Книга Украденная служанка - Стелла Вайнштейн

Он развел колени, задвигался в рваном ритме мужчины, охваченного страстью. Принц терзал мои губы и шептал слова любви. Я оттаяла, потянулась к нему навстречу, зарылась пальцами в его волосы. Мне было больно и сладко.

В дверь постучали.

— Пусть убираются прочь, — процедил принц.

Стук повторился, настойчивей.

Энтони рыкнул, скатился с меня. На секунду замер, собираясь с силами.

Схватил из гардероба халат, на ходу завязал пояс и подошел к двери.

— Ваше Высочество — послышался тонкий женский голос из-за двери, словно его обладательница только что плакала. — Помогите, пожалуйста. Я поранила руку о письменный нож.

Я хмыкнула, представив, скольких усилий пришлось приложить обладательнице голоса, чтобы пораниться о тупой предмет обихода.

— Мне очень жаль, — терпеливо ответил Энтони. — Предлагаю воспользоваться услугами придворного лекаря. Мы держим лучших специалистов.

— Но я слышала о ваших лекарских способностях, Ваше Высочество.

— В данный момент я не способен оказать вам первую помощь. Предлагаю сопровождение одного из любезных стражников к лучшему специалисту.

— В чем дело? — плаксиво спросила гостья. — Вы не одни?

— Я совершенно один, — отрезал Энтони. — Спокойной ночи.

Он тихим голосом отдал нужные команды, приказал не беспокоить его более с подобными просьбами и вернулся в постель.

Я грустно улыбнулась ему. Неприятно осознавать себя «никем» в глазах принца.

— К сожалению подобные визиты не столь редки как хотелось бы, — извиняющимся тоном сказал принц.

— Я понимаю.

Он заправил светлую прядь за ухо и хмыкнул:

— Грустишь?

Я зябко повела плечами. Прикусила нижнюю губу и решила ничего не говорить.

— Все хорошо.

Ничего хорошего не было. Я не создана из подходящего материала для королевской любовницы. Мне тоскливо ждать его целый день в пустой комнате, тошно выслушивать, как на шею пытаются вешаться другие, пока Энтони отрицает мое существование.

Я провела пальцем по щеке принца, ощутив дневную щетину. Приникла к губам. В груди растеклось теплое щемящее чувство. У меня есть хотя бы это.

Если бы я осмелилась себе признаться в правде, то поняла бы, что мой мозг обдумывает пути побега из золотой клетки.

На следующий день я проснулась одна. Солнце стояло высоко в небе. Энтони готовился к новому дню с помощью камердинера. Он легко поцеловал меня на прощание. Я хотела попросить его принести книги из библиотеки, но он выглядел столь занятым, что я не успела.

Служанки занесли в комнату поднос с дымящимся кофе, поджаренными хлебцами с джемом и маслом. Спросили о моих пожеланиях, предложили сделать прическу и привести себя в порядок. Я согласилась.

После легкого завтрака меня усадили перед зеркалом и превратили короткие патлы в элегантную высокую прическу, украсили пряди цветами глицинии. Те падали водопадом на обнаженную шею. Макияж облагородил лицо и скрыл темные круги под глазами. Я выглядела настоящей красавицей.

Служанки упорхнули. Я осталась в комнате одна. На сердце было тяжело.

Я как гончая, у которой отнялся нюх и теперь она растеряно возит хвостом по полу, выглядя глупо и жалко. Потеряла цель в жизни. Раньше, я хотела учиться. Что станет моей участью теперь?

До обеда я вновь наблюдала за движением карет на широкой дороге. Лошади выглядели поджарыми и здоровыми. В городском парке по воскресениям возила повозку побитая жизнью лошадка со свалянной шерстью.

Мысли о побеге начали обретать форму. Захотелось притвориться аристократкой, спрятаться в одной из карет и укатить в закат. Мне стало стыдно — Энтони не сделал мне ничего плохого. Он честно старается облегчить мою жизнь. Не его вина, что я не рада нарядам и украшениям.

Принцу удалось уделить мне пару часов ближе к вечеру. Я так истосковалась по его обществу, что боялась вцепиться в него, как одна из экзальтированных аристократочек.

Энтони принес знакомый мне том «Основ алхимии». Мы целый час поработали над тем, чтобы ключевые стихотворения ассоциировались с действием.

Луна и Солнце с мощью своей

Покарали меня и сделали лёгким

Крылья мои несли меня

Повсюду куда я желал

Я создавала потоки воздуха, проговаривая про себя эти строки. Посреди боя легче произносить заученные слова, чем впасть в транс, чтобы изменить молекулярное строение мира.

Я вспомнила, как в книгах сказок волшебники выкрикивали заклинания и невольно улыбнулась. Теперь и я в чем-то колдунья.

«Вернее, могла бы ею стать».

Сердце сжалось тоской. Яркой вспышкой появилась картинка, как я в откровенном платье шепчу волшебные слова. На лице суровое выражение сосредоточенности, рука протянута вперед, волосы развеваются на ветру.

Усилием воли, я прикусила губу и видение пропало. Слишком болезненным отозвалось напоминание об упущенных возможностях.

Энтони переоделся к вечернему приему, указал домашнее задание и исчез.

Над столом ярко светила алхимическая лампа. Служанки принесли ужин, предложили переодеться.

Я больше не гнала их. Наоборот, постаралась разговорить, расспросить о дворцовых сплетнях. Меня снедала тоска по человеческому общению.

Служанки переглядывались между собой, отвечали односложно и очень быстро ретировались. На последок, мне удалось сунуть одной из них письмо для Мэй. Я закрыла за ними дверь со стойким чувством, будто им нисколько не хотелось оставаться в моем обществе. Слуги по-своему презирали меня, с гордостью, присущей бедному и честному люду по отношению к девицам легкого поведения.

Я писала Мэй о повороте событий и умоляла найти минутку навестить меня. Нужно выпросить у Энтони нечто в подарок бедной девушке. Не хочется уподобляться богатым содержанкам, но для Мэй я была готова переступить через собственные принципы.

Второй вечер в одиночестве. Мне нужно срочно придумать себе занятие, иначе я сойду с ума.

Я прилежно повторила строки. Выучила заклинание для призвания огня и еще одно, для разделение двух материалов.

Ночью ждала Энтони, рассматривая узор на потолке. Тикали часы, по углам клубилась темнота, но я умела с нею справиться. В первом часу ночи ввалился уставший принц. От него пахло вином и женскими духами.

Я помогла ему раздеться, дала напиться вволю прохладной воды.

Энтони рухнул на кровать, закрыл глаза и издал усталый стон.

Я твердо решила не расспрашивать где он был сегодня вечером и уж точно не унизиться до вопросов о запахе жасмина на шейном платке. Как всегда, вместо этого вылетел неуместный крик души