Книга Эрна Штерн и два ее брака - Бронислава Вонсович

– И запутать побольше, – говорила Грета, с интересом наблюдая за моим конструированием. – Чтобы вообще непонятно было, что куда идет и за что отвечает.

– Если так дело дальше пойдет, – возразила я, – то я и сама разобраться потом не смогу.

– Так ты схему нарисуй, – предложила она.

Совет Греты оказался очень кстати, а то у меня в последнее время все идет по принципу «пусть идет как идет». Я взяла тетрадь и стала зарисовывать, что у меня получалось. Подруга внимательно следила и изредка замечала, что линии могут быть и попрямее, на что я ей резонно отвечала, что черчение и каллиграфия не самые сильные мои стороны и если я возьмусь все вычерчивать по правилам, то приличный результат у меня получится разве что к сессии, и то не факт, что к зимней. Зато сразу стало видно, где слабые места. Но как их усилить, я пока не понимала.

Все свободное время до выходных я провела, изучая учебники по защите и вычерчивая всевозможные варианты. В результате получилось несколько модификаций, каждая из которых вызывала во мне законное чувство гордости. Теперь Штаден не скажет, что я его не уважаю.

Он и не сказал. Рассмотрев защиту, «муж» хмыкнул и надолго впал в медитацию. Наверное, не рассчитывал на такое «уважение» и оно ему не понравилось. Он взял карандаш и начал что-то зарисовывать и подписывать. Я поначалу на него смотрела, потом поняла, что это надолго, и успокоилась.

– Пари заключать будем? – довольно спросила я. – За каждые десять минут, потраченных тобой, неделя свободы мне. Идет?

– Дорогая, тебе не кажется, что у нас несколько неправильные семейные отношения? – мрачно ответил он. – Где это видано, чтобы муж, дабы добраться до тела жены, вынужден был взламывать защиту?

– У нас и семья неправильная, – радостно сказала я. – Так как, пари заключать будем?

– Будем, – усмехнулся он. – Только с одним изменением – не за десять минут, а до утра.

– Как-то многовато ты хочешь, – не согласилась я.

– То есть ты уверена, что до утра твоя защита не простоит? – спросил Штаден.

– С тобой вообще ни в чем нельзя быть уверенной, – не поддалась я на провокацию. – И кроме всего прочего, до утра – крайне растяжимое понятие. Нужно договариваться на конкретный срок. Десять минут очень даже много. Вас же учили в академии вскрывать чужую защиту?

– Видишь ли, Эрна, – задумчиво ответил он, – будь ты потенциальным противником, было бы легче, поскольку я вижу пару узлов, по которым нужно стукнуть подходящим заклинанием, и твоя защита развалится. Вскрывать нас учили именно так. Но при таком способе ты можешь пострадать, поэтому он мне не подходит. А если вскрывать безопасно для тебя, я не укладываюсь в десять минут. Ты так старательно все навертела, что сложно распутать. Ты по ночам эльфийские кружева не плетешь?

По срокам мы так ничего и не решили. Штаден не соглашался на десять минут, я – на более длительный срок. За то время, что я провела с ним рядом, я твердо усвоила одно – опасное это занятие, заключать пари на его условиях, поскольку проигравшей стороной неизменно оказываюсь я. К тому же поцелуи его настолько были для меня волнующими, что я твердо решила целоваться с ним как можно меньше. «Муж» повозмущался, понял, что меня не переубедить, и углубился в расчеты, надеясь все-таки разобраться с тем, что я наплела. Я, лежа в кровати, сначала с интересом за ним наблюдала. Он больше не смотрел на меня и что-то постоянно дочерчивал и дописывал на своих листочках. Его лоб был нахмурен, а нижнюю губу он почему-то постоянно покусывал, и это вызывало у меня настолько неоднозначные чувства, что я плотно закрыла глаза, решив на него не смотреть. Полежав какое-то время с закрытыми глазами, я грустно уснула в полном одиночестве, и снилось мне что-то такое поганое, что я постоянно подскакивала, успокоенно смотрела на все ту же картину – Штаден и его расчеты – и опять проваливалась в мутный сон. Проснувшись в очередной раз, я обнаружила, что он крепко меня держит, а я привычно обнимаю его за шею. Умиротворенно вздохнув, я закрыла глаза и дальше спала совершенно безмятежно.

Так мы и развлекались в поездках к его отцу. Сложность моей защиты с каждым разом вырастала, заставляя Штадена тратить на ее снятие все больше времени, но справлялся он всегда. Я продолжала ломать голову над дальнейшим улучшением, не желая сдаваться, и давила в себе постоянно растущее желание хотя бы раз заключить пари на его условиях. И все равно что-то внутри меня постоянно твердило, что ничего страшного не случится, если мы поцелуемся, ведь мы женаты, а целоваться мне с ним хотелось ужасно, до дрожи в коленках, до пересохшего рта и томления в груди. Но пока я успешно противостояла своему внутреннему совершенно неприличному голосу, и все были счастливы. Штаден – что ему удавалось снять защиту, я – что с каждым разом он тратил времени все больше, а его отец – что мы поутру спускались с таким утомленным видом, что он лелеял надежду, что вожделенные внуки должны дать о себе знать в ближайшее время.

Глава 22

В разработке новых методов защиты незаметно пролетело оставшееся время до сессии. Она проходила без неожиданностей, разве что Грета на экзамене по Рунной магии немного запуталась, но благодаря дополнительным вопросам все-таки получила «хорошо». По остальным мы с ней неизменно получали «отлично». Оставался последний экзамен, по артефакторике. Грета решила пойти с самого начала, я нервозно просматривала учебники, мне все казалось, что пропустила что-то важное, что-то такое, что непременно будет в билете. Я полистала еще немного книги, но так и не нашла для себя ничего нового, поэтому обреченно вздохнула и пошла к экзаменационной аудитории.

Там творилось что-то странное. Запускали по пять студентов, но назад почему-то никто не выходил. Когда я зашла, обнаружила, что все вошедшие раньше с кислыми лицами сидят в помещении. Присутствующий на экзамене ректор тоже был чем-то расстроен, зато лицо незнакомого мужчины в военной форме лучилось таким счастьем, словно ему вместо чая по ошибке налили спирта. И сделали это не единожды.

– После этого вы будете утверждать, – говорил он лорду Гракху, – что в нашей академии недостаточный уровень? Ваши студенты не могут сделать простейший защитный артефакт. Пока что-то приличное показала лишь одна инорита.

– Лорд Дарен, нашей задачей не являются защита и нападение. Для этого готовятся ваши курсанты, – попыталась оправдаться леди Кларк, которая и вела у нас артефакторику. – А мы занимаемся бытовым применением магии.

– Я с них нападения не требую, а элементарную защиту должен уметь ставить любой маг. Это базовое требование.

Тут ректор заметил меня и неожиданно агрессивно заявил:

– Студентка Штерн, если и вы завалите этот экзамен, я вас лично отчислю, несмотря на отличную успеваемость.

Я поняла, что он написал-таки докладную об уровне магической подготовки в Военной академии, и теперь представитель враждующего с нами учебного заведения жаждет написать уже о нашем уровне. Но почему в этом оказалась виновата я?