Книга Подлинная «судьба резидента». Долгий путь на Родину - Олег Туманов

Николаю Хохлову мстили через три года, подсыпав ему радиоактивный таллий в кофе. Бывший агент Лубянки испытывал жуткие муки, от которых почти скончался. После этого он уехал из Европы наискорейшим образом и поселился, соблюдая все меры безопасности, в США. До последнего времени он небеспочвенно боялся нового акта мести бывших коллег. Как стало известно позднее, контрразведка часто возвращалась к планам поиска и ликвидации предателей из ее рядов. В «расстрельном» списке КГБ значились Орлов[6], Петров[7], Голицын[8], Носенко[9], Лялин[10], убежавшие в разное время.

Как сообщил недавно генерал Олег Калугин[11], в конце шестидесятых шеф 1-го управления КГБ Александр Сахаровский лично приказал отравить ирландского агента доверия, сыгравшего значительную роль в побеге из британской тюрьмы агента КГБ Джорджа Блейка[12]. Сахаровский опасался, что после своего возвращения из Москвы в Великобританию ирландец слишком много расскажет о советском шпионе.

Мюнхен, где я позднее поселился, также, по крайней мере дважды, стал местом кровавого возмездия КГБ. В октябре 1957 года в город приехал двадцатипятилетний Богдан Сташинский, чтобы по поручению Москвы расправиться с украинским эмигрантским лидером Львом Ребетом. Покушение организовали с помощью нового оружия, действие которого было смертельным. Турист ждал свою жертву в подъезде, направил ей в лицо спрятанный в толстом фломастере большой металлический цилиндр и нажал на невидимую кнопку. Из цилиндра вырвался особо ядовитый газ, на месте убивший Ребета. Как верно рассчитали изобретатели этого дьявольского орудия, вскрытие показало остановку сердца как причину смерти.

Ровно два года спустя Сташинский во второй раз исполнил в Мюнхене покушение на другого лидера украинских националистов Степана Бандеру. Он выстрелил Бандере ядом в лицо, когда тот открывал дверь своего дома. Но на сей раз полиция заподозрила неладное и назначила немедленное вскрытие. В желудке обнаружили следы синильной кислоты и мельчайшие осколки ядовитой ампулы на лице жертвы. Таким образом безусловно было доказано что речь шла об убийстве. Убийца стал известен в августе, когда Сташинский убежал на Запад и честно признался о своих террористических нападениях.

Из признаний Сташинского можно было сделать вывод, что его обучали в Карлсхорсте. Возможно, он останавливался в тех же квартирах, где и я. К счастью во всем остальном мы с ним ничего общего не имели.

В то время как при Андропове (председатель КГБ СССР с мая 1967 года по май 1982 года – прим. ред.) мы больше никого не убивали, преданные ученики Советского Союза, болгары, переняли самые абсурдные наши уроки и рассчитывались в 1978 году таким путем со своими предателями. 7 сентября прохожий незаметно ранил в бедро острием зонтика болгарского диссидента, сотрудника «Би-Би-Си» и «Радио Свобода» Георгия Маркова. Четыре дня спустя он скончался от какой-то неизвестной болезни. За несколько дней до этого подобное покушение совершили на эмигранта и корреспондента «Радио Свободная Европа» Владимира Костова, пережившего покушение случайно. Врачи обнаружили у него в спине в точке проникновения зонта микроампулу со смертельным ядом – рицином. Даже если это не доказано, тем не менее многие полагают, что зонты были разработаны в особой лаборатории КГБ и переданы болгарам руководителем управления «К» (внешняя разведка).

С момента вступления в должность на Лубянке Юрия Андропова были прекращены все террористические акции КГБ во всем мире. Эти факты не могут быть опровергнуты как иностранными исследователями, так и советскими критиками службы госбезопасности, проникнувшими в самые недра архивов.

Даже знаменитый «диссидент с Лубянки» генерал КГБ Олег Калугин, жестоко рассчитываясь с институтом Крючкова (Юрий Крючков – председатель КГБ в 1988–1991 годах – прим. ред.), в своих книгах подтверждает это. Ему можно верить, так как он возглавлял иностранный отдел контрразведки с 1973 по 1980 годы и знает больше о смертельных расправах, чем все остальные.