Книга Игры миллионеров или Однажды в Америке - Татьяна Форш

– Но вы почему-то здесь? – Хмыкнула я.

– Так, дома никого не осталось. – Вздохнул водитель. – Я как уехал на заработки в девяностых, так здесь и остался. Было бы куда – вернулся бы.

Я промолчала. Мне проще. Меня ждут родители. Подруги. Коллеги.

Мужчина, не дождавшись ответа, тоже замолчал, и остановившись возле дома Терезы, спросил.

– Тебя подождать, красавица?

– Подождите! – Решилась я. Какой смысл надеяться? Уже все и так понятно. Пора домой!

Я вышла из машины и набрала номер квартиры Терезы.

Что ж, я попыталась, она мне помогла и на том спасибо!

– Кто это? – Раздался молоденький голосок с акцентом. Она предупреждала что в квартире будет горничная.

– Мэгги Никольская.

Щелкнул замок, впуская меня в элитную высотку.

Спустя несколько минут, я уже выходила в джинсах, топе и кроссовках. Села в машину и грустно улыбнулась.

– А теперь в аэропорт «Лос-Анджелес».

* * *

Верный шевроле летел по бетонной полосе, уверенно обходя медлительные машины. Джо смотрел на дорогу и не видел. Перед глазами стояла Мэгги и ее глаза, в которых плескалось удивление, пропитанное детской обидой. Ребенок. Какая она еще в сущности ребенок.

Может поэтому, ему так хотелось ее радовать, баловать, делая мир вокруг разноцветным. Лиззи была старше Мэгг всего на пять лет, но Джо всегда казалось, что его жена родилась уже такой, хищницей, знающей к чему стремиться.

Как же он не защитил, не уберег ту, что стала ему дороже всего на свете. Сейчас он был готов отдать Лиззи все, что она потребует, только бы поскорее освободиться от ненавистного брака и… попробовать вернуть Мэгги. Потому что, если это не получится….

Джо не знал, что он будет делать, если Мэгги не поверит, не даст ему еще один шанс. Даже не представлял!

Он уже видел огни аэропорта, когда это случилось. Ехавший впереди пикап внезапно затормозил. Джо быстро среагировал, выкрутив руль шевроле, уходя от столкновения, но не успел вовремя нажать на тормоза, и летевшая позади машина врезалась в бок белого шевроле, еще пару метров протащив ее вперед.

* * *

Я до последнего ждала, что Джо придет. Ведь Тереза знала, с какого аэропорта я буду улетать. Она обещала позвонить ему на презентацию и узнать, как обстоят дела.

Видимо, я действительно ему не нужна…

Тогда что означал его поцелуй? Его слова?

Ничего!

Я горько усмехнулась, и, услышав о том, что открыта посадка на мой рейс, направилась к пункту регистрации.

Дома меня встречал отец. Мама приболела, и в аэропорт не поехала.

– Ну как каникулы в городе Ангелов? – Улыбнулся он, чмокнув меня в щеку.

– Отдохнула по самую макушку! – улыбнулась я. – Теперь хочу только работать, работать и работать!

– Хорошо! – Отец смерил меня настороженным взглядом. – Загорела… только вид какой-то траурный, под глазами тени.

– Па, тени, это нормально. А что касается загара, В городе Ангелов температура не понижалась ниже двадцати! И то, это считались прохладные дни!

– А может, заведем там дачку? – Он подмигнул мне. – Будем улетать туда на зиму.

– Нет. Боюсь что на пальмы, яхты и океан я теперь долго смотреть не смогу.

* * *

Джо очнулся в больничной палате и поморщился. В голове стоял туман, наверное от наркоза.

– Очнулся? – С диванчика стоявшего напротив кровати поднялся Френк. – Эх, Мэтти! Говорил тебе, что бабы до добра не доведут…

– Сильно меня помяло? – Джо улыбнулся другу.

– До свадьбы заживет! – Усмехнулся тот и пересел на стул рядом. – На самом деле ты счастливчик! Трещина в ребре, сотряс и перелом где-то в ступне. Сильно зажало ногу. Но как мне кажется, этот перелом тебе устроили спасатели.

– Сколько я тут?

– Три дня.

– А Мэгги?

– Улетела. Держи. Галина Никольская звонила тебе двадцать раз. – Френки протянул Джо телефон. Тот помедлил, но взял его. – Боишься?

– Она единственный шанс вернуть Мэгги. – Джо пожал плечами, и набрал номер.

– Да? – тут же ответил ему звонкий голос. Почти такой же как у Мэгг.

– Добрый день, Галина. Это Джо…

– Я это уже поняла! И что все это значит? Я тебе доверила мою единственную дочь! Почему же она дома, а не в свадебном путешествии, мистер?

– Так сложились обстоятельства. Трудный развод, да еще авария. Я был рядом с аэропортом, когда в меня врезалась машина. Простите что до сих пор не в России. Похоже я тут надолго…

– Ты сильно пострадал? – Тут же в голосе Галины Никольской прорезались сочувствующие нотки.

– На удивление нет. Только трещина в ребре и перелом ноги. На знаю на сколько сложный… – Джо поморщился. Безумно гадко было ощущать себя беспомощным! – Как Мэгги?

Собеседница помолчала и заговорила.

– Слушай меня внимательно, Джо Кестлер. Когда ты четыре месяца назад позвонил мне и рассказал о своих чувствах к моей дочери, я поверила тебе. Я решила что только ты сможешь растопить ее сердце своими чувствами, и только ты сделаешь ее счастливой, подарив целый мир. Я и сейчас так считаю. Поэтому, даю тебе два месяца. За это время моя дочь окончательно убедится в своих чувствах и в том, что не может без тебя жить. Тогда я дам тебе еще один шанс.

– Но… если она меня не простит? – Голос Джо дрогнул.

– Простит. Но если вдруг не простит, тогда мы с тобой поговорим совсем по другому!

Джо посмотрел на умерший телефон и протянул его Френки.

– Ну… и? – Он приподнял бровь.

Джо улыбнулся.

– Теперь все точно будет хорошо!

* * *

Следующий месяц, вопреки обещанию данному самой себе все забыть и погрузиться в работу, я провела закрывшись дома. На работе меня ждали только в конце января, и все это время я пыталась собрать себя по кусочкам.

Каждую ночь снился Джо, и каждую ночь я была счастлива как никогда. И каждое утро я окуналась в боль. Жизнь стала состоять из радужных, цветастых снов и серой реальности.

Каждый день я открывала Фейсбук и перечитывала нашу переписку, в надежде, что Джо напишет, но короткая запись сообщала, что он заходил: неделю назад, две недели назад, три недели назад, месяц назад.

Синди сбрасывала меня, словно винила за бегство, Тереза пару раз ответила, но сухо, коротко сообщив, что все хорошо, ей некогда и она перезвонит. Джо… Джо я не позвонила ни разу.

Сначала потому, что очень злилась на него, потом оттого, что стало невероятно стыдно за свое бегство, а после и вовсе из-за того, что не знала, что ему сказать.