Книга Нобелевская премия по сексу - Татьяна Луганцева

— Светик, ты? Где вы ходите? Приехал этот козел? Надо быстрее грузить детей и смываться. Скоро могут вернуться люди!

Тень мужчины стала приближаться. Александр решил не стрелять, он не знал, где именно находились заложники. Одним прыжком он достиг последней ступеньки и в ту же секунду столкнулся лицом к лицу с преступником. Тот не ожидал увидеть Берсеньева. Недолго думая, Александр нанес сокрушительный удар в голову бандита рукояткой пистолета. Мужчина не успел даже охнуть. Раздался какой-то треск или хруст, глухой стон, и лицо бандита залилось кровью. Он, сложившись пополам, упал на пол, а Александр отобрал у него оружие и вытащил ключи из кармана.

Александр быстро нашел помещение, где закрыли оставшихся взрослых с детьми. Он совершенно спокойно начал подбирать ключи к замку, не выпуская из поля зрения подвал и привязанного к трубе центрального отопления его собственным ремнем преступника. Дверь была открыта, и Александр, стараясь улыбаться, обратился к детям:

— Как вам наше последнее приключение в подвале? Понравилось?

— Да… — не очень уверенно ответил один мальчик.

— Ладно, это была неудачная шутка, — подмигнул ему Александр и обратился к перепуганным взрослым: — Сейчас ничего не говорим, помним о детях. Все разговоры потом, а сейчас быстро выходим — и через черный ход на улицу. Впереди работники санатория, затем дети, а потом родители. Все поняли? Пошли! — скомандовал Александр.

Взрослые оправились от шока и подчинились. Когда почти все дети были выведены из подвала, туда ввалился крупный мужчина с темными кудрявыми волосами и красным лицом. Он вел связанную Агату, в руке держал пистолет, отобранный у нее же. За ними с кислым лицом плелся мужчина из сторожки. Было видно, что ему это все не нравится, его вполне устраивала дорогая выпивка, которой имелось в доме отдыха «Уютный» в большом количестве.

— Куда это вы собрались? — прохрипел мужчина, тряся пистолетом. — А ну стоять!

— Спокойно! Спокойно! Ты же не хочешь, чтобы пострадали дети? Позволь им уйти, останутся взрослые, идет? — Александр постарался разговаривать с ним спокойным и мирным голосом.

— Прости, Александр, я не смогла выстрелить, когда он приехал на грузовике и зашел в сторожку, — сказала Агата.

— Мама!! — вдруг закричал Виталик и бросился к ней.

Бандит с красным лицом явно нервничал, и могла произойти трагедия. Александр перехватил мальчика и стал его успокаивать, но все было напрасно. Малыш извивался всем телом, пытаясь вырваться и пронзительно кричал:

— Мама! Мама! Пустите меня! Отпустите меня к маме!

В такой ситуации, особенно когда дело имеешь с детьми, паника нарастает как снежный ком. Дети начали плакать, некоторые побежали, цеплялись за взрослых. Бандит заорал:

— Всем молчать!! Немедленно все обратно под замок!! Сейчас всех перестреляю! Куда дели Светку с Галкой? Сволочи! Врешь, не возьмешь!!

Агата пыталась докричаться до сына и внушить ему, что с ней все в порядке. Но обмануть ребенка было невозможно.

— Заткни его!! — Заорал снова краснолицый бандит и непроизвольно нажал на курок.

Выстрел в этом подвале прозвучал, словно атомный взрыв. Люди закричали. Александр только и успел развернуться к стрелявшему спиной, закрыв собой мальчика. Острая боль пронзила его спину, в глазах мгновенно потемнело. Он рухнул на колени и, словно в густом и вязком тумане, видел только огромные испуганные глаза шестилетнего мальчишки.

«Как некстати», — подумал Александр, а вслух сказал:

— Бум! — и потерял сознание.

Александру Берсеньеву не суждено было стать очевидцем и участником последующих событий. Не мог он и знать, что Агата, не выждав оговоренных двадцати минут, которые показались ей вечностью, позвонила в милицию. Но тут приехал бандит на каком-то старом грузовичке и поднялся в сторожку к своему сообщнику.

Конечно, ей нужно было выстрелить в него, обеспечив Александру тыл, но это оказалось не так-то просто. И в итоге Агата оказалась заложницей. Она пыталась оправдать себя тем, что не сказала приехавшему бандиту ни слова, но, вообще-то, этого и не требовалось. Обезвреженный Александром бандит не был глухонемым, он-то и поведал своему напарнику все, что произошло.

Поняв, что Александр пошел освобождать заложников, на которых у его сожительницы Светланы, самой умной из них, были планы, краснолицый бандит поспешил на помощь.

…Все произошло очень быстро. Услышав жуткий людской крик, увидев красное пятно на спине Александра, краснолицый бандит заметно струхнул. Что-что, а убийство они не планировали.

Агата обезумела от ужаса. Только что она стала свидетелем того, как пуля прошла в непосредственной близости от ее сына, и если бы не Александр, еще не известно, чем бы все закончилось.

— Виталик! Виталик! — кричала она. — С тобой все в порядке?! Что вы наделали! Убили! Убили человека! Убийцы!! — Кричала она истошным голосом.

Бандит, оставленный на шухере, имел слабую, расшатанную алкоголем нервную систему, и он не мог вынести всего происходящего. Недолго думая, он огрел своего товарища по голове со словами:

— Мы так не договаривались! — Затем сконфуженно обернулся к Агате и добавил: — Я не хотел, честное слово!

В дом отдыха в это время уже врывалась милиция со спецназом. Агата кинулась к Виталику, который оказался целым и невредимым.

— Мамочка!

Она с ужасом смотрела на неподвижно лежащего Александра, не в силах поверить в самое страшное.

— Дядя играет? Он сейчас встанет? — спросил Виталик.

— Конечно. — Она сглотнула ком в горле и заплакала.

Глава 11

— Как же вы мне, гражданочка, надоели, — вздохнул заведующий отделением травматологии одной из клинических больниц Москвы Тихон Петрович Коровин, мужчина очень серьезный и очень занятой.

Свои слова он обращал к молодой женщине со светлыми волосами и белой, почти прозрачной, кожей.

— Я еще и не так надоем, если вы не пойдете на контакт, — заверила его Агата, а это была именно она.

— О каком контакте вы говорите, гражданочка?

— Меня зовут Агата Анатольевна.

— Я уже это слышал.

— Это мое имя.

— Оно вам идет, — усмехнулся хирург.

— Не язвите, — обиделась Агата.

— Я серьезен как никогда. Чего вы добиваетесь, девушка? — спросил врач.

— Я уже давно не девушка, — снова возразила Агата.

— Для меня — девушка, — ответил доктор, которому было хорошо за пятьдесят.

Они сидели в его кабинете, оформленном несколько странно для кабинета заведующего отделением больницы. Вместо стеллажей для документации во всю стену стояли цветные коробки с ярлыками. Стулья для посетителей были тоже странными, на колесиках, кресло заведующего — явно антикварным. Более нелепого интерьера Агата не видела. Тихон Петрович перехватил ее взгляд и вздохнул.