Книга Бермудский любовный треугольник - Татьяна Луганцева

– Верю! Шикарная женщина. А Савелий Листопад – личность, известная среди кинематографистов. Это очень крутой и богатый продюсер, продюсирующий в России добрую треть всего, что снимают. Конечно, мечта каждой актрисы познакомиться и понравиться ему, и тогда будешь блистать во всех фильмах. Тут тебе и известность, и почет, и слава!

Валерия, стоявшая на верхних ступенях лестницы, внимательно слушала их разговор.

– Интересный вы типчик, Артур! Такие энциклопедические познания во всех отраслях. И про Савелия вы все четко сказали, только не добавили одно…

– Посвятите нас в ваше закулисье.

– А никакого закулисья нет. Савелий Листопад – человек-фантом! Он есть, и его нет!

– Как это? – оторопел вконец Дмитрий.

– Он продюсирует кучу фильмов, но никто его не видел лично, то есть никто с ним не знаком. Он общается через Интернет, одобряет тот или иной сценарий и утверждает артистов на роли, все экономические вопросы тоже решает через компьютер. Может, такого человека и не существует вовсе, может, это псевдоним? Может, это группа людей или даже женщина? – разыгралась фантазия у Валерии. – Мне хватает известности и работы, и у меня пробивной агент Тимоха без вредных привычек, но во мне горит азарт. Я хотела бы знать, кто это… Первая! Понимаете?

– Вполне, – улыбнулся Артур, – и если им окажется богатый симпатичный мужчина, и к тому же свободный, почему-то я думаю, что у Димы не останется шансов. Шучу! – сказал Артур.

Валерия оценила шутку, а вот Дмитрий спустился на первый этаж двухъярусной квартиры очень расстроенным.

Глава 14

Артур, в отличие от своих гостей, ничего не ел и не пил, а когда Лера с Димой ушли, быстро принял холодный душ, надел белую футболку, джинсы, вышел из квартиры и спустился в гараж, где сел в красную спортивную машину с откидным верхом и вдавил педаль газа. За ним плавно опустились механические ворота, Артур выехал с ухоженной территории своего дома и оказался на оживленных улицах Москвы. Артур довольно быстро доехал до военного клинического госпиталя, прошел по пропуску на территорию и свернул на узенькую дорожку, ведущую к небольшому, стоящему в отдалении от корпусов больницы зданию из серого силикатного кирпича с решетками на окнах и черной лаконичной табличкой «Морг». Войдя в морг, Артур пошел по коридору до конца и приоткрыл одну из дверей.

– Гена! – позвал он.

– Он во второй анатомичке, – ответил ему звонкий женский голос.

Артур поднялся на второй этаж, где пахло какими-то химикатами, и шагом человека, знающего дорогу, повернул направо. Он прошел мимо двухстворчатых дверей с табличкой «Анатомический зал номер 1» и распахнул двери с табличкой «Анатомический зал номер 2».

– Гена?

– Я тут, – откликнулись на его вопрос.

Невысокий худой мужчина, несколько «слащавый», с модельной стрижкой окрашенных и уложенных волос, с приятными чертами лица, в накрахмаленном белоснежном халате, поверх которого был надет резиновый фартук, стоял у анатомического стола, на котором лежал труп мужчины, и делал вскрытие. Выражение лица у Гены было безмятежное и несколько задумчивое. Рядом с мертвым телом на столе стояла чашечка с кофе.

Геннадий Зотов был кандидатом медицинских наук, доцентом кафедры одного из медицинских институтов, заведующим этим моргом и одним из ведущих судебных экспертов. Жил он с мамой, очень любил театр, классическую музыку, поэзию и красивых женщин, не лезших в его душу, в которой он и сам разобраться не мог. Его большие красивые глаза удивленно смотрели на мир, словно он и сам не понимал, как он с такой тонкой душевной организацией мог оказаться на такой работе.

Артур аккуратно закрыл за собой дверь.

– Тяжелый случай? – кивнул он на несчастного.

Они с Геной так долго и так хорошо знали друг друга, что могли даже не здороваться.

– Тяжелый случай у меня. У меня сегодня премьера в театре, в смысле, билеты на премьеру, а тут двое сотрудников не вышли на работу. Один сломал пяточную кость, стукнувшись обо что-то в свой законный выходной, а у другой заболел ребенок. А трупов много… Понимаешь? Полнолуние плохо влияет на энергетику людей, на их биополя.

– А если яснее?

– Мрут, Артур, после полнолуния больше, и никто этот факт объяснить не может.

– А ты объяснил биополем?

– Я предположил, объяснять что-либо у меня нет времени и возможности. Я сетую и опираюсь на свои наблюдения, – вздохнул Геннадий и, взяв чашку, отпил горячий кофе. – Хочешь кофейку?

– Нет, спасибо.

– Поесть?

– Да мне надо натощак сдать кровь, – ответил Артур.

– Ты заболел?

– Думаю, что нет.

– Хотя что я спрашиваю? Раз тебя вижу, значит, ты жив, а это уже хорошо, при твоей-то бурной деятельности, – сказал Гена, копаясь во внутренностях, и вдруг радостно воскликнул: – Нашел!

– Пулю? – предположил Артур.

– Какую пулю, Артур? Этот мужчина умер от острой сердечной недостаточности, возникшей во время операции по устранению кишечной непроходимости. А ищу я часы хирурга, которые случайно попали в брюшную полость.

– Часы? – не поверил своим ушам Артур.

– Да, друг, всего лишь часы. А ты что ждешь? Во всем подвох и криминальную подоплеку? Хирург хвастался дорогими швейцарскими часами – подарком одного спасенного пациента – и забыл снять их перед экстренной операцией. Вот такие вот, брат, дела! Врачи – тоже люди, и ничто человеческое им не чуждо, в том числе и ошибка. Хирург уж не стал искать часы при всех, а попросил меня, чтобы не подмочить свою репутацию. А мне что? Мне все равно копаться в нем. Что ты так смотришь, Артур? Если тебе нехорошо, то сзади раковина.

– Я потерплю.

– Не надо ничего терпеть, от жизни надо брать все, что хочется. Терпение приводит к неврозам. А за этого мужчину не беспокойся, он мертв, и хуже ему уже не будет. Оп! Вот и часы. – Жестом фокусника, извлекающего кролика из шляпы, Геннадий достал часы из внутренностей трупа. – С Димы бутылка! А то у нас тут один лаборант чуть с ума не сошел, когда услышал в груди трупа какое-то тиканье, он решил, что это сердце… Иногда даже своим глазам и ушам верить нельзя… Так и быть, отмою их в специальном растворе и отполирую.

Геннадий легкой походкой прошел к столику и кинул часы в банку со светло-зеленой жидкостью.

– Водонепроницаемые, – пояснил Гена и начал тщательно мыть руки, не удержавшись от соблазна полюбоваться на свое изображение в зеркале над раковиной. – Ладно, хватит лирики. Ты давно не приходишь к старому другу просто так. Не извиняйся, знаю… дела. Что тебя привело в наше заведение? Надеюсь, что ты здоров? Тебе еще не пора к нам? Если что – только ко мне…

– Надеюсь, что нет, – рассмеялся Артур, – я вчера со своими двумя знакомыми ужинал в ресторане.