Книга Феликс Медведев. Козырная судьба легендарного интервьюера, библиофила, игрока - Ирина Вертинская

Героями второго выпуска «Зеленой лампы» в феврале 1988 года стали новые друзья Феликса русские американцы Пущины-Небольсины-Хлебниковы, ставшие мгновенно популярными после выхода передачи в эфир. Они рассказали, как их, родившихся в семье эмигрантов первого поколения, воспитывали в любви к русской культуре и русскому языку… Зрителей тронуло, как Михаил Хлебников, начав по просьбе ведущего читать наизусть стихи Пушкина «Мой первый друг, бой друг бесценный…», посвященные своему предку Ивану Пущину, вскочил со стула, потому что «так бабушка учила»…

Герои других выпусков – поэты Булат Окуджава, Евгений Винокуров, первая жена Александра Солженицына Наталья Решетовская, приехавшие из дальнего далека после долгой разлуки с Россией Нина Берберова, Ирина Одоевцева, Саша Соколов, Наталья Михоэлс…

Когда знаменитый актер Михаил Козаков впервые в истории советского телевидения читал стихи Иосифа Бродского – у экранов замерла вся читающая страна…

С митрополитом Крутицким и Коломенским отцом Ювеналием, не слишком похожим на священника пожилым крепышом с живыми зоркими глазами, Феликс беседовал в Новодевичьем монастыре, где с 1964 года находилась резиденция митрополитов Крутицких и Коломенских и куда ведущий привез съемочную группу. Войдя в церковь, Феликс уловил запах горячего воска и чего-то особенного, что пробудило в памяти эпизод детства…

…Бабушка «Филюса», устав от причуд беспокойного внука, пожаловалась как-то старшей дочери Катерине.

– Никакого с ним сладу! Ведь же моченьки нет!

– Да что ты, мам, – покачала головой Катерина. – Креста на нем нет.

– Так чего ж, покрестить разве? – задумалась Мария Ивановна.

– И то дело, – кивнула дочь. – Святой водицей окропишь, глядишь, толк будет.

Бабушка не стала крестить мальца тайно, как поступали многие, сопротивляясь таким образом «безбожному» государству. В один из приездов дочери она поговорила с ней напрямую. Мама Феликса, на удивление, не стала возражать против приобщения сына к христианскому братству.

Совершить обряд крещения было не так-то легко, церквей и священников становилось все меньше. Правда, в период Великой Отечественной войны гонения на религию поутихли. Сталин, в панике от угрозы потери власти, вдруг обратился к народу на православный манер: «Братья и сестры», припомнив к месту имена великих русских полководцев, причисленных церковью к лику святых.

Деревенского батюшку пригласили на дом. Когда привели востроглазого сорванца, батюшка насупил бровь и спросил:

– Как звать-то его?

– Филюс, – ответила Мария Ивановна.

– В святках нет такого имени, – отрезал батюшка и припечатал: – Будет Федором.

Пионерская зорька. А в уголке рубашки зашит крестильный крест…

Рая, двоюродная сестра кандидата, дернула бабушку за рукав:

– Бабуль, его же Феликсом зовут. Скажи им.

– Ну, я и говорю, Филюс! – отмахнулась Мария Ивановна.

– Батюшка, – не выдержала Рая. – Его звать Феликсом…

Батюшка строго взглянул на вертлявого инородца и задумался.

– Феликс… имя-то какое! Назовут же! – пробурчал он. – Нет такого имени в святцах. Будет Федором.

– А вот и есть! – пискнула Рая и подумала: «Неграмотный какой-то батюшка!»

Подкрепить свои позиции стороны не могли: батюшка, как на грех, забыл взять с собой святцы, а в доме их не оказалось. Крестить же Феликса как Федора бабушка отказалась – не глянулось ей это имя. Рассерженно тряхнув бородой, батюшка погасил лампаду и удалился.

– Не переживай, бабуль, – успокаивала Марию Ивановну Рая. – Батюшка, наверное, читать не умеет…

«Второй заход» состоялся спустя несколько лет. Видимо, история с неудачным крещением глубоко впечаталась в память мальчишки. Однажды утром, едва проснувшись, одиннадцатилетний Феликс заявил:

– Мне приснился сон, будто все вокруг крещенные, а я один – нет. Меня надо покрестить.

Домашним не оставалось делать ничего иного, как выполнить желание Феликса. Он был крещен в Покровской церкви, в красивом белом храме с синими куполами. Батюшка попался «грамотный», и обряд прошел без сучка и задоринки. Довольный юный христианин долго крутил в руках новенький блестящий крестильный крест. «Ничего, вреда не будет», – думала потом Мария Ивановна, снаряжая внука в пионерский лагерь и зашивая крестик в уголок его рубашки.

В перестроечные времена многие люди стали возвращаться к церкви, открыто носить кресты, посещать церковные службы и отмечать главные христианские праздники, кто-то искренне, кто-то согласно модным веяниям. Увлекся этим и Феликс, жизнерадостно обмениваясь c друзьями пасхальными куличами и скорбя на панихидах в Новодевичьем монастыре. Пройдет время, и Феликс нечасто будет ходить дорогой, ведущей к храму, но при этом, как сам говорит, он никогда не забывает про тот священный ритуал в Покровской церкви, благодаря которому, может (кто знает?), позже выходил из разного рода сложных ситуаций и почти смертельных пике.

Передача «Зеленая лампа», собиравшая разноплановых и ярких героев, пользовалась огромной популярностью, Феликса узнавали в лицо на московских улицах, просили автографы, как у заправской кинозвезды. Но съемки программы проходили все тяжелее.

И однажды долготерпению Феликса пришел конец. Отношения с Парамоновой разладились окончательно. Феликс устал от постоянного давления с ее стороны, от навязывания ею собственного графика и ею же выбранных персонажей, к которым у ведущего порой не лежала душа, от нервных усилий, которых стоил каждый выпуск передачи. 1990 год стал последним для «Зеленой лампы» с Феликсом Медведевым.

Правда, Парамонова тут же принялась снимать собственную «Зеленую лампу», узурпировав название, придуманное Феликсом. Журналист поначалу не обратил внимания на этот «пиратский» ход. Он полностью отдался новой идее – к этому времени у него накопился «Воз поминаний» о поездках в Париж, об изумительных людях, с которыми довелось встретиться, и в эфир вышел новый цикл телепередач – «Парижские диалоги», часть которых Феликс снимал прямо во Франции.

К немалому удивлению Феликса «обновленная» «Зеленая лампа», от которой осталось только название, продолжала выходить в эфир, предваряясь прежней заставкой, – легендарная зеленая лампа в квартире Медведевых на Покровке. Только героев теперь выбирали на свой вкус режиссер Парамонова и приглашенный ею в качестве ведущего журналист Горелов.

После очередной их «Зеленой лампы» Феликс не выдержал и отправил на имя руководителя канала телеграмму: «Прошу прекратить использование интерьера моей квартиры в качестве заставки к чуждой мне по духу передаче. Феликс Медведев».