Книга Легко ли быть человеком. Сказки для взрослых - Людмила Кузнецова-Логинова

Старичок испугался, засуетился, он давно знал этого юношу и не удивился его реакции. Кое-как втащив его на свою кухню, он дал ему воды и чуть-чуть привел в чувство. Молодой человек начал бессвязно говорить о своей болезни и о вине перед ушедшей безвременно женщиной, которую ему не удалось спасти. Из всего этого старичок сделал заключение, что молодой врач, заболев, упустил дорогого ему человека и теперь во всем себя винит.

– Родня вы, что ли? – участливо спросил старичок. – Поди уже лет пятнадцать вас знаю, да и обе покойницы, царство им небесное, только о вас и говорили, очень уж вас любили и убивались из-за вас.

Эти слова привели молодого человека в еще большее смятение. Он схватился за голову и, даже не попрощавшись, выскочил на улицу. Старичок вздыхал и качал головой ему вслед. Ну надо же быть такому? Лучше бы ничего не говорил! Или уж как-то поосторожнее… Он вспомнил, что и на похоронах старушки-матери юноша напоминал полубезумного и долго еще и он, и осиротевшая дочь, обнявшись, неутешно рыдали и, отгородившись от всего мира, проводили вечера в воспоминаниях об умершей.

А теперь вот и дочь ушла вслед за матерью. Жаль парня, видать, очень близкой родней были ему соседки.

Молодой человек тяжело заболел, какое-то время его жизнь вообще была под угрозой, но его все же выходили коллеги, да и оставшиеся немногочисленные друзья – супружеская пара с близнецами – дежурили у его постели ночью и днем. Наш герой медленно приходил в себя, а день карнавала был уже совсем близко, и молодой человек еле нашел в себе силы как-то собраться и чуть ли не приползти к заветной колонне.

Теперь он опирался на нее уже не от скуки, а от слабости. Он ждал Звездную Ночь, но что-то в нем сдвинулось, нарушилось! Нет, его любовь к ней не уменьшилась, она только окрасилась в какие-то грустные тона. Он стоял и вспоминал своих умерших друзей – пожилую пару, так его любившую и считавшую сыном (даже наследство только ему оставили), и старушку-соседку с радостно распростертыми объятиями спешащую ему навстречу, и, наконец, безвременно ушедшую ее дочь (только теперь он понял, что именно она была его лучшим другом), и даже двоих сокурсников, живых и здоровых, но для него все-таки утраченных, и слезы градом катились у него из глаз.

– Ну, вот, как всегда плачете, – услышал он знакомый шепот – и рука, затянутая в перчатку, ласково коснулась его лица. Звездная Ночь в том же наряде, который он за эти двенадцать лет изучил до мельчайших деталей, смотрела на него сквозь прорези маски сияющими любовью глазами. – Зачем вы так огорчаетесь? – успокаивающе шептала она и гладила, гладила его по голове, как маленького ребенка.

Молодой человек с удивлением отметил, что истинная радость встречи и непроходящий любовный недуг не смогли все-таки вытеснить из его сердца горечь утрат.

Почему-то ему в его подавленном состоянии показалось, что все вокруг и сама Звездная Ночь каким-то странным образом изменились. По-другому звучал оркестр, танцевали и смеялись пары, и даже веселый гомон вокруг – все неуловимо стало другим. Его уже не поднимало ввысь под небеса, не рвалось сердце из груди от избытка нахлынувших чувств, а прикосновения незнакомки не переворачивали душу. С непонятным волнением он всматривался в дорогую фигуру. Нет, она совсем не изменилась.

То же хрупкое, легкое тело, те же прекрасные глаза, и так же порывисты движения тонких рук в закрытых перчатках. Разве что запах духов, какой-то особенный аромат, только ей присущий, стал немножко другим. Только сейчас, рядом с ней, молодой человек понял, сколько любви было в его жизни, которую подарили ему его друзья, как украсили, согрели, наполнили теплом его жизнь и какая это великая, невозвратимая и незаменимая потеря – их уход из жизни.

Особенно разъедала душу последняя утрата, и при воспоминании о соседке напротив, которую он не сумел спасти, молодой человек почувствовал такую боль в сердце, что разрыдался, несмотря на присутствие Звездной Ночи. Она ничего не говорила, не расспрашивала, только смотрела на него своими огромными глазами, и от этого ее молчаливого сопереживания было почему-то не легче, а больнее. Сам не зная как, юноша стал сбивчиво, взахлеб рассказывать о своем горе. Слова иногда тонули в рыданиях, но он не стыдился своих слез. Плакала и незнакомка.

Она уже не пожимала ему руки, а отвернувшись к стене, сотрясалась от плача. Маска ее насквозь промокла, но она этого не замечала. Закрыв лицо руками, она плакала с таким отчаянием, что, казалось, полностью выпала из реальности. Молодому человеку впервые представилась возможность узнать, кто его давняя любовь.

Может быть, кто-то его за это и осудит, нельзя пользоваться человеческой беззащитностью, но факт остается фактом. Он протянул руку и дернул за завязки. Маска упала, и он впился глазами в лицо, увидеть которое стремился целых двенадцать лет. Перед ним стояла незнакомка, такая красивая, изящная и молодая, что ей от силы можно было дать лет двадцать, не больше. Она испуганно смотрела на него своими прекрасными, столь любимыми им глазами, которые от слез сияли, как алмазы. Кроме этих глаз, все было незнакомо, он точно мог поклясться, что никогда не встречал, не знал и даже не видел стоявшую перед ним молодую красавицу, а вместе с тем это была именно она – его двенадцатилетняя любовь.

– Кто вы? – почему-то шепотом спросил он Звездную Ночь.

– Неужели вы меня не узнаете? – с грустной улыбкой ответила девушка.

Молодой человек покачал головой:

– Нет, я вас не знаю, я никогда и нигде вас не видел, а между тем я уверен, что именно с вами все эти годы мы были вместе.

– Вы правы, – кивнула головой красавица, – мы все эти годы были вместе, но вы меня совсем не замечали. Я та девочка, ваша соседка напротив, на которую вы никогда не обращали внимания. В двенадцать лет меня отдали учиться в очень престижный частный пансион, где я и пробыла до сего времени.

– Но с кем же я встречался все эти годы на маскараде? – вскричал юноша, у которого голова шла кругом от происходящего. – Кто так искренне признавался мне в любви, кого я любил, наконец, столько лет?

– Это была моя мать, – тихо сказала девушка, – она вас очень любила. Они обе – мама и бабушка – вас любили, но мама любила по-другому. И эту свою великую любовь она завещала мне. Она вызвала меня перед смертью и взяла с меня слово, что я выйду за вас замуж. Нет, нет, не возражайте. Это так и будет, потому что я действительно люблю вас и любила все это время, хоть и была еще очень мала. Это у нас семейное.

И девушка положила голову ему на плечо.

И снова о любви

Быль это или сказка – трудно понять, потому что вроде все не так уж и необычно, а если правду говорить, то и совсем житейская история.

В селе жила девочка, и звали ее Антошка. На самом-то деле – Тоня, Антонина (но кто ж в селах с именами считается?), и было Тоне-Антошке тринадцать лет от роду. А потому жизнь кипела и в ней, и вокруг нее, как вода в котле. То на речку, то по грибы и ягоды, то на поле взрослым помогать, то по дому что-то сделать да за скотиной присмотреть, но самое забирающее за душу – с лошадьми да с ребятами в ночное ходить.