Книга Комбриг из будущего. Остановить Панцерваффе! - Олег Таругин

– Так, товарищи красноармейцы! – Сергей добавил в голос металла, отчего оба вытянулись по стойке смирно. – Вы бы еще летчиков с моряками обсудили, у кого больше шансов в бою выжить. Самое время. Приказа не слышали? Мимо ушей пропустили? Так я это мигом исправлю. А ну-ка, кру-угом, шаго-ом арш ветки рубать… разговорились тут, теоретики хреновы…

– Тарщ командир, есть связь с «дорожкой-три», – снова высунулся наружу Божков, протягивая шлемофон. – Только странно, их позывной кто-то другой использует, «Ольха-три» какая-то. Но обозвался правильно и нас тоже правильно назвал.

– Что еще за другой? Что еще за хрень? – не понял Кобрин. Успев при этом подумать, что только какой-нибудь пакости от немцев ему сейчас и не хватает. С другой стороны, ну какая еще, на фиг, пакость? Радиоигра? Чушь собачья! Тут ситуация каждую минуту меняется, так что любая разведка расслабленно курит в сторонке: не те условия. Да и смысла нет. От слова «совсем». Блин, вот привязалась же фраза!

– Дай сюда. «Дорожка-один» на приеме.

Выслушав недолгий доклад, комбриг буркнул «добро, понял» и вернул радиотелеграфисту танкошлем, раздраженно прокомментировав разговор:

– Нормально все, это и на самом деле наши. Идут вместе с окруженцами. Заблудились они, потеряшки хреновы, на фрицев нарвались, кучу машин и людей потеряли, блин!

– А?

– Бэ, вэ – и далее по алфавиту. Объяснить или сам поймешь? Лезь внутрь, скоро и нам повоевать придется.

– Так я насчет антенны, тарщ подполковник? – пискнул Божков, прекрасно уловивший настроение командира. В подобном состоянии комбрига лучше не злить, поскольку чревато. Подполковник – мужик справедливый и отходчивый, но под горячую руку к нему попадать не стоит.

– Какой еще… а, понял. Пусть пока висит, вдруг снова связь потребуется. Да, и на будущее – всегда иметь в танке моток проволоки подлиннее. Сам же сегодня видел, штука полезная. А лучше даже несколько, чтобы под пулями по деревьям не лазать, отцепляя. Использовал – оставил на дереве, пусть болтается. Будем мимо битой немецкой техники ехать, пошуруй внутри. Или у связистов можно попросить, у них точно есть, пусть поделятся…

* * *

Как выяснилось, Кобрин почти угадал: хотя под огнем гитлеровских пушек батальон легких танков не погиб, но выйти к своим без серьезных потерь не удалось. Произошло то, что нередко случается на войне, особенно если приходится вести боевые действия на незнакомой местности. Дивизию перебросили на Западный фронт спешно, в авральном порядке, так что подробно ознакомиться с будущим ТВД командиры батальонов не успели. Кроме того, из соображений секретности до самого последнего момента никто, кроме комдива, точно не знал, куда именно их перебрасывают. Карт, как водится, не хватало, а обычные трехверстки не всегда могли помочь. Да и достались они не всем, а только комбатам и ротным. На недолгой планерке перед началом контрудара комбриг, как мог, пытался исправить ситуацию, но имеющиеся в наличии трехкилометровки захватывали в основном район переправы и железнодорожной станции с окрестностями. Командиры танков старательно перерисовывали на листах простой бумаги кроки будущего наступления, наносили ориентиры и пути отхода, но, едва дело дошло до реального боя, все это не сильно помогло.

Когда танки продвинулись достаточно далеко на запад, местность вокруг оказалась попросту незнакомой. Собственно говоря, пока воевали неподалеку от магистрального шоссе, особой нужды в картах и не было. Но вот когда сводный батальон, двумя наскоками разнеся в пух и прах тыловые колонны противника, отступил, разделившись на две маневренные группы, как и приказывал комбриг, произошло то, что и должно было произойти: выходя в оговоренный квадрат, танкисты заблудились. Просто свернули не туда, куда следовало. Самым обидным оказалось то, что поставленную комбригом боевую задачу они выполнили полностью… а вот грамотно отступить не сумели.

Первая группа, вместо того чтобы сделать круг по лесу и выйти обратно к шоссе несколькими километрами восточнее, перепутала дорогу и уперлась в непроходимое для танков болото. Не так, чтобы вовсе уж непроходимое: местные, судя по всему, тут ездили – но выдерживающая телегу гать никак не подходила для танка, пусть и легкого. Особенно сейчас, после недавнего ливня! Пришлось разворачиваться и, потеряв почти час на то, чтобы вытянуть пару застрявших боевых машин (один «Т-26» так и остался в трясине), возвращаться. А попробуй развернуть на узенькой лесной грунтовке полтора десятка танков! Но справились, наломав кучу деревьев, извозившись в грязи по самые башни и перекопав траками бывшую дорогу чуть ли не на полметра вглубь – так, что теперь и телега, пожалуй, не пройдет…

Вторая группа, хоть и проскочив нужный поворот, но с курса не сбившись, напоролась неподалеку от шоссе на гитлеровские танки. Встреча оказалась неожиданной и для тех, и для других. К сожалению, на стороне немцев оказалась огневая мощь. Пока несколько легких «Pz-38» связывали противника боем, два средних панцера и самоходка перебили почти половину советских танков, прежде чем остальные, расправившись с «чехами» и обойдя с флангов, сожгли их выстрелами в борт. По злой иронии судьбы, в недолгом бою погибли и комбат, и ротный, после чего группа окончательно осталась без связи, поскольку больше радиофицированных машин просто не было. Карт тоже ни у кого не имелось: сгорели вместе с командирскими танками.

На этом злоключения советских легкотанкистов, к счастью, закончились: приняв решение двигаться на накатывающийся с западного направления гул близкой канонады (нехитрая военная мудрость – «где стреляют – там фронт»), обе танковые группы неожиданно встретились с передовыми порядками выходящих из так и не успевшего полностью захлопнуться «котла» армий. И дальше продвигались уже вместе с ними, благо значительного сопротивления противник, понесший в боях с танками Кобрина серьезные потери, не оказывал. Бригада, так или иначе, свою задачу выполнила полностью, подтверждением чему были уставленные разбитой и сожженной бронетехникой обочины. Путь к железнодорожной станции, переправе и далее к Днепру был свободен. А отдельные очаги сопротивления практически полностью разгромленной мехгруппы сметали с ходу, последними снарядами и на последних литрах горючего…

* * *

Судя по всему, лимит везения, отпущенный экипажу комбрига на этот бесконечный день, наконец иссяк. И немецкая болванка перебила «тридцатьчетверке» гусеницу, расколов несколько траков и лишь чудом не повредив направляющий каток. В первую секунду Кобрин даже не понял, что произошло: просто очередной рывок, не особо и громкий удар металла об металл и забористый мат мехвода, торопливо сбрасывающего скорость. Танк вильнул в сторону, крутанулся на месте и замер окончательно – битый вояка Цыганков вовремя понял, что произошло, и борт не подставил, успев развернуть машину лобовой проекцией к противнику.

– Все, командир, отвоевались! – проорал механик-водитель, возясь с топливным насосом. – Разули нас! Правую гусянку сбили!

Бли-и-ин! Обидно-то как! Весь день везло, а тут нарвались…

А ведь как хорошо все начиналось: отступающая под натиском передовых порядков вырвавшихся из окружения советских войск небольшая группа немецких танков решила устроить засаду именно в этом месте, где шоссе делало поворот. Позиция и на самом деле была удачной, позволяя простреливать дорогу на добрый километр. А высыпавшие из нескольких бронетранспортеров пехотинцы залегли вдоль обочин, установив пулеметы и легкие пятидесятимиллиметровые минометы. Вот только гитлеровцы не учли, что буквально в нескольких сотнях метров стояли под деревьями замаскированные русские танки. Вот такое совпадение, удачное для одних и фатальное для других.