Книга Сломленный ангел - Лесли Пирс

Стивен вздохнул.

— Жалко их будить, — сказал он.

— Я отнесу Софи в вашу машину, а вы возьмите Полли, — предложила она. — Может быть, они не проснутся.

Девочки проснулись, когда их коснулся прохладный ночной воздух, но их хватило только на то, чтобы сквозь сон попрощаться с Бет. Отъезжая, Стивен посмотрел в зеркало заднего вида и увидел Бет, стоящую на тротуаре под уличным фонарем. Ему стало интересно узнать, о чем она думает.

Глава девятая

Когда Стивен в пятницу пришел навестить Сюзанну в тюрьму, под глазом у нее красовался синяк.

— Господи Боже! — в ужасе воскликнул он. — Кто это вас так?

Подбитый глаз почти не открывался, но, тем не менее, на губах у нее появилась слабая улыбка.

— Все не так плохо, как выглядит. С этим можно жить.

Стивен поразился тому, что женщина, которая вела столь уединенный образ жизни, способна проявлять такое равнодушие к тому, что ее ударила другая женщина.

— Я не стану советовать вам подавать официальную жалобу, — сказал он, отлично зная, что от этого ее положение станет еще хуже. — Просто скажите мне, почему она ударила вас, и пусть это останется между нами.

— Из-за того, что я сделала, разумеется, — отозвалась Сюзанна, глядя на него с таким выражением, словно он задал совершенно дурацкий вопрос. — Она видела фотографии Роланда Паркса и его детей в газете и решила, что меня нужно как следует вздуть.

Стивен пожалел, что не догадался попросить начальника тюрьмы убрать все материалы о Сюзанне и совершенном ею преступлении из газет, которые поступали заключенным. Естественно, подобная мера не помешала бы информации просочиться внутрь, например, во время посещений, но на это ушло бы больше времени, и, кроме того, сведения, полученные из вторых или даже третьих рук, произвели бы гораздо меньшее впечатление. И все-таки он был озадачен, потому что не в обычае заключенных столь агрессивно реагировать на преступления, подобные этому. Как правило, насилие становилось нормой поведения по отношению к растлителям детей и несовершеннолетних.

— Вы думали о моей просьбе, которую я высказал вам прошлый раз? — спросил он, поскольку у них было слишком мало времени, чтобы продолжать негодовать по поводу ее избиения.

Она кивнула.

— Отлично, — продолжал Стивен. — Предположим, мы начнем с рождения Аннабель. Она родилась в больнице Святого Михаила, если я правильно помню. Ее отец присутствовал при родах?

Сюзанна залилась краской и уставилась на свои руки. Она вовсе не хотела рассказывать о своем романе с Лайамом. Она понимала, что, скорее всего, мистер Смит попытается узнать, был ли он ее первым любовником, где и как она встретилась с ним, захочет выяснить подробности, о которых, кроме нее, не знала ни одна живая душа.

— Я рассталась с ее отцом еще до того, как переехала в Бристоль, — поспешно сказала она. — Если вам действительно нужно все узнать о нем, то я предпочла бы поговорить об этом с Бет.

— Договорились, — ответил Стивен, которому вовсе не хотелось, чтобы она вновь замкнулась. — Тогда просто начните с рождения Аннабель. Роды были трудными?

— Нет, они были очень быстрыми. Ночью у меня начались схватки, и к девяти утра я вызвала «скорую». Она родилась в два часа пополудни, без всяких разрывов или других последствий.

— Просто отлично, — с восхищением воскликнул он. — Моей жене наложили добрую дюжину швов, когда родилась наша старшая, и на это ушло целых полтора дня. Как долго вы пробыли в больнице?

— Четыре дня, — ответила она. — Но там было слишком шумно, так что я с радостью вернулась домой.

— Вам кто-нибудь помогал дома? — поинтересовался он.

— Мне не нужна была ничья помощь, — с ноткой негодования возразила она. — Новорожденные дети почти все время спят.

— Мои не спали, — заметил он, и она рассмеялась.

— Знаете, может быть, мне повезло, но с Аннабель было очень легко с самого начала, — продолжала Сюзанна, и в глазах у нее появилось мечтательное выражение. — Это было восхитительное время, только мы вдвоем, она и я. Я спала, когда засыпала она, а когда она просыпалась, я просто баюкала ее на руках. Мне хотелось бы навсегда сохранить в памяти каждое мгновение, которое я провела с ней.

— Значит, вам понравилось быть матерью?

— О да, — вздохнула она. — Это было самое лучшее из того, что случилось со мной, а когда я вывезла ее первый раз в коляске, то была страшно горда. Люди останавливались поговорить со мной на улице, посмотреть на нее, ну, вы понимаете. Наконец-то я почувствовала, что я — живой человек, вроде как законченный и цельный.

— Но ведь вам, очевидно, было одиноко вдвоем с ребенком?

Сюзанна нахмурилась.

— Нет, совсем нет. Люди заговаривали со мной на улице, я иногда заглядывала к старичкам, которые сидели днем дома, поболтать и выпить кофе. Кроме того, маленький ребенок требует такого к себе внимания, что иногда я даже не замечала, как пролетел день. Когда Аннабель лежала в кроватке, я занималась вязанием и шитьем. С матерью мне действительно было очень одиноко дома, но с Аннабель — никогда.

— Я брал своих девочек в парк, когда они были маленькими, — доверительно поведал ей Стивен. — Катал их на качелях и карусели. А вы куда возили Аннабель?

— Главным образом, на Брэндон-хилл, — ответила она. — Мне нравилось бывать там летом, оттуда с высоты виден весь Бристоль. Когда Аннабель научилась ходить, ей очень нравилось смотреть на пруд и на водопад, как он сбегает по камням.

— Моим девочкам он тоже нравился, — заметил Стивен. — Они всегда умоляли меня отвести их туда, чтобы покормить белок.

— Белки были любимицами Аннабель, — сказала Сюзанна. Голос у нее задрожал, а глаза наполнились слезами. — Мы брали с собой орехи для них, и каждую белочку она звала по имени.

Брэндон-хилл так отчетливо предстал перед ее мысленным взором, словно она стояла там, глядя вниз, в ту последнюю осень перед смертью Аннабель. Белки в основном обитали на склонах, ближе к Беркли-сквер, там, где располагалась контора Бет и Стивена. Поросшие травой склоны круто спускались вниз от самой Кэбот-тауэр. В сентябре траву укрывала тень больших, раскидистых деревьев, а в ноябре она пряталась под ковром опавших листьев.

Она словно наяву видела, как Аннабель радостно бежит впереди нее, в своем красном ворсистом шерстяном пальто и темно-синих шерстяных штанишках, и ножки ее еще были по-детски пухленькими.

— Ну же, мамочка, бежим! — Она слышала ее тоненький голос, когда она обращалась к ней, и видела, как Аннабель оборачивается, протягивая свои маленькие ручки, словно собираясь подтолкнуть ее вверх по крутому откосу.

У Сюзанны перехватывало дыхание, когда она отвечала: «Я не могу бегать так быстро, как ты. Белкам придется подождать, пока я поднимусь».