Книга Пария - Грэхем Мастертон

Я был уже почти на поверхности. Едва ли не в паре футов я видел пробегающие надо мной утренние волны. Но в этот момент что-то обвилось вокруг моей левой щиколотки, а когда я попытался освободиться, я был неожиданно перевернут вверх ногами. Тут же холодная вода налилась мне в уши. Я выпустил загубник, порождая цепочку пузырьков воздуха. О дальнейшем я помню только, что отчаянно дергался и вырывался, пытаясь освободиться. Я выставил вверх одну руку, надеясь, что кто-то с „Алексиса“ увидит мой сигнал, но это не имело смысла. Я все еще находился футах в десяти под водой, а что-то, что держало меня за ногу, быстро утягивало меня вглубь.

Лишь тогда я на самом деле впал в панику. Меня угнетало ужасное сознание того, что я задыхаюсь и если не смогу освободиться, то меня ожидает смерть. Я слышал от кого-то, что утопление — самый мягкий вид смерти, значительно более приятный, чем смерть от пули, от огня или в катастрофе; но тому, кто так заявлял, наверняка никогда не приходилось одиноко барахтаться в прохладный мартовский день на дне северной части Атлантического океана, без загубника и с ногой, удерживаемой чем-то непонятным. Наверно, я завопил во всю глотку, судя по количеству пузырьков воздуха, и прежде чем успел прийти в себя, набрал полный рот воды. Ледяная, соленая, щиплющая морская вода вливалась мне в желудок, пылая, как жидкий огонь. Я вернул часть проглоченного и, к своему счастью, не подавился при этом, хотя в легких у меня уже почти не было воздуха.

В голове у меня билась только одна мысль: не наглотайся воды! Не глотай воды. Дан Басс предупредил меня, что тот, кто втянет морскую воду в легкие, уже покойник. Собственно, шансов на спасение уже нет.

В голове у меня звенело, глаза вылезали из орбит. В последнем отчаянном усилии я дернулся, чтобы увидеть, что меня держит за щиколотку. К своему ужасу я увидел, что это была ночная рубашка утопленницы, все еще покрывающая мертвое тело, которое подрагивало и подпрыгивало в своем смертном танце. Видимо, когда я проплывал мимо нее, течение, вызванное движением моих ласт, освободило ее из сетей. Останки, наполненные газами разложения, начали подниматься вверх и поплыли вслед за мной, как буй. Рубашка запуталась вокруг моей ноги, а когда я начал дергаться, останки перевернулись и газы вырвались из живота, после чего тело стало тяжелее и начало тянуть меня вниз.

Я полусогнулся и обеими руками дернул за рубашку, но мокрый материал, обвившись вокруг моей щиколотки тесно, как перевязка, не хотел уступать. Я потянулся к бедру и выхватил рыбацкий нож. Останки все еще вертелись и подпрыгивали так резко, что мне трудно было не искалечить ногу при разрезании ткани.

Два, три, четыре удара, и я понял, что мне еле хватит воздуха, чтобы доплыть до поверхности. Но я ударил еще раз, и каким-то чудом материя порвалась. Труп женщины снова начал опускаться вглубь, в темноту, исчезая в мутной воде и облаках ила.

Я сбросил пояс с балластом, что следовало сделать много раньше, и заработал ластами. Мне казалось, что я выныриваю убийственно медленно, но паника отступила, меня охватило удивительное спокойствие, и я уже знал, что выживу. Наконец я выставил голову над волнами, почувствовал ветер, солнце и свежий воздух, а почти в полумиле от себя увидел „Алексиса“.

Я отчаянно замахал руками. Я не знал, даю ли я нужные сигналы, но я просто был не в состоянии долго держаться на воде, особенно среди заливавших меня волн. Я чувствовал себя вымотанным физически и психически. Дан Басс был прав, когда говорил, что погружение с аквалангом является спортом столь же интеллектуальным, сколь и физическим. Это не развлечение для паникеров и истеричных типов.

Я услышал отдаленный шум двигателя „Алексиса“. Наконец лодка, описывая круг, приблизилась ко мне, и Дан Басс прыгнул в воду, чтобы поддержать меня. Он буксировал меня до борта, а потом вместе с Джимми исхитрился затащить меня на палубу. Я лежал, растянувшись на досках, как свежевыловленная акула, кашляя, плюясь и выплевывая воду носом. У меня было такое чувство, будто кто-то драил мои дыхательные пути ершом для прочистки труб.

Джилли встала на колени рядом со мной.

— Что случилось? — спросила она. — Мы уж думали, ты потерялся! Эдвард и Форрест уже отправились искать тебя, сказав, что ты исчез.

Я кашлял и кашлял, пока мне не начало казаться, что сейчас меня вырвет. Но наконец мне удалось унять кашель, и с помощью Дана я сел.

— Сейчас мы стянем с тебя комбинезон, — сказал Дан. — Джилли, в рюкзаке есть термос с горячим кофе, принеси его, хорошо? — Он присел рядом со мной и внимательно посмотрел на меня. — Это наверно моя вина, — заявил он, когда уверился, что я цел и невредим. — Следовало сначала потренировать тебя в бассейне, а уж потом выпускать на открытые воды. Но ты производил впечатление человека, способного постоять за себя.

Я громко шмыгнул носом и кивнул.

— Я потерял их из вида. Только и всего. Не знаю, как это произошло.

— Ничего особенного, — ответил Дан. — Когда надеваешь маску, то чувствуешь себя конем с удилами в зубах и можешь смотреть только вперед. А в такой мутной воде достаточно пары секунд, чтобы потерять из вида товарищей. Но это и их вина, они не должны были спускать с тебя глаз. Может, надо было использовать спасательный канат. Я не любитель этого, канат еще больше ограничивает движение, а пользы от него мало, но в следующий раз нужно будет подумать и об этом.

— Не говори мне о следующем разе.

— Обязательно должен быть следующий раз. Если ты сейчас не спустишься под воду, то ты уже никогда не сможешь спуститься.

— Я не боюсь погружения, — ответил я. — Речь не о нем. Я впал в панику и не стыжусь в этом признаться, но, наверно, каждый бы перепугался, если бы увидел то, что увидел я.

— Ты что-то нашел? — заинтересовался Джимми. — Что-то связанное с „Дэвидом Дарком“?

— Угу. Я нашел утопленницу. Даже в довольно неплохом состоянии. Она запуталась в рыбацкой сети. Стояла по стойке смирно, как живая, и только вертелась из стороны в сторону. Я зацепился ногой за ее рубашку и чуть было не утонул.

— Утопленница женщина? Где же она?

— Пошла на дно, когда мне удалось от нее освободиться. Но я думаю, что прилив выкинет ее на берег, раз уж она теперь не запутана в этой сети.

Дан Басс прикрыл глаза от солнца и огляделся, но море вокруг лодки было спокойно.

— Пойду-ка я позову Эдварда и Форреста, — буркнул он. — Они все еще тебя ищут.

Он прошел на корму, где находилась алюминиевая лестница для ныряльщиков, и ударил по ней пять раз разводным ключом. Это был сигнал Эдварду и Форресту возвращаться, сигнал, который был слышен на расстоянии минимум в полмили под водой.

— Я отмечу координаты этого места, — сказал Дан Басс. — На случай, если полиция захочет знать, где ты нашел тело. — Он пошел к штурвалу, прочитал по компасу положение лодки и записал данные в блокнот Джилли.

Джилли придвинулась ко мне.

— Как она выглядела, та женщина? Боже, наверно ужасно!