Книга Умри или исчезни! - Андрей Дашков

Все это трехсекундное кино Макс смотрел, лежа на тротуаре, изрядно оглушенный ударами и грохотом взрыва. К счастью, его не задело осколками. Ему было жаль «марены», но еще больше было жаль канувшей куда-то беззаботности… В свете случившегося он иначе взглянул на другие мелкие неприятности. У него возникло подозрение, что кто-то с маниакальным терпением складывает мозаику из случайностей, способных ранить и причинять боль, а в ту секунду, когда эта работа будет завершена. Максу придется проститься с жизнью…

Стряхнув зловещее воспоминание, он пошел через газон к дому. На идеально подстриженной траве еще блестели капли росы. Перед парадным входом стояла машина – серая «волга», лишенная всяких индивидуальных черт. Из нее вылезли двое мужчин и направились ему навстречу. Тот, что был повыше, запустил правую руку во внутренний карман, и Максим невольно замедлил шаг. Остановившись, они смерили его неодобрительными взглядами. Видимо, потому, что он заставил их проторчать здесь половину ночи.

– Господин Голиков? Сержант Валлер, имперская уголовная полиция, – сказал высокий человек с помятым осунувшимся лицом. – Это сержант Клюев.

Макс равнодушно скользнул взглядом по их документам. Двери его дома открылись; на ступенях показался старик Истомин, служивший еще отцу Голикова. Камердинер был, как всегда, безупречно одет, чисто выбрит, а его древняя физиономия не выражала ничего, кроме холодной вежливости.

– Доброе утро, – сказал Истомин. – Господа приехали около двух часов назад и выразили желание поговорить с вами. Узнав, что вас нет, они согласились подождать.

Максим догадывался, что скрывалось за этим убийственным «согласились подождать». Старик просто не пустил полицейских дальше порога, и теперь те были очень злы. В Голикове они заранее видели никчемного богатого кретина, наверняка замешанного в каких-нибудь нечистых делишках.

– Прошу в дом, – сказал он без особого радушия.

– Если не возражаете, поговорим здесь, – скучным голосом предложил Валлер, изучая костюм Максима снизу доверху. – У меня такое ощущение, что разговор будет недолгим.

– Ладно, в чем дело?

– Вы знали водителя грузовика раньше? Может быть, встречались с ним?

– Хороший вопрос. – Макс не удержался от иронии. – Сержант, вы, наверное, видели, что осталось от парня? Сомневаюсь, что его узнала бы родная мать… Кстати, я уже подписал протокол дорожной полиции.

Полицейские проигнорировали его последнее замечание.

– Возможно, вы успели разглядеть его до столкновения? Ведь вы смогли выскочить из машины, значит, что-то показалось вам подозрительным?

– Только то, что на меня несся грузовик и не собирался сворачивать. А на ваш вопрос я смогу ответить, если вы покажете мне фотографию этого придурка. Хотелось бы увидеть, каким он был раньше.

– Это действительно интересно, – в разговор впервые вмешался другой полицейский. – По нашим данным, он был мертв. Убит еще до того, как его грузовик врезался в вашу машину.

– То есть?! – Макс понял, что заметно бледнеет. Он вспомнил своего босса из другой жизни, крушившего компьютер с металлической занозой в сердце.

Клюев достал из кармана целлофановый пакет. На солнце сверкнули лежавшие в нем полированные металлические предметы. Голиков снова подумал о Клейне и почувствовал, как ему того не хватает.

Он тупо смотрел на два египетских символа «анх».

– Эти штуки торчали у него в глазах, – продолжал полицейский. – Как видите, они достаточно длинные, чтобы достать до мозга. Мозг действительно сильно поврежден. Таким образом, тот человек никак не мог управлять грузовиком даже вслепую… Может быть, вы видели кого-нибудь еще?

Голос сержанта стал вкрадчивым. Вопросительная интонация вернула Макса к действительности.

– Что?.. Нет, никого не видел. Вернее, только одного человека, который вылетел через лобовое стекло… Вы уверены, что кто-нибудь потом не…

– Исключено. Мозг этого парня к моменту столкновения был мертв уже около часа.

– Ну что ж, господа, тогда я считаю все случившееся необъяснимым и крайне загадочным. – Максим намекал на то, что больше говорить не о чем. Ему все больше хотелось оказаться где-нибудь поблизости от своего бара.

– Я еще не закончил, – остановил его Клюев. – Экспертиза показала, что эти предметы изготовлены из нержавеющей стали… примерно четыре тысячи лет тому назад. Правда, с тех пор, как их превратили в оружие, то есть, заточили, прошло не больше недели.

– Поразительно, – сказал Голиков. – Газетчики будут в восторге.

– У вас есть коллекция оружия или предметов культа?

– Оружие только огнестрельное, ну и наверняка найдутся кухонные ножи. У меня есть разрешение на хранение и ношение пистолета. Сразу отвечаю на ваш невысказанный вопрос: я не убивал этого человека и вообще никого, превышающего по размерам муху. В дальнейшем, если вам захочется побеседовать со мной, я приглашу своего адвоката. Всего хорошего!

Поднимаясь по ступеням, он слышал шум отъезжающей машины. Наверняка, полицейские сейчас крыли его последними словами. Ему было жалко этих бедняг – неблагодарная у них работа. Хотя неизвестно, кому кого вскоре придется пожалеть.

Глава тридцать четвертая

К вам господин Клейн, – доложил старик Истомин, и Макс облегченно перевел дух. Его голова раскалывалась от тысячи вопросов. Он надеялся, что старый друг адвокат отца, продолжавший вести дела сына, поможет разрешить хотя бы часть из них. Предстоял жаркий день, и он выпил стакан джина с тоником.

В кабинете было еще прохладно. Сквозь застекленную дверь была видна свежая зелень оранжереи. Еле слышно работал кондиционер. Макс последовательно разглядывал три полотна современных художников на стенах и пришел к выводу, что питает стойкое отвращение к беспредметной живописи.

Вошел Клейн, излучая энергию и оптимизм. Максим нашел его помолодевшим лет на десять. Бородка стала еще короче, а глаза еще прозрачнее. В руке он держал коричневый кожаный кейс. Костюм оставался таким же консервативным, а сам Клейн являлся воплощением аристократизма и элегантности, включая тончайшие нюансы, которые невозможно подделать даже после длительных репетиций.

Макс обнаружил, что ему без труда удается вести себя так, словно ничего особенного не произошло. Они пожали друг другу руки, и он предложил масону выпить. Тот отказался одним коротким жестом и проследовал к креслу, в котором устроился с максимальным удобством, положив кейс на колени. Голиков догадывался, что хранится в этом кейсе.

– Ну, мой мальчик, как идут дела? – осведомился Клейн с дежурной улыбкой.

Макс подошел к бару и наполнил бокал джином с тоником. Потом сел в кресло напротив.

– Послушайте, господин Клейн, – начал он после затянувшейся паузы. – Может быть, на этот раз мы обойдемся без игр? Я потрясен вашим искусством и собственным изменением. Я вынужден принять все как есть, и согласиться с вашими доводами. Я хочу, чтобы теперь мы согласовали наши действия. Дело в том, что…