Книга Грендель - Алексей Корепанов

При виде появившейся на экране иссиня-темной круглой встревоженной физиономии старшего палубного пятой палубы Тонго Кулибали капитан ощутил озноб, прокатившийся от макушки до пяток и зацепивший даже бороду. Никакой палубный, будь он хоть трижды старший, не станет выходить прямо на первое лицо в экипаже – основания для этого требовались такие, какие Макнери и представить себе боялся. В голове у него невольно промелькнула история с исчезновением двух пассажиров.

– У нас проблема, капитан, – замогильным тоном сообщил Кулибали, выпучив глаза с и без того огромными белками. И напряженно замолчал.

– Какая? – прогнозируемо просипел космический волк.

– Специфическая, – столь же коротко ответил палубный.

– Конкретней, Тонго! – вновь обретя голос, рявкнул Макнери.

– У нас конкретная специфическая проблема, – отчеканил Кулибали. И так шмыгнул широким приплюснутым носом, что затряслись разом все мелкие косички на его широколобой голове.

Капитану редко приходилось общаться с этим членом экипажа, и теперь он пересмотрел свое мнение о старшем палубном.

– В чем она заключается? – стараясь дышать ровно, задал новый вопрос Макнери.

Кулибали вытаращился еще больше:

– Он сказал, что он юрист, и он нас засудит. Так он сказал.

– Кто – «он»? – спросил капитан, чувствуя, как забухало в висках, задергался глаз и напряглась борода.

– Юрист, – ответил Кулибали.

– Та-ак… – Макнери с силой потер ладонями лицо и очень мягко поинтересовался: – Ты о каком-то пассажире?

– А о ком же еще? – удивился Кулибали. – Только он юрист, и он сказал, что всех нас за…

– Он чем-то недоволен? – не дослушал старшего палубного капитан.

– Ну да, – кивнул Кулибали. – Ругается, кричит, что всех нас засудит!

– За что?

– За то что мы создали ему проблему.

– Какую проблему?

– Специфическую!

– А конкрет… – Макнери осекся, вспомнив, что уже задавал такой вопрос. И сменил тактику: – Пусть он сам мне позвонит.

– Дык он же не может! – округлил глаза Кулибали, хотя они и так были круглыми. – Он только ругаться может и кричать, что всех засудит!

– Почему не может?

– Дык у него же руки прилипли к унитазу!

– Ага… – после паузы сказал Макнери. – Вот такая вот конкретная специфическая проблема.

– Ну да, – подтвердил палубный. – И руки, и задница, и ноги… Он руками схватился, чтобы подняться, задницу и ноги оторвать от унитаза, вот руки и прилипли. Намертво!

– Кто-то над ним подшутил, над этим юристом?

– Да сам унитаз и подшутил! Сначала размягчился, как… э-э… кисель какой-нибудь, а потом – р-раз! – и затвердел! И прихватил намертво.

– Послушай, Тонго, а ты сам, часом, никакого киселя не хлебнул недавно? Спиртосодержащего?

– Я не пью, капитан! Мне моя религия не позволяет. Великий Кааа зачал своего третьего сына Шааа в нетрезвом виде, хотя Великая Мааа была против. А от Шааа и пошли все беды. Поэтому я не употребляю спиртного. От слова «совсем».

– Это хорошо, – пробормотал Макнери, недоверчиво поглядывая на палубного и предвкушая, как устроит разнос помощнику по персоналу Риу Ниу, который при оформлении Кулибали на работу не заметил справочки из психбольницы. – Унитаз, говоришь, подшутил над пассажиром?

– Он самый, видит Великая Мааа! – закивал палубный. – Вероятно, дефект какой-то. Помню, был случай, еще когда я на «Южном рейсовом» ходил – так там унитаз вдруг начал вообще в обратную сторону функционировать, не поглощать, а извергать! Прямо в обличность!

«Ага, – отметил Макнери, – ты и на «Южном рейсовом» ходил? И почему-то уволился… Или тебя уволили?»

– Тонго, ты уверен, что это не… м-м… не симулякр? – вспомнив мудреную книжку, поинтересовался капитан.

– Я не то что уверен, я убежден! – с достоинством ответил Кулибали. – Что я, стимуляторов не видел, что ли? Дискурсом им по нарративу, как завещал Великий Кааа!

У капитана глаза полезли на лоб и сама собой вздыбилась рыжая борода.

– Воду-то ему спустили, – продолжал палубный, – только встать он не может. И ругается, грозится всех под суд… Я, мол, юрист, его, мол, на Тинабуро клиент ждет, а как он явится, мол, к клиенту – вместе с унитазом и при спущенных штанах?

На мгновение Макнери предположил, что продолжает спать и вся эта хрень ему снится. Но в следующее мгновение вспомнил, что случилось с прибором «ХПРК-22» после того, как лайнер «Нэн Короткая Рубашка» побывал в космовороте. Ведь совсем же изменился прибор! А что, если…

– Какая каюта? – спросил он.

– Три пятерки, – ответил Кулибали. – И число-то какое хорошее, с сильными вибрациями – и вдруг такой афронт! Это все равно как Великая Мааа пошла когда-то в сад нарвать цветов, а там…

– Я сейчас туда приду, – не дал ему договорить Макнери и выключил комм.

На душе у него было нехорошо.

…Никаких симулякров, дискурсов и нарративов в «трех пятерках» не было, а был там Хироси Маруяма, юрист, сидящий на унитазе. В каюте и ее окрестностях толпились растерянные стюарды и палубные. Маруяма встретил капитана потоком брани, но голос его звучал нетвердо – видно было, что пассажир уже устал ругаться. Недолго думая, Макнери обхватил его поперек груди и изо всех сил дернул вверх, пытаясь оторвать от унитаза. Маруяма закричал, белоснежное санитарно-техническое приспособление отделилось от пола, и капитан поспешно разжал руки. Пассажир вместе с унитазом совершил твердую посадку, и если бы его кисти не были впечатаны в бока «белого друга», Макнери вряд ли избежал бы затрещины. Его извинения затерялись среди россыпи статей уголовного кодекса, которыми так и сыпал попавший в передрягу юрист.

Капитан задумчиво поскреб бороду и распорядился вызвать парочку специалистов из ремонтной мастерской.

– Они аккуратненько вас выпилят, – пояснил он Маруяме, – а потом обработают напильничками до кожи. Не волнуйтесь, эти парни свое дело знают. И вы вправе предъявить претензии нашей компании, – уныло добавил Макнери.

– Напильничками?! До кожи?! – Хироси Маруяма чуть не задохнулся от возмущения. – Вы в своем уме?

– Да уж не в чужом, – угрюмо проронил Макнери.

– Я не хочу, чтобы меня напильничками до кожи! – вскричал с унитаза несчастный пассажир.

– Не волнуйтесь, господин Маруяма, – повторил капитан. – Руки у них золотые. Они этими руками не то что вас с унитаза сковырнуть способны, они, поверьте, такое могут вытворять…

– Да хоть алмазные! – взорвался пассажир. – Пусть эти ваши виртуозы себя напильничками шлифуют!

– Им это ни к чему, – резонно заметил Макнери.

– Ах вот как вы заговорили! – на желтоватом лице юриста проступили багровые пятна. – Вы из меня посмешище делаете?!