твори с усилием добро и не приходи к наилучшему никогда».
Мейстер Экхарт говорит: «Священное Писание всегда призывает человека к тому, чтобы он освободился от самого себя. Поскольку ты свободен от себя, постольку ты властен над собой, а поскольку ты властен над собой, постольку ты принадлежишь себе, а поскольку ты принадлежишь себе, постольку принадлежит тебе Бог и все, что Он когда-либо создал. Поистине, говорю тебе, как Бог – Бог, а я – человек: если бы ты был так же мало занят самим собой, как мало ты сейчас занят Верховным Ангелом, то Верховный Ангел принадлежал бы тебе, как ты сам – себе».
То, что Бог недвижим, делает все вещи бегущими. Есть нечто до того резвое, что оно-то и делает все вещи бегущими, так что они возвращаются туда, откуда изошли, и все же – в себе самом оно неподвижно. И чем благороднее какая-нибудь вещь, тем быстрее она бежит.
Что есть глагол Божий? Отец взирает на Себя Самого в простом познании и взирает в простую ясность Своего существа; там видит Он создание всех тварей. Там высказывает Он Себя Самого. Слово это ясно, разумно, и это – Сын.
Я говорю: Христос – первый человек. Как так? Первое в мысли есть последнее в деле. Как крыша – последнее при постройке дома.
Мейстер Экхарт говорит: «Если какой-нибудь человек предпочитает одну вещь другой и если ему милее Бог в одном, чем в другом, то такой человек груб и незрел, он еще ребенок. Лишь тот стал мужем, для кого Бог равен во всех вещах. Благо тому человеку, для которого все творения – скорбь и падение».
Его спросили еще: «Если кто-нибудь хочет забыть себя, должен ли он заботиться о том, что естественно?» Он сказал: «Бремя Господне легко, и иго Его сладко: Он не хочет ничего, что не было бы добровольным; то, что тяжело первобытному человеку, умудренному – сердечная радость. Только тому принадлежит Царствие Небесное, кто мертв до конца».
Мейстер Экхарт говорит: «Благодать приходит лишь с Духом Святым. Благодать не есть нечто застывшее, она – вечно становящееся. Истекает она только из самого сердца Отца без всякого посредника. Благодать совершает преображение и возвращение в Бога. Она делает душу подобной Богу. Бог, основа души, и Благодать – едины».
Говорит Мейстер Экхарт: «Один человек, умудренный в жизни, лучше ста книжных мудрецов. А жить и читать в Боге – этого достичь не может никто. Если бы я должен был найти умудренного в Писании, я искал бы его в Париже и в школах высокого искусства. Но если бы я захотел спросить его о совершенной жизни, то он не мог бы мне ничего об этом сказать.
Куда же мне идти? Только в чистую, свободную от всего природу; она могла бы сказать мне то, о чем я с трепетом спросил бы ее. Люди, что ищете вы Живого среди мертвых останков? Отчего не ищете вы живого спасения, которое может дать вам вечную жизнь?
Ибо мертвому нечего ни дать, ни взять.
И если бы ангел искал Бога в Боге, он не искал бы Его в другом месте, как в свободном, чистом, отрешенном от всего творении. Совершенство заключается в том, чтобы всякое бедствие, нищету, страдание, злосчастие и позор, всей тяжестью свалившиеся на тебя, переносить добровольно, радостно, свободно как желанное, сознательно и спокойно, и так оставаться до смерти без всякого „почему“».
Бог – нигде. Самым малым Его полно все сотворенное. Самая сущность Его – нигде.
Если бы Бог не был во всех вещах, природа не действовала бы и не вожделела бы ни в какой вещи. Ибо любо тебе это или нет, желаешь ли ты это знать или нет, но природа в своем сокровеннейшем ищет и мыслит Бога. Никогда человек не жаждал бы питье, если бы в этом питье не было бы чего-нибудь от Бога. Природа не предполагала бы ни питья, ни еды, ни отдыха, ни удобства и ничего иного, если бы не было в этом Бога. И она все больше гонится и стремится найти в этом Бога.
