Книга Ассасин - Симона Вилар

Мартин отдышался, но потом решил, что если сейчас чего-то не предпримет, то попросту ослабеет и истечет кровью. Сорвав с головы повязку, он стал перетягивать ногу, чтобы хоть немного остановить кровотечение. – А ну, не двигайся! – зашипел сверху Эйрик.

Мартин застыл и увидел, как лицо его приятеля осветил отблеск огня. Чей-то голос прокричал с берега:

– Ты кто? Сознавайся!

– А что тут сознаваться? – выпрямившись во весь свой немаленький рост, ответил рыжий и так качнул лодку, что Мартин перекатился к ближнему от берегу борту.

Он замер.

– Говори, кто ты? – кричали из темноты.

Эйрик стал отвечать, Мартин понял, что Эйрик говорит на итальянском с заметным генуэзским акцентом.

– К своим плыву. Вот тот корабль, – указал он куда-то. – Взял снадобья у добрых братьев-госпитальеров для нашего капитана.

При этом он поднял для убедительности мешок с галетами, заранее припасенный им для побега.

Он еще пояснял, отвечая на вопросы, что припозднился из-за того, что ранее лекарям ордена Госпиталя было не до его сеньора Винченцо, они трудились над ранеными. А его генуэзец-капитан от коросты уже и сидеть не может, чешется, как блохастый кот…

– Откуда ты знаешь итальянский? – шепотом осведомился Мартин после того, как стражники, оглядев и расспросив рыжего великана, уверились, что это не тот, кого они ищут.

– Все мы служим Ашеру, – так же тихо отозвался Эйрик. Громче говорить он не мог – звук далеко летит над водой. – Я ведь, как и ты, где только не побывал. Они оба служили за плату.

Мартин продолжал возиться с порезом на ноге. Следовало бы и промыть рану, но придется потерпеть.

Пока он был занят перевязкой, на месяц наплыла легкая тень облака, и ее хватило, чтобы вокруг все померкло. Мартин сел на весла подле Эйрика, и они неслышно миновали генуэзский корабль, стоявший на рейде в стороне от других. Сквозь мрак беглецы видели на нем огонь, но лодка прошла достаточно далеко, чтобы их не заметили.

– Любят тебя боги, послав эту тучку, – тихо смеялся Эйрик.

«Меня любит Джоанна», – подумал Мартин и вспомнил, как быстро поцеловал ее напоследок. Зачем? В благодарность за помощь? На прощание? Но не смог не поцеловать. А, пустое!.. Он столько уже отказывался от нее… Но на этот раз простился навсегда.

– Все, парень, мы уплыли от них, – произнес Эйрик, когда они были достаточно далеко.

Вокруг не было ничего, кроме темной воды, едва заметных отдаленных силуэтов кораблей и их лодки. Вряд ли ее заметят на таком расстоянии.

Мартин молча налегал на весло, это отвлекало от пульсирующей в ноге боли. Он заметно ослаб и сбивался с ритма гребли. Эйрик заметил это и забрал у него весло. Самого же рыжего переполняло воодушевление. Он заявил, что они будут двигаться вдоль побережья столько, сколько смогут. В любом случае море тихое, ночью жара не донимает, а главное – они в безопасности. Захваченной же воды и сухих галет им хватит на пару суток. Ну а там и причалить можно.

– Ты понимаешь, Мартин, мы ушли от них! И больше не вернемся. Все, это уже все!

Рыжий был счастлив. Он вообще всегда надеялся на лучшее. Как же иначе в их работе?

Мартин тоже понимал, что это все. Он избежал опасности, он свободен, он едет к своей Руфи. И его ничто уже не остановит!

Но если все складывается хорошо, почему у него в душе такая пустота?

Глава 8

К вечеру третьего дня после славной Арсуфской победы крестоносцы дошли до Яффы.

Как и прочие строения христиан в Леванте, город подвергся разрушению сарацинами. Стены Яффы даже не полыхали, а сочились черным вонючим дымом. Разгромлено было все, что успели, а гарнизон бежал в страхе: весть, что произошло с защитниками Акры, разогнала мусульманских солдат еще до того, как пришел приказ Саладина преградить войску кафиров путь. И тогда султан велел разгромить город. За солдатами из Яффы бежали и местные жители. Только те, кому некуда было податься, остались и теперь бродили среди руин, подбирая какие-то вещи среди камней и мусора.

– Обычная картина, – произнес сидевший на коне подле Ричарда молодой Лестер. – Мы ведь и ранее видели подобное, не так ли, Ваше Величество? Ничего, восстановим и тут все. Ведь это уже наша земля. А мы все поднимаем из руин.

Этим и занялся Ричард в течение последующих дней. Пока он не спешил продолжать поход. Яффа, цитадель на побережье Средиземного моря, находилась всего в сорока милях от Иерусалима, и король рассчитывал сделать ее своим плацдармом для дальнейшего наступления на Святой Град. К облегчению христиан, в Яффе разрушены были в основном стены города, внутри же многие жилища не сильно пострадали, вот только крыши были снесены и ставни выбиты на окнах, чтобы крестоносцам негде было укрыться от зноя и непогоды. Но и тут им повезло: удушающая жара спала, с моря веяло прохладным бризом, на плодородных землях вокруг произрастали прекрасные сады, полные изобилия. Чего в них только не было – финики, гранаты, персики, виноград, только протяни руку и бери!

Близ Яффы протекали две реки – Яркон и Ракон. Большие желтые кувшинки покачивались на их водах, а рыбы при впадении рек в море было столько, что она так и плескалась, хоть руками лови. Виднелись на реках и большие водяные мельницы, пусть и разрушенные сарацинами, но восстановить их особого труда не составляло. Однако главное сейчас заключалось в том, чтобы укрепить стены, дабы иметь защиту. Поэтому крестоносцы, едва светало, начинали таскать камни, месили раствор, поднимали блоки. Трудились до полудня, потом наступал долгий перерыв, а на закате работа возобновлялась. Как и ранее при восстановлении Акры, король Ричард всякий раз приезжал смотреть, как идет строительство укреплений, и часто сам подавал пример, работая вместе с солдатами, превратившихся на эти дни в строителей. Рядом с Ричардом трудились и рыцари из его ближайшего окружения: графы Лестер и Генрих Шампанский, рыцари Андре де Шовиньи, Робер де Бретейль, Бартоломью де Мортимер, Роджер де Сэйси, Рауль де Молеон и веселый, никогда не унывающий рыцарь-шорник Адам Толуорт. Все они работали на стройке, все были в пыли и известке с головы до ног, а после трудов, по вечерам, долго плескались в море. Благо, что море близ Яффы было просто великолепным! Теплое в любую пору года, с мягким песком на побережье, с разбивающимися о скалы неподалеку от берега большими волнами. Пенные всплески на камнях так красиво смотрелись в лучах заката! А потом, разбившись о скальные выступы, волны доходили до песчаных пляжей уже как усмиренная ласковая лошадка. Чистое удовольствие было понежиться в этих теплых водах на песке!

Присоединившийся к купальщикам ученый Онфруа де Торон рассказывал крестоносцам:

– Считается, что Яффа получила свое название по имени сына Ноя – Яффета. Это он построил здесь первый город, после того как схлынули воды потопа. А эти рифы, о которые разбиваются волны, – он указал рукой на море, – помнят события из греческих легенд: именно тут была прикована отданная в жертву морскому чудовищу царевна Андромеда, которую освободил герой Персей. Отсюда же некогда отправился в путь пророк Иона, и, как нам известно из «Деяний апостолов», здесь же останавливался у некоего Симона апостол Петр. Позже Петр отправился в Кесарию на первую проповедь язычникам. О, это дивный город, овеянный легендами и преданиями! Но при мусульманах Яффа была почти заброшена, хотя именно сюда долгие столетия прибывали паломники-христиане, чтобы дальше ехать по дороге на Иерусалим. Правители Фатимиды [36]из Египта отличались веротерпимостью и пропускали паломников, если те уплачивали налог. Хотя и они не больно вмешивались, если прибывших христиан грабили. Вы видите, мессиры, корабли из-за этих рифов не могут приблизиться к побережью, обычно они бросают якоря прямо на рейде, а паломников перевозили в лодках арабские лодочники. Они же и грабили прямо тут, не выходя из лодок. И местные власти Фатимидов закрывали на это глаза. Но совсем стало худо, когда появились сельджуки: тогда христиан не только обирали до нитки, но и стали убивать. И все же преданные своей вере паломники вновь и вновь приплывали в Святую землю.